Однако подлый удар так и не дошёл до цели. Рука с ножом застыла рядом с девушкой, которая не прекращала играть. В следующий миг удивление на лице защитника сменилось на болезненную гримасу, а он сам согнулся чуть ли не пополам, выронив нож. Кара чуть об него не споткнулась, сбившись с темпа, что позволило Шухерезаде из последних сил отлипнуть от бампера. Песня в наушниках как раз закончилась, и я расслышал, как звуки ребека окончательно заглушили флейту. А когда девушки поравнялись, скрипачка внезапно отбросила смычок и с двух рук врезала сопернице инструментом по голове, держа его за гриф на манер дубинки. От удара брызнули щепки, а Кара без чувств рухнула на обочину, взметнув напоследок подол платья.

— Вот тебе мой финальный аккорд, сучка! — выдохнула Шухерезада и упала следом.

Сразу видно, кто с приятелями шлялся по кладбищам и подворотням, а кто ездил на серьёзные фестивали фолк-музыкантов. Это не беззащитных детишек похищать.

Шмель тоже принюхался к дороге в обе ноздри, а на его спине восседал небывало серьёзный Шланг. Он не раз признавался, что в любимой невидимости плохо слышно звуки, а защитник вдавливал лишь то, что видел сам. В руках Иннокентий держал тот самый нож, которым едва не зарезали нашу спасительницу.

— Тимофей, я против грубого насилия, но всё же…

— Нельзя, — вздохнул я, подходя ближе. — У меня вот брать языков не получается, почему-то. Дохнут, заразы.

— Думаете, он всё нам расскажет? — скептически нахмурился сельский интеллигент.

Я нехорошо ухмыльнулся, невольно продемонстрировав орочьи клыки.

— Ну, паяльника у меня, к сожалению, при себе нет. Но есть кое-что получше…

По словам Шмеля в Коровинке осталось всего девять человек, включая самого Кирсанского. Они опередили нас буквально на час, сразу же выдвинув лучших воинов ближнего боя на зачистку преследователей. Откуда Профессор узнал о нашем прибытии оставалось только гадать. Странно, что обладая такой подробной информацией, граничащей с пророчеством, он не изменил маршрут. Деревушек в районе полным полно, каждую не проверишь и за неделю.

Либо Кирсанский был так уверен в своих людях, либо ему тут что-то нужно…

В любом случае, медлить не стоило. Ещё не все трупы рассыпались пеплом, а мы уже вошли в лесок и направились в сторону деревушки. Разумеется, не все. Часть отряда осталась охранять машины и наш полевой госпиталь, принявший первых пациентов. Больше всех досталось Гоблину, и только его запредельная удача не позволила ему пасть смертью храбрых. Болт едва не достал до сердца, и быстро залечить такую серьёзную рану не могла даже Ромашка. Но хотя бы она стабилизировала его состояние. А всё потому что раздолбай пренебрёг бронежилетом, хотя обычная кевларовая майка тут вряд ли бы спасла. Только нормальная плита.

Среди ополченцев тоже хватало пострадавших. Одного серьёзно ранил копейщик, но не успел добить, переключившись на меня. Другой неудачно упал и приложился головой об задний бампер внедорожника. Наши пленные тоже не могли похвастаться крепким здоровьем, но я убедил сердобольную целительницу заняться ими в последнюю очередь.

Ничего страшного, если мы кого-то не довезём до Романихи. В лучшем случае, их там будет ждать суд и какой-нибудь аналог ошейника покорности, которые носили заключённые в Новороссийске. Я бы предпочёл прикопать засранцев прямо на месте, но у меня имелись дела поважнее. Даже не стал смотреть, что мне прилетело вместе с новым уровнем, уже пятнадцатом по счёту. Всё равно возиться с прокачкой некогда.

В итоге мы отправились четырьмя мобильными группами, охватывая деревушку со всех сторон. Наше направление было северо-восточным. Именно здесь проходила единственная дорога, которую требовалось перекрыть любой ценой. Я не стал ничего изобретать и просто повалил туда внахлёст несколько крупных деревьев. Пешеход без труда преодолеет бурелом, а вот машины — уже нет. Это лишь со стороны кажется, что преграда пустяковая, пока не начнёшь её расчищать. Ветви цепляются друг за друга намертво, а стволы даже будучи порезанными на чурбаны ещё нужно убрать в сторону. С техникой или магией задачка вполне решаемая, но время всё равно отнимет.

