— Благодарю, Дан, ваша предусмотрительность радует. Этот форпост людей является самым дальним от Карагона, я знаю, будет нелегко.

— Прежде всего, мне хотелось бы, Лейтенант, довести до вас одну очень важную мысль. Вы все здесь: половинчики, гномы, хумансы, — в одной лодке. Если ваш союз будет крепок, никакие бессмертные не повторят того, что случилось со Старыми Мхами!

— Я услышал вас, Эскул Дан Холиен. Разрешите откланяться, ночь близко. Ещё много дел.

— Удачи, Лейтенант!

Я прошёл под навес, стоящий в пятидесяти шагах от портала на краю площади. Меня привлекли шумные голоса и взрывы хохота, раздававшиеся оттуда.

Здесь собрались практически все мастера, на поставленных в полукруг ящиках сидели вперемежку половинчики, хумансы и гномы, в центре ярко горел костёр с большим чугунным котлом на треноге, в котором закипало какое-то варево. На самом большом ящике сидели друг напротив друга два спорщика: гном Горин Шпаклёвка и…Гном Вася. Толпа вокруг скандировала их имена, а поединщики доказывали извечную во все времена истину — от дурной головы ногам покоя нет. Точнее, рукам. Оба были пьяны в дымину и развлекались популярным у местных конкурсом. Поочерёдно отвешивая друг другу размашистые плюхи. Проигравший, то есть потерявший сознание или свалившийся с ящика, выбывал. Игра, видимо, уже подходила к финалу. Морды обоих гномов были красны, хоть прикуривай. Шпаклёвка улыбался щербатым окровавленным ртом, сплёвывая сукровицу. Левую половину лица Васи украшала огромная гематома. Я, как раз подошёл, когда Горин Шпаклёвка в очередной раз коротко размахнулся, его кулак практически незаметно метнулся к Васе. И Васи не стало… То есть наёмник был жив, но лежал в двух метрах от ящика, закатив глаза к переносице.

— Даааа!!! Хуг! Хуг! Хуг! — заревели гномы.

— Добрейший всем вечерочек! — попытался перекричать я народ, да куда там, сегодня вечером уже не я был их героем. Все окружили Шпаклёвку и принялись гулко хлопать его по спине и наперебой подливали ему эля в кружку. Боец еле держался на ногах, и такими темпами ему оставалось недолго. Я подошёл к наёмнику. Он уже пришёл в себя, заполз на один из ящиков и, меланхолично подперев щёку кулаком, пригорюнился. Но увидев меня, встрепенулся, охнув:

— Хо, Эс! Вали сюда!

— Ты чего тут забыл, Вася?

— Да ладно тебе, Холиен. У тебя тут весело. А в Карагоне сейчас скукота. В Гильдии затишье, заказов пшик, да половинка. Ты, чё, забыл — провальный четверг в реале. Так, что я у тебя тут поруковожу наёмниками, эля попью, у мастеров он знатный. Отпуск, короче, взял. Там казначей пока порулит.

— Ну да, ну да. Не беременейте мне мозг, Василий Иванович! Колись давай, не чужие.

— Ну я тебе правду говорю. Ну, почти… У тебя тут и правда интересно. Я тут прикинул, мы как прибыли, так нам сразу и экспы и репы знатно отсыпало. Зачётную ты социалку зацепил, Дан. Ну и мы решили развить успех, понюхать, там, тут.

— Ну вот теперь похоже на правду. А то — «отпуск». Что там с моим делом?

— Это за жемчужинами? Так люди уже в пути. Лучших послал. Цени. Даже на порталы не поскупился.

— Опять свистишь, Вася, я тебе золота отсыпал, ты туда на драконе сам должен был поскакать!

— Да это всё эль местный, крепкий зараза. Но я про твоё дело крепко помню. Есть одна мыслишка. Привезут жемчужины — скажу.

— Ты вот что, Вася, я тут твоих людей переподчинил орденскому Лейтенанту, так ты проинструктируй. Много от них не требуется, дозоры, там, егерская служба, ну сам раскинешь.

— Не доверяешь, Эс?

— Беспокоюсь, ты вон и под мухой — орёл. А твои же — не все такие.

— Это ты в точку, глаз да глаз нужен. Тогда без обид.

