— Да не боюсь я никого!

— А я вот змеюк на дух не переношу, — кивнула Оля. — В детстве даже кошмары снились, как будто меня душат. До сих пор знобит иногда, когда на них смотрю. А вот пауки до лампочки. Это, наверное, кто-то из покойников накликал. Ерёменко, признавайся давай, избушка твоя?

— Ну, даже не знаю… — замялся парень.

— Ясно. А у тебя, Тим? Кого боишься ты?

Я тяжело вздохнул, покрепче сжав топор.

— Вам лучше не знать…

В промежутке между очередным домом и крытой летней кухней творился тихий ужас. Здоровенный крокодил (а может, аллигатор), который не постеснялся бы жить во времена динозавров, с хрустом дожёвывал стоматолога. На выпуклых глазах рептилии наворачивались слёзы, но он продолжал жертвовать собственными зубами во имя голода. Его ужин был весь обмотан жгутами бормашин и прочих адских устройств, от одного звука которых у людей бежали мурашки по коже. Даже после смерти носителя они продолжали свою чёрную работу.

Оказывается, зубные врачи тоже входят в список фобий. Как и крокодилы. Этот экземпляр с крупными гребнями на спине мог украсить собой любой зоопарк, если бы они ещё существовали. А так пришлось нам сгубить животинку. Потому что после зловещего стоматолога ему в пасть мог вполне отправиться кто-то из нас. Подходить к исполину, способному одним ударом хвоста смять легковушку, не самая удачная идея, поэтому я просто вызвал прямо под его тушей частокол кольев. Не совсем честно, зато эффективно. Шикарная шкура оказалась пробита в десятке мест — из неё теперь, разве что, дамскую сумочку можно пошить. Да и то вряд ли.

Ожившие кошмары рассыпались в пыль гораздо быстрее обычных созданий. Не уверен, что даже взятый по всем нынешним правилам трофей сохранился бы. Тут и профессиональный скорняк не поможет.

Чего мы только не встретили, пока сюда добирались… Подкроватные монстры, огромные насекомые, щупальца из канализационных отверстий, ожившие стены, сдавливавшие своих жертв. Тех, кто при жизни боялся закрытых пространств, либо случайных прохожих.

Не попадались нам только живые люди.

Островитяне рассредоточились по соседним домам, что в итоге их всех сгубило. Поодиночке они не смогли дать отпор своим и чужим страхам. Даже нам вчетвером иногда приходилось туго с некоторыми кошмарами. Боязнь вызывают самые разные вещи, но среди них кране мало безобидных. Типа красного шарика, взрывающегося не хуже гранаты. Даже какой-нибудь дурацкий летающий утюг мог запросто отправить человека на тот свет, неожиданно напав со спины. Мы застукали бытовую технику прямо на месте преступления, где она душила шнуром питания одного из подручных Профессора. Бедолага был уже безнадёжно мёртв — ему вполне бы хватило открытой черепно-мозговой травмы. Видимо, утюг спикировал на него откуда-то сверху.

Надеюсь, он не ходил при жизни к гадалке…

Кошмары не знали пощады и не успокаивались даже когда их жертва переставала бояться навсегда. Они даже не щадили своих «коллег», что наглядно показал гигантский крокодил. Старые добрые колья тоже продемонстрировали прекрасную эффективность против мега-фауны, и мы поспешили дальше. Нам осталось пересечь последний двор и добраться до местной высотки в целых три этажа. Учитывая остальной путь, вряд ли это будет лёгкой прогулкой.

Теперь я переживал за судьбу детей ещё больше. Их похитители вляпались в какую-то заразу, и вместо штурма нам пришлось пробиваться через самых разных противников. Ополченцы застряли где-то на окраинах Коровинки, поэтому им на помощь пришли зверолюды. У тех тоже хватало собственных страхов, но они относились к ним просто — тыкали копьём, пока не издохнет.

Паша двигался с противоположной стороны, и судя по непроглядно-чёрным теням под коттеджем, он тоже практически дошёл. Просто с его стороны светило заходящее Солнце.

