Первый удар нанес группировщик. Яростный крик из динамиков, прыжок, тычок. Острая арматурина вошла под ребра, за которыми давно не билось сердце. Так, еще один хороший урок — номер четыре: они тоже нападают. Денис как-то успел об этом позабыть.

А Славка все не нажимал «Делит»…

Второй удар орга.

А Славка лишь заставил мертвого гвардейца обороняться, прикрывшись руками.

Острие металлического прута пробило правую кисть «рабочего материала» и пропороло горло. Группировщик, и вправду, знал, для чего точатся заточки.

Славка медлил. Приказ на уничтожении цели с операторского компьютера не поступал.

Видимо, в горячке этого странного боя орг не обратил внимания на то, что из разорванной сонной артерии не фонтанирует, а слабо сочится. Не кровь даже — а так, непонятный раствор, жижица неопределенного цвета и консистенции. А может, и обратил. И потому наносит…

Третий удар.

Опять в грудь.

Острие заточки вспучило камуфляж на спине мертвеца. Круто! Насквозь!

Ага, вот теперь группировщик, кажется, начал понимать, что к чему. Трудно не понять, когда противник с развороченной грудной клеткой и вспоротым горлом стоит на своих двоих. Неподвижно, зловеще стоит, повинуясь, воле оператора. Ну что, Славка, видишь ли ты страх на экране монитора?

Если это и был страх, то весьма-весьма специфический.

Звериный вопль — Денис чуть не оглох от звука, донесшегося из динамиков.

Замах сплеча. На этот раз орг лупил заточкой со всей дури, без хитростей и фехтовальных выкрутасов. Рубанул — лишь бы свалить, скосить неестественно живучего врага. Удар пришелся по ноге — под левую коленную чашечку.

Группировщику удалось-таки сбить мертвеца, — против законов земного тяготения не попрет даже «рабочему материалу».

Сбилось и изображение. Потеря видеоконтроля! Рябь, полосы, чернота на экране. С ума сойти! Заточка орга разбила нижнюю камеру!

Утраченная картинка, правда, быстро стабилизировалась — две уцелевшие камеры автоматически переключились в новый режим. А вот Славкины нервы не выдержали. Палец Ткача утопил-таки «Делит» в клавиатуру.

Теперь уже мертвый атаковал живого. Лежа, из нижней позиции. Но это не имело значения. Ровным счетом никакого.

Когда изображение восстановилось полностью, все было кончено. Группировщик с неестественно вывернутой рукой бился в агонии, а заточка торчала уже из его груди. Орг не умел держать удары так же стойко, как мертвецы Кожина.

— Ё-о-ох-бабай! — восхищенно присвистнул Славка.

И утер пот.

— Урок номер пять…

— Что? — не поняла Юла.

— Береги не тело «материала», а его камеры, — выдохнул Денис.

«Операция завершена» — бесстрастно высветил экран монитора.

Кожин все же внял уговорам — снизил скорость реакции «рабочего материала». Управлять стремительной и бесстрастной машиной смерти стало проще. Денис, Славка и Юлька почти не вылезали из стеклянного блока в центре рабочего зала. Они сидели там сутками. Перерывы давались только на краткий сон, прием пищи и отправление естественных нужд.

В первые дни Денис еще надеялся на встречу с Ночкой. Отчего-то здесь, в кладбищенской бункер-базе «Мертвого рая», эта несдержанная девица с острым язычком и стволом скрытого ношения в штанах казалась ему ближе, роднее и — главное — живее того каменнолицего офицерья в федеральной форме, что безучастно маячило по ту сторону стеклянной перегородки.

Да, Денис был бы совсем не прочь потрепаться с имитаторшей. Желательно — наедине. А, может быть, и не только потрепаться. Мысли о совместных подземных приключениях навевали тоску и грусть. А руки до сих пор хорошо помнили тепло разгоряченного тела и упругость девичьей груди. Вот бы сейчас. Ее. Этими самыми руками. И-эх! Ночка-Ночка!

Воспоминания и мечты будоражили кровь.

Но, видимо, Ночке вход в рабочий зал был заказан. По крайней мере, возле стеклянного аквариума операторов она не появилась ни разу. Да и вообще… Денис уже понял, что привезли их сюда не для свиданий с имитаторшами. Свидания в «Мертвом рае» не практиковались вообще. Только работа, работа, работа… Одна лишь работа. «Рай» требовал полной самоотдачи от тех, кто в него попадал.

