Где-то сбоку неистовствовала Оля, оставляя за собой дымящиеся останки «пустых». Тех было немало, но всё равно их популяция стремительно заканчивалась. Стихли понемногу и взрывы древесных мин, перестав терзать уши.

В погоне за последними недобитками я выскочил на небольшую поляну, где меня едва не сцапала какая-то непонятная тварь, размером с микроавтобус. До этого она успешно притворялась группой кустарников, распластавшись по земле. Вот и проворонил, едва не наступив на неё.

Существо прекрасно описывалось одним единственным словом — бурелом. В хаотичном сплетении ветвей я застрял едва ли не по плечи, словно в капкане. Руки стало зажёвывать, не давая мне ни взмахнуть оружием, ни поколдовать. Вот это уже нормальное лесное лихо, не то что в прошлый раз.

Я напряг мышцы до предела, отчего древесный монстр поперхнулся моей кровью. Однако хватки не ослабил, продолжая уродовать мне руки, затягивая всё глубже. Вскоре и ребра стали трещать, а там и до головы недалеко.

Но беда как известно не приходит одна. Вместо полуголых бегунов с кольями на полянку вышел один из лучников. Точнее — лучница, с салатовыми волосами, завязанными в хвост при помощи тонкого вьюна. Я до этого старался не всматриваться в лица восставших покойников, но тут уж никуда не денешься. И увиденное пробрало меня до самой глубины души.

Характерный разрез изумрудных глаз, острый подбородок и нос с горбинкой… А ещё знакомая до боли форма зелёных губ, которые кривились в едкой усмешке. Обычно «пустые» не проявляли никаких эмоций, но не в её случае. Видимо, точно хотела меня довести.

Этого! Не может! Быть!

Однако она стояла предо мной, натягивая тетиву из сплетённых травинок. Заострённый наконечник стрелы смотрел точно мне в лоб.

Незажившая рана в душе снова заныла и выплеснула наверх концентрированную ярость откуда-то из самых тёмных глубин подсознания. Куда и самому лучше не заглядывать. Я зарычал диким зверем и одним рывком разорвал захват. Вместе с чудовищем и «Аспиринкой», засиявшей напоследок как новогодняя ёлка, но мне было глубоко плевать на это. Вместо секиры в моих изуродованных руках оказалась пара топоров с тонкими рукоятями. Опять гномы забыли предупредить…

Древесный монстр тоже распался, но уже не так ровно и красиво. Меня залило липким древесным соком с ног до головы, но главное я был свободен и мог сделать шаг вперёд. Навстречу к ней.

Она в ответ с хлопком отпустила тугую тетиву, не переставая усмехаться. Стрела просвистела над самым ухом, едва не сделав из меня начинающего пирата.

— Ну надо же, снова промахнулась…

Голос у неё оказался точь-в-точь как в худших кошмарах, решивших воплотиться наяву. Всё такой же, слегка хрипловатый и ехидный.

А вот из моего горла вырвался только сдавленный сип. Похоже, надорвал связки, пока строил из себя зверя.

— Бывай.

Лучница грациозно повернулась, чтобы уйти, но тут её настигла бирюзовая волна, свалившая заодно ещё парочку деревьев по соседству. Идеальный разрез перечеркнул её наискось, от плеча до бедра. Я замер, не в силах отвести взгляд от разрубленного тела, над котором вился горький дымок, пока не услышал рядом запыханный голос Ольги:

— Вот сучка, успела всё-таки!

Я со скрипом повернул к ней голову.

— Тим, это не она! — зачастила разведчица, увидев моё лицо. — Это грёбаная копия, которая морочит тебе голову! Прости, что не сказала раньше, но я не смогла… Ти-и-им, зачем ты поднял топор?

Опустить оружие на изувеченное тело я так и не смог. В этом не было никакой нужды — Ольга и так всё прекрасно видела. Её бывшая подруга разительно отличалась от прочих болванчиков, похожих изнутри на губчатые растения. Разрез от боевого заклинания хоть и обуглил ткани до черноты, но с первого взгляда становилось ясно, что строение её тела отличалось от человеческого только цветом. Прямо как у одного орка-полукровки.

Попади я под волну, осталось бы уповать на последний амулет, болтавшийся у меня на шее. Потому что даже орочья регенерация вряд ли бы подобное потянула.

