— Тогда в чём дело?

— Пошли, сам увидишь.

— А как же Егорыч?

— Он уже не в опасности. Я проверила всё здание, каждую живую душу. Никто его не побеспокоит.

Что-то в её словах проскользнуло такое нехорошее, что я невольно поёжился. Но перечить не стал, и направился вслед за ней. Девушка повела меня изломанным маршрутом в отдельное крыло, где располагался просторный спортзал.

Сразу видно — строили с размахом. Игровая площадка спокойно трансформировалась под любую популярную игру — от футбола до баскетбола, а вокруг по кругу шли простенькие трибуны в несколько уровней. Сейчас они были основательно загажены бытовым мусором, оставшимся после спортсменов. При виде такой картины в памяти всплыло меткое слово: «срач». Видимо, это место использовалось для душевных посиделок их немаленькой компании. Понятия не имею, чем им не угодила школьная столовая, которая так же имела собственное крыло.

Талия повела меня прямо через этот свинарник, грациозно переступая через пустые бутылки и прочие отходы. Да уж, уборкой здесь никто особо не заморачивался…

Мы пересекли поле, поскрипывающее под подошвами берцев, и вышли к небольшой подсобке, где по идее должен храниться спортивный инвентарь. Обшитая проклёпанным металлом дверь, которая закрывалась сразу на несколько замков, сейчас представляла собой груду дымящихся обрезков, а за посечённым проёмом клубилась непроглядная тьма. Электричества в здании давно уже не было, поэтому полукровка любезно посветила мне волшебным кнутом.

Неоновый свет мягко прокрался в помещение, проявив кучу гимнастических матов, беспорядочно разбросанных на полу. И ещё задолго до того, как мои глаза различили прочие детали, я уже примерно представлял, что именно там было заперто. Специфический запах резко ударил в ноздри, несмотря на гарь и цементную пыль, преобладавшую в воздухе.

Теперь бешенство Талии перестало вызывать вопросы. Я и сам испытал похожее чувство, стоило только осознать увиденное. Это была чистая, незамутнённая ярость. В тот момент даже беспощадные демоны не рискнули бы к нам двоим сунуться.

Потому что внутри подсобки на жёстких матрасах лежали вповалку измождённые женские тела.

«Любви достойна только мать».

Чем дольше я смотрел на эту татуировку, тем больше хотелось свести её самым радикальным способом. Пусть даже вместе с куском кожи, где она была набита. На пленнике, что сейчас скалился на меня дешёвыми коронками «под рыжьё», было много ещё чего нарисовано, но именно эта циничная надпись заставляла меня скрипеть зубами.

Нет, в самой любви к матери нет ничего плохого. Дело в том, что на ней список «достойных» заканчивался. Совсем. Получается, со всеми остальными можно творить что угодно, без малейших зазрений совести. Включая чужих матерей и их детей.

А что не запрещено — автоматически разрешается.

Засевшие в хуторе бандиты пользовались этим ублюдочным правом на полную катушку. В поисках одиночек и слабых групп они активно колесили по всей округе, не стесняясь заглядывать в соседние районы. Как ни странно, людей им попадалось немало. Кто-то никак не мог решиться уйти с обжитых мест, кто-то надеялся пересидеть смутное время вместе с друзьями или родственниками в укреплённом семейном гнёздышке.

А в последнее время банда настолько обнаглела и уверовала в собственную непобедимость, что стала устраивать засады прямо на оживлённых торговых путях. Не все могли себе позволить кататься с хорошей вооружённой охраной, а с несколькими машинами толпа любителей спортивной одежды расправлялись без труда. Засадная тактика приносила отличные результаты, но я был уверен, что без наводок со стороны тут дело не обошлось. Как минимум в Тихорецке, где они сбывали часть добычи, должен был сидеть их человек. А то и не один.

Лихую ватагу собрал местный житель по кличке Китя Вислый. Как там его в действительности звали, никто уже не помнил, и даже всезнающая система выразила свою полную солидарность, не став высвечивать над ним паспортные данные. Редко, но такое бывает. К примеру, я сам поначалу не помнил собственного имени, но имелась куча осведомлённых на этот счёт людей. Здесь же ситуация была прямо противоположная.

