— Ходи уже! — нетерпеливо воскликнул человек.

— Шаман должен быть спокойным и рассудительным, — гном назидательно поднял указательный палец вверх и поставил фигуру.

— Вот как с тобой играть!? Ты же все ходы вперёд просчитал и теперь издеваешься. Всё, доигрываем после ужина, — человек решительно отодвинул доску с фигурами куда-то себе за спину.

— Эх! — гном с сожалением проводил взглядом шахматы и начал расстилать чистую тряпицу, на которую выложил сыр, пару луковиц, сухари. Человек в это время достал котелок, куда сноровисто сгрузил запечённое мясо. Я сглотнул, на что шахматисты понимающе улыбнулись и единодушно закивали головами.

— Прошу, Артём, не стесняйся, — человек приглашающим жестом указал на походную скатерть.

Я не стал больше себя упрашивать и, поджав под себя ноги в сандалиях, подвернул плащ, устроился за столом. Минут десять длилось красноречивое безмолвие. Прерываемое только хрустом лука и удовлетворённым мычанием гнома, который, видимо, был не дурак покушать.

Наконец, все наелись и по кругу пошёл гулять бурдюк с вином. Неловкое молчание прервал нетерпеливый гном:

— Не жалеешь?

— Это вы о чём? — удивился я вопросу гнома.

— Ну, в смысле, не жалко всё бросать?

— А, вы об этом, так у меня и не осталось ничего по большому счёту…

— Почему это? — на этот раз удивился человек, — а как же ты сам, твои знания и умения, опыт и память, наконец?

— Да кому это нужно?! — в сердцах воскликнул я.

— Тебе, в первую очередь, тебе, — спокойно ответил гном. Затем, помолчав немного, полез в стоявший рядом короб, доставая оттуда связки сушёных грибов, шкурки белок, связки вяленого мяса. Наконец гора всяких полезных вещей перестала расти и гном на вытянутых руках протянул мне небольшой деревянный ящик с ручкой, как у чемодана.

— Тебе пора, Артём. А это, возьми — от всего сердца, владей. Не понадобится, отдашь хорошему человеку, — и гном подмигнул.

Совсем не хотелось вставать, куда-то идти на ночь глядя. Но было нужно. Я поднялся, поблагодарил хозяев за тёплый приём, спросил куда мне направиться дальше. Человек, уже вновь поглощённый игрой, махнул рукой куда-то в темноту.

Пожав плечами, пошагал в указанном направлении. Дороги не было видно. Ночной холод на сытый желудок не ощущался. Я постепенно отдалялся от уютного костра, не оглядываясь. Поэтому и не увидел, как из темноты за спиной человека показалась голова огромного дракона. Он шумно втянул ноздрями, потянулся мордой к котелку и немедленно получил от гнома полотенцем по морде. Сделав обиженное выражение морды, драконья голова скрылась в темноте.

Я не стал прятать ящичек в сумку, удобнее его было нести за ручку. Кстати, а что за подарок?

Я уже перестал удивляться экстравагантности плюшек. Да и устал, честно говоря. Пора бы этому дню уже закончится. И словно в ответ на моё пожелание я услышал:

— Цунь бам, ёгендзя! (корейск. — Доброй ночи, путник!)

И тут же увидел сидящего на небольшом угловатом камне посреди дороги, обрывающейся в непроглядную темноту, молодого человека. Его фигура с неестественно прямой спиной застыла, словно скульптура, на фоне звёздного неба. Резкие, восточные черты лица, доспехи воина, тонкие и ловкие руки — всё это было облито светом полной луны, словно серебром.

Он повернул своё лицо ко мне, не прерывая своего занятия. Что-то кропотливо вырезая из дерева маленьким ножом. При этом ветер подхватывал невесомые стружки, и играючи уносил куда-то в темноту.

На поясе юноши висел прямой меч в лакированных ножнах. Ветер топорщил пучок чёрных волос на его затылке и теребил полы свободной одежды с широкими рукавами…

Я молча и терпеливо ждал продолжения. Наконец, он закончил работу, встал, тихонько подошёл ко мне и церемонно поклонился. Затем церемонно протянул свою правую руку ладонью вверх, на которой застыла искусно вырезанная фигурка какого-то животного. Незнакомец протянул её мне с ещё одним поклоном.

Я с поклоном принял подарок. Юноша взял меня под локоть и повёл к камню. Только сейчас я заметил, что дорога здесь обрывается пропастью. Я попытался заглянуть за её край и ничего не увидел. Абсолютно всё скрывала непроглядная темнота.

Я взглянул вверх. Равнодушные звёзды и холодная луна не давали ответа. Ветер принёс запах полыни. Я повернулся к юноше, в чёрных глазах которого стояли слёзы, а может это был всё тот же лунный свет?

— Я должен прыгнуть?

— Йе! — кивнул юноша и широко улыбнулся.

Это было так неожиданно. Увидеть улыбку на его лице.

Я медленно развернулся к краю пропасти и сделал шаг вперёд…

Я погрузился так глубоко, что до меня уже никто не сможет дотянуться.

Впервые за много недель ничего не чувствую.

Даже не ощущаю себя как себя.

Невозможно понять, где заканчиваюсь я и где начинается небытие.

Рик Янси. «5-я волна»

Кап. Кап. Кап. Звук монотонных ударов капель о камень дрелью сверлил мозг. Озноб сотрясал тело. Казалось, в одежде не осталось ни одной сухой нитки. Я осознал себя лежащим ничком на каменной поверхности. В голове проносились обрывки образов. Путь. Странные встречи. Прыжок в темноту. Всё это метелью пронеслось перед глазами. Интересно, где я? Ещё? Или уже?

С трудом разлепил правый глаз. Словно и не открывал. Темно, хоть глаз выколи. Сел с трудом, мелкие камни впились в бёдра и ягодицы. Пахло сыростью и гнилью. Надо выбираться, не то замёрзну напрочь. Рясу хоть выжимай. Тело начала бить мелкая дрожь. Осторожно переместился на четвереньках вперёд, постоянно ощупывая поверхность перед собой. Монолитный камень с мелкими острыми гранями. Показалось, что справа усилилось дуновение воздуха, потянуло дымком. Или это игры разума?

- Глаза закрой, новорожденный! Ослепнешь! - ворвался в моё уединение хриплый голос одновременно со слабыми отблесками огня на каменных стенах. Я послушно зажмурил глаза. Шаркающие шаги приблизились, в нос ударил крепкий запах чеснока и перегара. Кто-то грубо схватил меня за капюшон рясы и поставил на ноги, при этом слегка встряхнув.