— Ну, бывай, наёмник, ох ну и рожа у тебя, Василий Иванович, — хлопнул на прощанье по подставленной Гномом ладони.

Стемнело уже совершенно. Модианна я нашёл на берегу озера у маленького костерка. Он сидел неподвижно, глядя на гладь озера. Я постарался подойти максимально тихо, но Капитана трудно было провести:

— Наигрался во владетеля, Эс?

— Да уж, это не твои тренировки, завтра с утра выступаем. Глена спит?

— Ушла в мир бессмертных, там её тело в сарае. Злая пришла, монстром обзывалась. Что ты там ей сказал?

— Женщина, кто её знает, — пожал я плечами.

— Ты, Холиен, подумай, она нам спины прикрывать в бою будет. Не должно быть между нами раздоров. Любить её не обязательно. Но уважать стоит, поверь мне.

Мы минуту помолчали, глядя на отблески костра на озёрной воде.

— Ну что, мы тренируемся? Мод?

— Эс, погоди, а можно мне ещё раз сердце её увидеть? Пожалуйста.

Я достал сердце из инвентаря и протянул его капитану на ладонях. Мне пришлось нагнуться, поскольку Мод сидел на пятках. Эльф снял перчатки и робко положил руки на карминно-красный кристалл. Тот снова стал мерно пульсировать багровыми отблесками. С каждой пульсацией в моих ладонях стала появляться боль. Сначала слабое покалывание. Наконец, она стала просто невыносимой. Я не мог отдёрнуть своих рук, мне показалось, что пальцы стали единим целым с кристаллом. Знакомые ручейки тёмной крови побежали по шрамам Капитана и переползли щупальцами мне на предплечья, свиваясь в чёрные стебли, на которых тут же расцветали бутоны маленьких чёрных лилий. Боль стала такой сильной, что я тоже упал на колени и уткнулся лбом в кирасу эльфа. Мне казалось, что эта пытка вечна. Когда я пришёл в себя, боли уже не было. Я прижимал сердце в груди, в ушах пульсировали толчки крови в сосудах. Словно шелест травы, я услышал шёпот Капитана:

— Эраинн… тень моего сердца, — и упал, теряя сознание.

Эх, опять без меня меня женили.

Пограничье. Твари. Джордан близко.

Так, докатился. Очнулся, обнимая унитаз. Такого со мной не случалось со времён получения диплома Медицинской Академии. Но там святое. А здесь я и не помнил, как выполз из нейрованны. Тихонечко, по стеночке выползаю в коридор. МКИП хоть и желтеет своим глазом, но молчит. Ничего не понимаю. Потеря сознания более пяти минут — обязательный вызов бригады экстренной помощи. Может я просто не помню ничего? В два этапа заполз на кухонный стул. Отдышался пять минут. Перед глазами перестали мелькать белые мошки. Рискнул сунуться к холодильнику, достал бутылку воды, выпил залпом. Согрел воду в чайнике, достал сахарницу, налил туда кипятка и, закрыв, хорошенечко встряхнул. Мозгу нужна глюкоза. Вылил содержимое в большую чашку, добавил холодной воды и медленно выцедил. Почувствовал, как телу медленно возвращается уверенность. Так, теперь в душ. Горячая вода смыла мутную пелену с глаз, а контрастный душ вернул аппетит и меня вновь потянуло к белому фаянсовому другу.

Вытершись до скрипа кожи, так и сел голым к терминалу, подключив МКИП. Просмотрел запись показателей последнего часа. Ничего критического. Полностью сознание не терял. Частичное торможение некоторых участков коры головного мозга, из-за резкого увеличения дозы седативных и антигипертензивных препаратов. То-то до сих пор чувствую себя рыбой, выброшенной на берег. Нет, спать, спать.

Сытые лошади рвались в путь. Достаточно трудно было удержать резвых животных у портала. Делегация нас провожала скромная: Иеронимус, Шпаклёвка, Вася. Ждали Глену. Её лошадь под уздцы держал мод. Ведьма не спешила входить в игру. Испытывает моё терпение. Ещё полчаса — и пошла она к чёртовой матери, потом догонит. Устал стучаться ей в личку, а контакты в реале она не дала. Агентесса доморощенная.