На сокровища безумного старика упал фиолетовый отблеск, затем стена вновь стала синей. Рядового Лавочкина в комнате не было.
Глава 8.
Нелегкая доля великолепной четверки, или Павел Иванович Штирлиц
Прапорщик Дубовых прогулялся по селению, интервьюируя жителей насчет Шлюпфрига. Результаты были сугубо отрицательными. Воришка в Хандверкдорфе не появлялся.
Потолкавшись часа три на улицах и рынке, Палваныч прибрел на постоялый двор, снял на ночь комнату и заказал кружку эля.
В трапезной толклись работяги, пара купцов, в дальнем углу пировал заносчивый вельможа с четверкой слуг. Обстановочка сложилась немного суетная, зато уютная. Даже специальный подиум для артистов нашелся. Стройная, но абсолютно некрасивая на мордашку девица исполняла пошловатые песенки. В конце концов сознание Дубовых отключилось от незатейливых мелодий сильноголосой дамочки.
Палваныч принялся тихонько мурлыкать, постукивая по столу, за которым сидел, и вскоре сам сочинил композицию в стиле шансон. На более изощренные формы не было ни слуха, ни таланта. Да и, если честно, музыку он попросту своровал. Что греха таить, в жанре шансона это практически норма. Слова возникали легко, ведь на рифму автор не отвлекался. По сути, у него родилась этакая сопелка-пыхтелка а-ля Винни Пух и тут же забылась:
Полковое знамя стырили шпионы,
Часовых убрали, сгинули на танке.
Полк расформирован, многих расстреляли,
А шпионы в танке врезались в цистерну.
А в цистерне этой был бензин горючий,
Взрыв унес сто жизней, так как был в деревне.
Брат доярки Маши был столичным мэром
И, узнав о смерти Маши, застрелился.
Мэрская жена-то мужа так любила,
Что с большого горя проглотила яда.
Был у ней любовник в неком министерстве,
Он не снес потери – вышел из окошка.
От того министра, скажем по секрету,
Очень, блин, зависел оборонный комплекс.
Нет того министра – комплекс развалился.
Империалисты радуются, черти!
Умные шпионы, западные гады:
Знают, как ударить по моей России!
Досужий психолог враз бы определил, что на Палваныча радикально повлияла кража полковой реликвии («У, рядовой Лавочкин… растяпа!»). Но это было ясно и без психологической консультации.
Уже иссякала третья кружка, за окнами сгущались сумерки, а Коля все не появлялся. Прапорщик заволновался: парень мог напасть на след и погнаться за Шлюпфригом, пока он сидит и пьет прохладную бурду. Потом Дубовых подумал, что солдат способен запросто попасть в беду. Палваныча аж передернуло. Вновь потерять единственного в этом мире соплеменника, да еще и навсегда, он не хотел категорически.
«Да нет, рядовой задержался, блуждая по поселку, – успокаивал себя командир. – Улочки кривые, путаные и похожи одна на другую… Блин, а что делать, если он не придет?!»
Дубовых почти довел себя до панического состояния. Затем успокоился.
Ведь у него есть подручный – Аршкопф! Уж он-то поможет.
Прапорщик с трудом удержался от того, чтобы немедленно вызвать рогатого ефрейтора прямо здесь, в трапезной. «Позже, в комнате…» – одернул себя Палваныч.
В залу вошла пара: невысокий зрелый мужчина с немолодой женщиной. Оба краснокожие, будто индейцы. Оба одеты по-походному: распахнутые коричневые плащи, рубахи и штаны, старые мягкие сапоги. Весь гардероб – в тон. Прямо-таки любовь к землистому цвету. Мужчина сильно хромал, женщине приходилось его поддерживать.
Заняв столик недалеко от места, где сидел прапорщик, путники заказали обед – суп, яичницу и пиво. Ели быстро, молчали. Когда в игре осталось лишь пиво, откинулись на спинки стульев, начали негромкую беседу, которая, вероятно, не так давно была прервана.