Операторы тренировались по очереди. Упражнялись. Убивали. Голыми руками. Заточками.

Сначала Денису было противно. Потом все стало привычным и будничным.

Мастерство операторов совершенствовалось. С каждой новой смертью живой мишени приобретался бесценный опыт убийства чужими руками.

Бесспорным лидером в их трио оказался Славка, явно ловивший кайф от новой работы, аутсайдером стала Юла. Ну а Денис… Денис был где-то посередине. Как тот жмур, которого он выбрал в первый день занятий. Денис просто выполнял работу. Неприятную, но неизбежную.

Их не подгоняли. Не поощряли, не устраивали разносы, не обременял жесткими правилами. Единственное, что волновало начальство (а начальник отныне у них был только один — Федеральный Полномочный Посол и Военный Глава Ростовска Павел Алексеевич Кожин) — это результаты.

В общем, сказка, а не работа! Но вот не радовала, почему-то эта сказочка в кладбищенском бункере.

… Денис смотрел вниз. Там, под стеклом, в бетонной коробке мертвое тело послушно выполняло команды Юлы. «Рабочий материал» прыгал. На левой ноге. Левая сторона — слабое место Юлькиных жмуров. Вот и разминается, девочка. Тренируется.

Девочка, озабочено тыкающая в клавиши.

Покойничек, прыгающий на одной ножке…

Мрачно! Смешно и от того особенно жутко.

Славка тоже наблюдал. Но Славке было просто смешно. Улыбка, вон, до ушей.

«Разминка» закончилась. «Рабочий материал» Юлы растерзал очередную жертву в оргской пятнистой униформе. Этот группировщик даже не взмахнул заточкой. Даже не попытался защититься. То ли забыл от страха, как обращаются с оружием, то ли научиться не успел. Да, настоящих бойцов — тех, что были раньше, в самом начале, им давно уже не попадалось.

Славка по-прежнему улыбался. Его это нисколько не смущало.

— Я вот тут подумал… — негромко произнес Денис, — Мы ведь даже не знаем, кого лишаем жизни.

— Ублюдков, — не поворачивая головы, ответил Славка, — для которых жизнь — слишком большая роскошь.

— И скольких мы уже уложили? Три? Четыре десятка? Пять? Нет, больше уже, наверное. Но откуда столько? Неужели группировщиков так просто выловить? Неужели четыре десантника из Катафалка пачками хватают живых оргов?

— Слушай, не грузи, а, — отмахнулся Славка. — Чем больше оргов подохнет — тем лучше.

— А с чего ты решил, что это орги, Слав? Не спорю, вначале нам, именно группировщиков и подсовывали. Скорее всего — их. Но теперь… Но эти… Они даже заточки толком держать не умеют. Так почему ты и их считаешь оргами? Просто так удобнее, да? Из-за масок, камуфлированных штанов и курток? Но в эту одежду можно закатать кого угодно. И меня, и тебя, и Юлу, если мы не оправдаем надежд Кожина. Закатать и пустить на убой. Для тренировки более перспективных операторов.

— И чем больше вы будете трепаться, мальчики, тем скорее это произойдет, — заметила Юлька.

А ведь не только Славка — Юла тоже здорово изменилась. Уж теперь-то эта несостоявшаяся медичка не спасовала бы перед трупом в учебном морге. Перед многим она не спасовала бы теперь. «Мертвый рай» менял их всех. Кого-то быстрее, кого-то медленнее. Еще бы не менять! Если ежедневно, ежечасно — одно и то же. Комп-жмур-смерть, комп-жмур-смерть… Смерть, как она есть — с кровью, хрипами и вываливающимися потрохами. И стресс-стресс-стресс. Без передышки. Вот чем они сейсас живут.

«После такой работенки с ходячими покойниками сам постепенно… жмуреешь, что ли», — подумал Денис.

— Я все, — объявила Юла — Чья теперь очередь?

За компьютер сел Славка. Без очереди.

— Быстрее, День! Я держу дверь. Блокируй окна, пока не повыскакивали гады. Славка все молчит? Вот коз-з-зел!