От Автора: Спасибо вам всем за терпение, мои дорогие читатели! Поздравляю вас наступившими праздниками и прошу прощения за такую длительную задержку. Переболели всей семьёй ковидом, и я до сих пор чувствую себя разбитой чашкой, которую неправильно склеили. Желаю вам здоровья и удачи в новом году!

— А почему ты… Весь зелёный?

— Съел что-то не то. Точнее, выпил, — ответил я, протискиваясь через очередной узкий переход.

Этот вопрос у меня уже давно в печёнке сидит, но обратно уже не перекрасишься. «Букашки» стали с моим организмом единым целым, и этот побочный эффект со мной до конца жизни. Магическими эффектами нынче никого не удивить, но подавляющее большинство людей до сих пор выглядит точно так же, как и до прихода Волшебства в наш мир. Если ты не какой-нибудь упырь, конечно. Вот потому все и обращают внимание на подобные отклонения, в том числе и моя бывшая жёнушка.

Век бы её саму не видел, чтобы не теребить старые раны…

Общаться при посторонних она по вполне понятным причинам не захотела, поэтому пришлось нам прогуляться до её двухместной каюты. Внутри военного тральщика оказалось ожидаемо тесно, и по пути я пару раз едва не приложился о всякие переборки и узкие дверные проёмы. И это не считая высоких порогов, через которые приходилось осторожно перешагивать. Чтобы тут бегать без шлема нужно обладать отличной сноровкой или очень крепким черепом.

Наконец мы оказались в узкой коморке с двухъярусной кроватью и парой вмонтированных в стены тумб. Обстановка крайне спартанская, если не сказать покрепче. Тем более удивительно здесь видеть Настю, которая жить не могла без комфорта. Раньше, по крайней мере.

— Где Пелагея? — первым делом спросил я, ступив за порог.

— Это военный корабль, вообще-то! — почти прошипела свежеиспечённая морячка. — Здесь детям находиться запрещено.

— А ты, значит, здесь служишь?

— Пришлось. Мои способности здесь очень высоко ценятся, — она повела руками вокруг себя. — А это всё временная расплата, зато я на хорошем счету.

— Что ж, рад за тебя. Ты всегда неплохо устраивалась, пусть и за счёт других.

— А что мне было делать? — попыталась было огрызнуться Настя — Ты поехал крышей, вокруг бедлам, и ситуация с каждым днём всё хуже. Сначала Краснодар, потом Лермонтово…

Ну да, я ещё и виноват. Узнаю супругу, а то уж возникли сомнения, что её суровый быт облагородил.

— Только не строй из себя невинную овечку, дорогая, — я не удержался от горькой усмешки. — Я в курсе того, КАКОЕ лечение ты для меня заказала у Кирсанского. Поверь, они там честно отработали каждую копейку. Не постучись к нам в центр Волшебство прямо с ноги, я бы сейчас пускал слюни на мягкие стены. Но мне удалось оттуда сбежать и добраться сюда. Как думаешь, зачем?

Этот простой вопрос её окончательно подкосил. Она сжалась, будто в ожидании удара, и выставила вперёд руки. Видимо, идея остаться со мной наедине уже не казалась ей такой хорошей.

— Послушай, это какая-то ошибка! Давай всё обсудим!

— Да мы с тобой вроде этим самым и занимаемся, — пожал я плечами. — Просто хотелось прояснить некоторые моменты с самого начала. Никакая это не ошибка, мне всё подробно рассказали. Напоследок…

Её глаза расширились ещё больше, а сама она едва не сорвалась на крик:

— Чего ты хочешь?! Мести?

Я в ответ мечтательно улыбнулся, продемонстрировав слегка подросшие клыки.

— Если честно, поначалу мне хотелось прописать тебе парочку оздоровительных уколов… Но сейчас уже поостыл с этой идеей. Да и ту дрянь, что мне кололи, так просто не найдёшь. Только не думай, что я тебя простил и всё в порядке. Меня больше интересует где сейчас находится Пелагея.

— Не здесь, — мотнула головой мать года. — Хочешь её увидеть?

— Представь себе, да. А в идеале — забрать.

— Куда? — оторопело спросила она.

— Подальше отсюда.

— Ты точно сбрендил! Здесь, конечно, не рай земной, но по крайней мере безопасно. А ты что? На убой её потащишь?!

