— Держи. Атаман сказал, ты всё поймёшь.

Я осторожно принял свою же собственную вещь, уже в третий раз, кажется. Что тут скажешь — узнаю знакомый стиль.

— А больше он ничего не передал?

— Нет, приятного аппетита и не забудьте сдать судочки!

Нам осталось лишь подобрать челюсти с пола, чтобы использовать их по назначению. Голод терзал меня уже не так сильно, но всё равно в прежние времена мне требовалось раза в два меньше еды. Хотя, глядя на собственные характеристики, я был готов жевать всё своё свободное время, лишь бы симбиоты не знали дефицита ресурсов. Осталось только не подавиться в процессе и заодно тщательно обдумать слова Атамана.

Лидер недвусмысленно дал понять, что настаивать на аудиенции не стоит. Очень своевременное предупреждение, так как я уже хотел отпроситься в госпиталь. И причина для этого у меня имелась вполне уважительная — полученный накануне второй уровень. Большинство магов прокачивалось в домашней обстановке, но некоторые по-прежнему предпочитали делать это под присмотром врачей. Теперь же стоило дождаться конца рабочего дня, чтобы занять койку в комнате отдыха. Благо, там имелось всё необходимое, включая дежурную медсестру.

И если с первой частью послания особых проблем не возникало, то как трактовать вторую? Какое именно дело нам нужно продолжать?

Егор склонялся к обычным должностным обязанностям, но такой вариант являлся слишком уж примитивным. Мы и так работаем, даже зарплату получаем за это. Специально посылать доверенного человека ради того, чтобы отдел не отлынивал? Да ну, бред.

Другое дело, если Атаман имел в виду наши факультативные изыскания. Наверняка он в курсе моего странного заказа, а значит — нужно сбегать к тёте Тамаре, поинтересоваться на счёт результатов эксперимента.

Но сначала нас ждала бессмысленная и беспощадная бюрократия, конца и края которой не было видно. Покончив с обедом, мы снова с головой нырнули в бумажную волокиту, изредка прерываясь на короткое чаепитие. Чтобы в конец не отупеть от монотонной работы.

Тяжелей всего оказалось бороться с самим собой — хотелось всё бросить и куда-нибудь побежать. Хоть даже в гости к Толику. Я никогда не отличался усидчивостью, а после посещения лечебницы профессора Кирсанского и вовсе не мог долго находиться на одном месте. Душа жаждала активных действий, и только маячивший где-то вдалеке конец рабочего дня не давал сойти с ума.

Егор, который один справлялся с бумагами лучше нас вместе взятых, всё же выкроил полчаса и сделал выборку по всем близнецам, имевшимся в сводной базе данных. Полукровка тщательно просмотрела немногочисленные фото на компьютере, после чего издала полный разочарования вздох:

— Их тут нет.

— Значит, прежде они не привлекались, — развёл руками церебрик. — По крайней мере, у нас в районе.

— А что на счёт водительских прав? — вспомнил я. — Там же вроде фото должны быть.

— Хм, а это идея… — пробормотал он себе под нос, снова присаживаясь за компьютер. — Сделать выборку по фамилиям и датам рождения… Да, это должно сработать.

На этот раз времени ушло гораздо больше — слишком большой и неудобный массив данных остался от ныне почившего ГИБДД. Мы с демонессой старались лишний раз не дышать, но тут как назло в Архив начали ломиться все, кому ни лень. То с отчётами, то за справкой, то просто от нечего делать. Под конец взбешённая Талия с активированным хлыстом и пылающими глазами встала у входа, отчего поток людей заметно иссяк.

Однако, инфернальная внешность моей коллеги едва не привела к печальным последствиям. Если оперативники уже успели насмотреться всякой жути, то обычные работники, а тем более — мирные жители к такому зрелищу оказывались не готовы. Некоторые испуганно дергались или вовсе опрометью бросались прочь, осеняя себя крестом, а одна интеллигентная женщина бальзаковского возраста тихо хлопнулась в обморок, прежде чем Талия успела поинтересоваться у неё целью визита. Бедняжку пришлось потом долго отпаивать водой и уверять в полной дружелюбности синекожей девушки с рогами.