Сомнений быть не могло — пусть и сильно позеленевшая, в странноватом облачении из плотных листьев и лоз, но это была Эльга Куклинскас. Та самая, что умерла в госпитале от яда невидимой химеры.

Я в сердцах воткнул оба лезвия в землю по самый обух, освободив себе руки. Их здорово потрепало и они слушались с большим трудом. Однако мне сейчас не требовалось заниматься тонкой работой. Просто сложить оба обрубка вместе, словно жутковатый пазл. Эля не успела зажмуриться и продолжала с удивлением смотреть куда-то в небо, проглядывавшее сквозь древесные кроны. После магической «косы» на полянке стало ещё светлее, позволив мне рассмотреть изменившийся цвет радужки. Вместо привычного орехового оттенка у неё в глазах блестела чистая изумрудная зелень.

Однако к оркам она точно не относилась, даже к таким недоделанным, вроде меня. Зубы остались теми же, как и вся остальная комплекция тела, включая рельефную мускулатуру. Она всегда была спортивной, но без переборов. Никакой широченной «дельты» плеч и тяжёлых бёдер, характерных для представительниц нашей расы. И ещё для пауэрлифтеров.

Я вытер ладонь от смеси крови с древесным соком и осторожно прикрыл ей веки. Теперь Эля казалась почти спящей, если не опускать взгляд ниже, к чернеющей ране. Где-то рядом виновато сопела Ольга, но ей хотя бы хватило ума не дёргать меня.

Мне так и не удалось попрощаться со своей девушкой в прошлый раз. Всё произошло так быстро и глупо, что я долго не мог в это поверить. Теперь же мне никто не мешал посидеть над телом до того момента, пока оно окончательно не рассыпалось пеплом. Но не таким тяжёлым и жирным, как бывает от людей и большинства монстров, а почти невесомым. Кроме кучи золы ничего не осталось — даже странная древесная одежда пожухла, как будто пролежала под солнцем не одну неделю, а лук стал обычной сухой деревяшкой-плавником.

Такой только крапиву косить.

— Прости, Тим… — вздохнула Ольга, присев рядом. — Это не наша Эстоночка, а вражина. Не веришь — логи подними. Там чётко написано — лесная, мать её, дриада!

— Она не хотела меня убивать, — возразил я.

— Ещё как хотела, просто даже ей было ясно, что этим самотыком тебя не завалить! Смотри сюда.

Оля раздражённо дёрнула верхнюю липучку гибкого бронежилета и оттянула ворот майки, оголив часть грудной клетки. Чуть ниже левой ключицы темнел звёздчатый шрам примерно с двухрублёвую монету.

— Повезло, что Полинка рядом оказалась и успела меня вытащить. Иначе бы до сердца достало, и всё, гейм овер. Стала бы такой вот, зелёненькой стриптизёршей с фиговыми листиками на сиськах. Сучка туда и целилась, это просто я успела дёрнуться в последний момент. Тоже как ты, увидела её и обалдела…

— Значит, она тоже возвращается? — сделал я главный вывод.

Не сказать, что от сердца отлегло, но именно эта безумная надежда не позволила мне окончательно сорваться. Эмоции кипели во мне, как вода в кастрюле, и я изо всех сил старался держать дребезжащую крышку закрытой.

— Настоящая Эля умерла, Тим! — отрезала разведчица. — Это не она, пусть даже умеет рот открывать. Понимаю, как тебе тяжело в это поверить после своего воскрешения, но ты-то остался прежним!

— Айрата это не смутило, — поморщился я.

— Ой, да ты себя вспомни на его месте! Ему пришлось сжечь Ксюшу, чтобы она вот в такое непотребство не превратилась. И вообще, не будь его, ещё непонятно, что стало бы с нами в ту ночь… Короче, завязывай сопли на кулак наматывать. У меня там, может быть, мужа прибило, а я тут тебя утешаю.

— Бывшего мужа, — нашёл я в себе силы пошутить.

— Да какая разница! Другого у меня всё равно нет!

— Хорошо, пойдём.

Я поднялся на ноги, которые почти восстановились после древесных тисков, и вытащил из земли топоры. Как их теперь соединить обратно — загадка. Руны больше не горели, и даже обычная гравировка нигде не прослеживалась. Зато у меня теперь два полноценных оружия вместо одного.