— Нет, у меня есть на примете одно перспективное место, — не стал я вдаваться в подробности. — В любом случае, со мной ей будет куда лучше, чем с тобой. Ты в первую очередь всегда заботишься о себе, любимой. Надеюсь, её отчим сильно возражать не будет?

— Он погиб, — буркнула моя бывшая супруга. — Недавно.

— Соболезную. Но зная твою натуру я уверен, что надолго ты вдовой не останешься. А ребёнок тебе только мешать будет.

— Да что ты понимаешь! — вспыхнула она. — Не делай из меня бесчувственную суку! Пелагея и моя дочь тоже, я её люблю. Просто…

—…так уж получилось, — продолжил я за неё любимую фразу. — Давай начистоту, раз мы наедине. Я отчётливо помню, как ты к ней относилась в последнее время, и любовью там близко не пахло. Ты занималась только собой, сплавив её в частный садик чуть ли не на круглые сутки, а меня — в «дурку», чтобы в свободное время искать себе нового мужчину.

— Неправда! Вадима я встретила уже здесь…

— Хорош заливать! Ты из Лермонтово уехала будучи Черновой, а не Бухлиной! — я обвиняюще ткнул на фамилию, которая выдавала её с головой. — Так что спрашивать о том, разведены ли мы официально, смысла особого нет. Раз уж сама система этот факт признала.

Девушка дёрнулась, словно от пощёчины, а бездонно-синие глаза заблестели от навернувшихся слёз. Вскоре они заструились вниз по лицу, но меня таким зрелищем больше не растрогать. Очерствел, не иначе.

— Постарайся хотя бы минуту не врать, хорошо? Итак, давай по порядку. Пелагея на одном из здешних судов, так?

— Да, — кивнула Настя, всхлипнув. — Она живёт на круизном теплоходе. Там сделали что-то вроде интерната для сирот и детей военных.

— Отлично. Теперь к следующему пункту. Будем взывать к местному самоуправлению или разойдёмся миром?

— По решению суда дочь остаётся со мной! — возмутилась она.

— Боюсь, в тот раз не приняли во внимание тот факт, что моя недееспособность мнимая, — сразу же осадил я её. — Всё отписанное имущество, так и быть, оставляю тебе. А вот на счёт ребёнка протестую и прошу обжаловать. Пойми, тут не просто моё слово против твоего. У вас же на этом плавучем мегаполисе наверняка найдутся специалисты, которые чувствуют ложь, так? Если нет, со мной прибыли специалисты в этом вопросе. Я вот лично готов пройти допрос с полиграфом, а ты?

Доморощенная аферистка заскрипела зубами, но с ответом не нашлась.

— Кстати, если не забыла, — продолжил я напирать. — Ваш адмирал и прочее начальство в большом долгу перед нами. Чуть ли не на руках готовы носить. Думаю, новое заседание будет очень коротким, если вообще состоится.

— Мне нужно… подумать, — кое-как выдавила Настя из себя.

— Надеюсь, недолго?

— До вечера. Попрошу увольнительную, навестим Пелагеюшку…

— Только не вздумай пудрить ей мозги без меня, — сразу предупредил я хитрую интриганку. — Не нужно тешить её пустыми надеждами, что всё станет как раньше. Развод, так развод. Она уже взрослая девочка, должна понять.

— Ей всего пять, Бухлин! Что ты несёшь?!

— Я несу добро и радость. И для своей дочери не пожалею ничего плохого, в том числе — тебя.

— Ты так изменился… — сокрушённо покачала она головой.

— Ну да, теперь я зелёненький, как огуречик.

— Не в этом дело. Ты просто стал другим.

— Скажи спасибо клинике профессора Кирсанского, — пожал я плечами, направляясь к выходу. — Там умеют качественно вправлять мозги. Рекомендовал бы разок там полежать, да они больше не работают… Ты идёшь?

Настя потупила взгляд, но за мной не пошла, оставшись в каюте. Лишь коротко пояснила:

— Нет, мне нужно себя в порядок привести и встретиться кое с кем.

— Боишься, что нас увидят вместе?

— Нас уже видели, — поморщилась она. — А на борту сплетни разносятся моментально.

Значит, у неё уже кто-то есть. Скорее всего, среди здешних моряков, раз она согласилась жить тут, а не на комфортабельном лайнере. И вторую койку может вполне занимать не сослуживица.