Будущий главарь появился на хуторе лет пять назад, вроде бы прямиком из «не столь отдалённых» мест. Поначалу вёл себя тихо — подшабашивал, где придётся, и глаза особо не мозолил. А вскоре сошёлся с немолодой вдовой, которой частенько помогал по хозяйству. Местные пожали плечами и перестали обращать на него внимание. Как оказалось, очень зря.

Гнилое нутро сидельца проявило себя далеко не сразу. Просто в какой-то момент к нему в гости стала активно захаживать местная молодежь. Стрельнуть сигаретку, да потрещать «за жись». Преимущественно, воровскую. Нужно отдать должное Ките Вислому — из него вышел талантливый воспитатель, вот только пропагандировал он вовсе не здоровый образ жизни, а ту самую «блатную романтику». Наслушавшись зэковских понятий, молодые люди частенько слетали с общественной резьбы и катились по наклонной.

Чувствуя себя изгоями, они всё больше привыкали к обществу шумной компашки, собирающейся в доме вдовы чуть ли не каждый вечер. Сама хозяйка отошла в мир иной год спустя, при весьма мутных обстоятельствах. Безутешного сожителя некоторое время таскали следователи, но так и не смогли ему ничего предъявить. Согласно завещанию, всё имущество покойной безраздельно переходило к нему в руки, включая крепкий домик на отшибе хутора, который довольно быстро заработал дурную репутацию.

Шли годы, а вместе с ними росли амбиции «учителя жизни». Юнцы заматерели, окончательно превратившись в преступную группировку, промышлявшую мелким разбоем и воровством. Но это в корне не устраивало Китю Вислого, мечтавшего о более серьёзных деяниях.

И тут случился приход Волшебства.

Многие оказались не готовы такому к резкому повороту жизненного уклада, а вот «Висловцы» сориентировались моментально. Всё же, подавляющую их часть составляли молодые люди, не понаслышке знакомые с компьютерными играми. Неудивительно, что они быстро освоили новые правила, и стали потихоньку «фармить» опыт. Поначалу на одиночных залётных монстрах, но и людьми ребята не брезговали. Лишь бы тех никто не стал искать.

Поначалу правосудия ещё боялись, скорее, по привычке. Но со временем стали всё меньше заморачиваться заметанием следов. Государственные системы рушились одна за другой, и никому не было дела до отдалённого хутора.

Банда постепенно разрослась до трёх десятков обнаглевших рыл, поэтому ей стало тесновато в домике. Тогда было принято решение передислоцироваться в опустевшую школу, а чтобы там обитать было не скучно — попутно набрать себе живых игрушек. Тех, кто был против переселения, просто превращали в пыль. У большинства парней от быстрой прокачки психика дала серьёзную течь, и они без зазрений совести вырезали собственных односельчан. Тем более, их к тому времени осталось не так уж и много. Большинство уже успело перебраться в станицы, которые всё больше превращались в анклавы и аванпосты.

Последних людей уничтожили специально, чтобы они не разнесли весть об дислокации группировки. Таким образом Средние Челбассы пополнили бесконечный список вымерших поселений. Только в общей суматохе на это никто не обратил внимания — своих проблем хватало.

Всё это мы узнали из уст пленниц, которым не было резона лгать. Правда, местных жительниц среди них давно уже не осталось — слишком сильна была ротация. Никто больше трёх недель там не задерживался, максимум месяц. Над девушками постоянно издевались, держали впроголодь и при малейшем поводе пускали в расход. Обычно при помощи уже знакомого нам способа ловли на живца. Полуживую бедняжку отвозили на ближайшее болото или в поля приманивать монстров. Обратно никто уже не возвращался. Но каждой новенькой обязательно рассказывали эту историю, которая в конце концов дошла и до нас.

На момент нашего появления на хуторе банда держала у себя девятерых пленниц от тридцати до четырнадцати лет. Двое из них пребывали в таком плохом состоянии, что их души не смогли удержаться в телах, когда по зданию прокатилась волна от Сферы Поглощения. Ещё одну, находящуюся в пограничном состоянии между жизнью и смертью, нам с Талией так и не удалось спасти. Мы хлопотали над бедняжками всю ночь до самого рассвета, израсходовав все наши запасы лечебных артефактов. Да и трофейные тоже пошли в ход.