Не успел я предупредить ребят о новой опасности, как прямо по кирпичной стене пробежало гибкое сегментированное тело с огромным количеством лап. То ли мухоловка, то ли сколопендра — не разберёшь. И хотя этих насекомых вредителями не назовёшь, их всё равно боятся за отталкивающий внешний вид. Конкретно этот экземпляр достигал в длинну метров трёх и вряд ли охотился на обычных мух с тараканами. Ему даже стая чёрных птиц, обрушившаяся прямо с небес, оказалась нипочём.

Птахи не смогли проклюнуть хитиновый панцирь, а вот многоножка в ответ разделывала их так, что только пух летел. К нашей четвёрке пернатые тоже проявили жгучий интерес, но Олег их быстро приземлил ударом энергетического щита. Нам осталось только добить чей-то оживший ужас. Нет, птицы — слишком несерьёзно. Не понимаю, как их можно бояться. Вот с мухоловкой всё ясно, хотя лично мне эти шустрики всегда нравились.

Но не такого, блин, размера и не на доме, где сидит моя дочь.

С птахами многоногий хищник разобрался гораздо быстрее нас, но в погоне за последними недобитками он сунулся в непроглядно-чёрную тень. Та радостно вспучилась десятком щупалец, которые без труда пробили панцирь. Насекомое издало предсмертный хруст и отправилось вслед за пернатыми. Обратно в страну кошмаров

— Ничего себе! — присвистнула Оля, обернувшись ко мне. — Это твоё?

— Нет, — покачал я головой. — Паша, скорее всего. Та хрень с кладбища, которая сводила всех с ума. Боится огня и света.

— Да-да, помню. Но сейчас же ещё день!

— Ты ей это скажи.

У меня чёрная медуза не вызвала никаких эмоций, кроме желания поскорее прикончить заразу. Темноты я уже не боялся, да и сейчас от грозного мучителя натурально осталась одна лишь бледная тень. Она была не способна передвигаться по двору, а рассеянный свет даже в убежище непрерывно выпаривал из неё чёрный дымок. Большинство тех щупалец, что покончили с многоножкой, растворились без следа. Ей недолго осталось, если она только не просочится в дом.

Позволять этого я не собирался, но добить потустороннюю тварь не успел. Внезапно вокруг дома вырос чёрный кристаллический лес, доставая до окон второго этажа. Дендриты сами не отражали свет, но медузе среди них стало настолько неуютно, что она предпочла выползти на солнечную сторону двора и там стремительно истаять. Судя по её объёму, большую часть впитали в себя ветвистые кристаллы.

Они всё росли, постепенно расширяя кольцо вокруг коттеджа. Только усилиями Твиксов получилось отвоевать немного жизненного пространства для нашей группы. Энергетический щит и удары бирюзовых лезвий проделали настоящую просеку, однако «побеги» продолжали теснить со всех сторон. «Анальгин» тоже неплохо справлялся с рубкой, а вот Эля осталась не у дел. Её стрелы разбивались в щепки, не причиняя кристаллам смерти никакого вреда.

Вскоре между шипами заструилась чёрная пыль, сформировавшись в маленький вихрь. А уж он в свою очередь стал человеческой фигуркой.

— Привет, Па.

Пелагея выглядела отлично. От себя прежней. Новое платьице с блёстками, лаковые туфельки и мертвенно-белая кожа. Глаза потемнели вместе с белками, став похожими на два драгоценных сапфира. Вся теплота из них куда-то пропала.

Ну всё, карасики, приплыли…

Не дожидаясь моего ответного приветствия, она небрежным взмахом ладошки взрастила новые деревья, которые едва меня не раскромсали в фарш. Я успел отмахнуться топором по дуге, и всё равно получил с десяток порезов и проколов.

Но это сущая ерунда, могло быть и хуже. Пелагея была полностью с этим солидарна и сформировала над нами настоящий град из чёрных сосулек. Олег едва успел прикрыть девчонок щитом, а я со всех ног бросился к ней навстречу, не обращая внимания на новые раны. Тем более в бегущую цель куда сложнее попасть. Активированный амулет взял на себя большую часть урона, предназначавшегося мне, но и он вскоре не выдержал и рассыпался.

— Ты совсем меня не любишь! — рассержено топнула она ножкой. — Ты опять меня бросил!

Этот удар оказался самым болезненным из всех. От кристаллов, которые в меня швыряла юная принцесса Смерти можно было увернуться, а от правды — нет. Но я всё-таки смог преодолеть последние метры, хоть и желал себе немедленной кончины.