Посетительница с самого начала показалась мне смутно знакомой, но из-за суматохи вспомнить её получилось только после того, как она снова обрела дар речи. Это была та самая беженка из Лермонтова, вместе с мужем поселившаяся у родственников.

— Простите, Тимофей… Вы спрашивали нас о своей семье…

— Да-да, — поторопил я её. — Что-то вспомнили?

— Вроде того. Когда нас везли на катере в Новороссийск, кто-то из детей разрисовал борт разноцветными мелками. Точнее, там была всего одна буква, которая повторялась несколько раз.

— Пэ?!

— Именно. Мы бы не обратили на это внимания, но у Зинаиды внучка постоянно рисует свои инициалы, и мы подумали…

— Спасибо!

Я порывисто обнял женщину, отчего она снова принялась судорожно икать. К счастью, воды у нас было, хоть залейся — спасибо раковине в подсобке. Беженка снова рассыпалась в извинениях и поспешила покинуть Архив. Я готов был от радости отнести её домой на руках, но она решительно отказалась. Оставалось только надеяться, что на свежем воздухе ей немного полегчает.

Моему счастью не было предела. Всё-таки это они! Пелагея и пяти минут была не в состоянии просидеть спокойно, чтобы не начать где-нибудь рисовать свою любимую букву. Раньше этот образ преследовал меня постоянно, да и сейчас я частенько ловил себя на том, что начинаю его чертить на любых подходящих объектах. Слишком много совпадений, чтобы закрывать на них глаза, а значит следующая цель — Новороссийск.

Но сначала нужно дождаться автоколонну. А в идеале — помочь с поисками Платоши. Вдруг вредный дед-листопад решит в случае успеха подбросить меня прямо до побережья? Что ему стоит…

Следом за мной повод для радости случился и у Талии. Пока мы возились с посетителями, Егор закончил поиск подходящих по возрасту близнецов среди водителей, коих оказалось всего семь пар. И уже на третьей девушка едва не проткнула пальцем монитор.

— Это они!

Как бы я ни скучал по своей заветной монетке, на любой выбор у меня уходило всё меньше времени. А по поводу прокачки нынче напрягать извилины и вовсе не требовалось — всё в Разум, пока голова не лопнет.

Это был последний мой параметр, который оставался угнетённым из-за побочных эффектов насильственной психотерапии. Не то чтобы мне хотелось резко стать мудрее, просто он напрямую влиял на Силу Духа, которая являлась аналогом ментальной защиты. И если у моих коллег с этим показателем всё обстояло более-менее хорошо, то я по сути являлся самым слабым звеном в команде. И это напрягало.

Увы, прибавка всего на одну единицу особо ситуацию не исправляла, но восхождение к заветной вершине всегда начинается с первой ступеньки. А девяносто единиц всяко лучше шестидесяти. Хотя прокачивающаяся вместе со мной Талия по-прежнему могла заморочить мне голову, на это действие у неё ушло гораздо больше сил.

Мы специально провели небольшой эксперимент, когда окончательно пришли в себя после прокачки. Полукровка оклемалась гораздо быстрей, а вот мне потребовалась капельница и несколько часов покоя. А не будь в моём организме симбиотов, так и до самого утра бы провалялся нетёсаным бревном.

Остаток ночи разрешалось скоротать прямо в здании ОВД, так что взашей никто нас не гнал. Койки принадлежали нам до самого начала рабочего дня, хотя сон как-то не шёл. Вот что значит выспаться с непривычки.

Поначалу синекожая укротительница душ скептически отнеслась к моей просьбе потренироваться, но мне с грехом пополам удалось-таки её убедить. В основном, применив всю свою язвительность. И она не устояла перед соблазном хорошенько надо мной поиздеваться. Только испытывать себя на прочность мы решили не на глазах у отдыхающих законников, а уединились для этого в Архиве.

Тут выяснилась очень важная особенность методики Талии — для активации заклятья ей нужно было непременно дотронуться до объекта завораживания. Желательно — головы или любого другого места, которым существо в первую очередь мыслит. Именно поэтому она тогда взобралась на загривок разошедшейся горгулье.