Выехать отсюда быстро уже не получится.

Шланг разглядел в Коровинке несколько единиц транспорта, включая самый настоящий пассажирский автобус. Отличить рабочую лошадку от «брошенки» не составляет никакого труда, хотя бы по количеству пыли на окнах и состоянию колёс. Насмотревшись на сотни осиротевших машин, учишься этому с первого взгляда. Поэтому невидимка сразу понял, что нас опередили. После чего он со всех ног поспешил обратно, едва успев спасти Шухерезаду.

Теперь даже я убедился, что проклятье невезучести с неё окончательно снято. Дважды в день смерть редко промахивается…

Завал на дороге получился добротный, а на счёт шума переживать не стоило — Профессор и так прекрасно знал, что засада потерпела фиаско. Его, как и любого крупного лидера, штрафовало за смерть подчинённых. Очень наглядный маркер. К сожалению, нельзя обнулить до состояния только инициировавшегося человека, но и без того выходило весьма болезненно. Ведь потеря даже одного уровня блокировала часть раскачанных характеристик. Я вот прекрасно помню, каково жить с минусами.

Жаль, что штурм Тёплого состоится только утром — был бы лишний повод огорчить Евгения Васильевича. Хотя после его очередного бегства не совсем понятно, как система спишет эти потери. В любом случае, ещё немного приспешников у него осталось в загашнике. И это стоило как можно скорее исправить.

Сразу за опушкой начиналась околица, заросшая разномастным молодняком. Тонкие стволы, ярко зелёные листочки, каких редко встретишь у взрослых деревьев. Никто округу не чистил, лесных пожаров бояться было больше некому. На карте деревенька числилась светло оранжевой, как и вся прилегающая область вплоть до раздуышейся речки. Вряд ли там обитало что-нибудь серьёзное, а теперь и подавно.

Под прикрытием зарослей мы добрались до крайнего дома. Это оказалась брошенная хата чёрт знает какого года постройки, совершенно пустая внутри, а вот чуть дальше виднелись вполне современные крыши. Вроде и глухомань, а народ не стеснялся вкладываться, учитывая близость хорошей трассы. Над обычными домиками возвышался добротный трёхэтажный коттедж, где по словам Шмеля разместили детей. На вопрос «зачем» защитник затруднялся ответить. Мычал что-то про спасение человечества, но не очень убедительно.

Это Кирсанский мог задвинуть душещипательную речь, которой веришь несмотря на весь скепсис, но я с ним больше не собирался разговаривать. Топор так и жёг руки сквозь обмотку, будто торопил его поскорее применить. Чем ближе становилась деревня, тем ощутимей пекло. Вокруг лезвия то и дело вспыхивали небольшие искорки от сгоревших пылинок. Будто крохотные метеоры. Не справлялась даже огнеупорная защита, понемногу вонявшая палёной кожей, поэтому пришлось нести его в руках без чехла. Спасибо запасливым ополченцам, одолжившим мне пару крепких перчаток сварщика. За пальцы в ближайшее время можно было сильно не переживать, да и вообще в них топорище стало ещё больше ухватистым.

Вскоре на противоположной стороне Коровинки послышалась характерная трескотня оружия, но у нас пока противник не наблюдался. Судя по направлению, бой вела пашина группа. Раз помощи не просят, то всё в порядке. Их задачей было отвлечь на себя как можно больше противников и дать нам подобраться к коттеджу.

Мы перебежали заросший двор до забора, когда земля под ногами отчётливо вздрогнула, а где-то позади послышалось странное шуршание и треск дерева. Я обернулся и не поверил своим глазам — старенький домик, который мы только что пробежали, понемногу приподнимался над землёй. Причём сразу весь, вместе с фундаментом из оштукатуренного кирпича. С него сыпались комья земли, а чуть ниже что-то суетливо мелькало.

Следом в нос шибануло кислым запахом из вскрытого подвала. То ли протухли селенья, то ли там хранился стратегический запас капусты «чим-чи», чей запах всегда вызывал у меня похожие ассоциации. Люблю корейскую кухню, но вот конкретно это блюдо всегда отбивало мне аппетит.