– Ты прав, Морген, – сказала женщина. – Мы должны вернуться и перехватить подростка как можно раньше.
Мужчина сжал ее руку, лежавшую на столе.
– Утром двинемся, Брунхильда. Надеюсь, нам удастся противостоять бандитам. Даже если все кругом привирают, это крепкие соперники.
«Мне бы ваши проблемы, – хмыкнул Палваныч, не вникая особо в суть этих самых проблем. – Сижу тут, жду салагу… Кстати, где он?.. Жмемся с ним, словно испуганная дичь, ищем поганца… Дел, до Хейердаловой кучи!»
Проблемы – удел не только жертв, но и охотников.
У четырех всадников были свои немаленькие заботы. Команда убийц уверенно шла по стопам Николаса и Пауля, но руководитель, его звали Мор, старался не торопиться, всячески оттягивая встречу с приговоренными.
Колдунья по прозвищу Смерть перенапряглась на предыдущем задании и потеряла способности. Такое бывало. Маги не бездонные колодцы. Иногда, выкачав волшебство, они иссыхают. Тогда им требуется время на отдых и подзарядку. Всего лишь время и ничего больше. Но время часто становится главным ресурсом…
Глад, второй по силе волшебник после Мора, был ранен. Фактически Глад всю дорогу ехал погруженным в лечебный транс. Рваная рана в половину груди и отрубленная и пришитая обратно рука – вот цена последнего задания.
Брань была в порядке. Но она не обладала навыками и убеждениями убийцы. Эта ведьма исполняла обязанности доктора и тихого диверсанта команды. Она подлатала растерзанного Глада. А как ее использовать против двоих чародеев, у которых на подхвате черт?
Теперь сам Мор. Сломанная нога, дыра в плече, ожог во всю спину. Специалист по маскировке, наведению чар и стрельбе из засады был изрядно потрепан, однако чувствовал себя лучше коллег. Силы оставались. Их хватило на режиссуру и воплощение встречи с заказчиком – бароном Косолаппеном. Шоу с карликами на ослах прошло великолепно.
Ох, не каждый день перепадают задания убить дракона. За двадцать килограммов золота. Большие цены – большой риск. Четыре всадника справились. Ценой серьезных потерь.
Маги-убийцы трудились третий год, и притом совсем не для себя. За полученными гонорарами прилетал шкафоподобный человек в черном. И они безропотно отдавали золото ему.
Они могли его умертвить, могли связать и оставить в пустыне. Но они молча грузили заработанное на его ковер-самолет и брались за новое задание. Почему? Четыре всадника не любили об этом вспоминать. Просто делали то, что должны были делать.
И ждали.
Три года назад они не были убийцами. Теперь превратились в символы смерти. Правда, всадники выбирали задания. Никогда не мстили тем, кого считали правыми. Стараниями четверки земли Дробенланда, Намелоса и Дриттенкенихрайха очистились от самых лютых убийц, грабителей и насильников. Феодалы, отличавшиеся особой жестокостью, также не минули их возмездия. Так группа снискала славу народных мстителей. Они вершили справедливый суд, но их, разумеется, побаивались.
Когда черный человек прибыл за двадцатью килограммами, он обрадовался, но, видя состояние четверки, помрачнел.
– Если вы перестанете приносить золото, то знаете, что будет.
– Знаем, – эхом ответил Мор. – Найдем мы тебе золото. Нужна неделя на отдых.
Черный человек неохотно согласился.
Волею судеб передача последней платы произошла в Дробенланде, близ замка барона Косолаппена. На следующий день весть о том, что хозяин поместья ищет знаменитую четверку убийц, достигла их ушей.
– Как несвоевременно! – воскликнул Мор, но после непродолжительного спора повел свой отряд на встречу с заказчиком.
Четыре килограмма – маленькая плата. Командир всадников рассудил: ее будет легче вернуть в случае, если группа потерпит фиаско.
А вероятность проигрыша была велика. Отряд действительно ослаб.
