– Хватит! – нетерпеливо рявкнул владыка Доцланда. – Тебя не смущает, что ты, Факельмакель, пришел ко мне, Дункельонкелю?

– По-по-поверьте, это мечта всей моей жизни, – залопотал десятник. – И кабы не печальный повод…

– Докладывай, Факельмакель.

Хотя колдун знал о поражении войск в Дриттенкенихрайхе, он желал знать подробности.

– Я в числе других добровольцев, прошедших курсы младших командиров для пейзан, был распределен командовать десятком солдат. С потеплением армия под командованием генерала Баббельнъягда[63] вышла вчера на позиции, чтобы продолжить наступательную операцию. Был слух, дескать, нам окажут сопротивление два или три барона с немногочисленным войском. Так и случилось. Только, ваше величество, стоило ополченцам рассмотреть нашу армию – и они бросились наутек! Тут и произошла трагедия. На холме возник странный человек, вероятно, великий чародей. В его руках был волшебный и смертоносный предмет. Громко треща, смерть полетела в наших солдат, и, пусть они чурбаны, мне было их жаль. Они падали как подкошенные, целыми рядами. Каждый удар проклятого мага разил сразу нескольких солдат. За каждое мгновение он умудрялся нанести десятки таких ударов…

– Не надо. Что вы предприняли?

– Я закричал: «Десятка, ложись!» Но в моем распоряжении осталось всего три чурбана да еще двое из соседнего. Они залегли. Уничтоженные колдуном солдаты стали распадаться на куски и превращаться в вязкие серые… в общем, в сопли. Это меня не испугало, ведь на курсах предупреждали…

– Мне нет дела до того, что вам говорили на курсах, – проговорил Дункельонкель, глядя на зеленый кристалл карты.

– Поняв, что никому не удастся подобраться к волшебнику, я скомандовал отход ползком. Мне подумалось: лучше сохранить живую силу. Мы выбрались с поля, я пришел в штаб, но там никого не было.

– Все были мертвы? – быстро спросил глава Доцланда.

– Нет. Все куда-то ушли. – Факельмакель виновато потупил взор. – Я отправился во вторую армию, оттуда меня направили к вам.

– Ты выбрался один?

– Были еще. Чуть позже меня добрели. Пригнали около сотни чурбанов.

– Чурбаны… Странное прозвище.

– А кто же они еще, ваше величество? – осмелел десятник. – Тупые, с первого раза ничего не исполняют. Во второй армии куда смышленее, я сам видел.

– Подтверждаю, – сказал Дункельонкель, обращаясь не к Факельмакелю, а к себе. – Следующие будут большим сюрпризом. А с магической ротой они будут несокрушимым сюрпризом, да…

Человечек ждал своей участи.

– Воистину, пейзанин, ты принес дурную весть и заслуживаешь наказания. Однако бывший генерал Баббельнъягд заслуживает большего возмездия. Вот тебе и охотник побрехать… Ты же, наоборот, получился самым сильным бойцом. Было бы несправедливо карать лучшего. Теперь ты сотник, Факельмакель. Иди.

– Спасибо, спасибо, ваше величество! – залебезил человечек, пятясь к выходу.

Дункельонкель не слушал лепета свежеиспеченного сотника.

«Что за колдун? – задавался вопросом Вождь и Учитель. – Кто-то из Всезнайгелей?»

– Стой! – крикнул глава Доцланда.

Факельмакель обмер.

– Как выглядел волшебник, победивший мою тупую армию?

– Он был невысок, ваше величество, и толстоват. На нем не было шапки, поэтому я заметил, что он или лысый, или плешивый. Большего сказать не могу.

«Значит, не Всезнайгели. Тогда кто?»

– Он был один?

– Ой! Нет, ваше величество. – Факельмакель вжал голову в острые плечи. – С ним была женщина. Черные длинные волосы. Черный или темно-синий наряд. Мне показалось, у нее очень белая кожа…

– Свободен, – устало выдохнул Дункельонкель.

«Значит, Страхолюдлих и ее спутник, так называемый Повелитель Тьмы, – не без удивления подумал колдун. – Быстро очухался. И мне сильно повезло, что в нашей стычке со Всезнайгелем и его сворой я нанес первый удар плешивому. Стоило бы сразу остеречься этого человека. Все-таки черта подчинил. Благо моя интуиция исправляет недочеты логики».

– Хорошо, Повелитель, – сказал глава Доцланда. – Я знаю, кого на тебя натравить.

Утро следующего дня выдалось отчаянно морозным. Лавочкин долго не мог заставить себя вылезти из нагретой постели в прохладу мраморного особняка. В итоге Коля заключил сделку с совестью, прикинувшись задумавшимся.

Вчера рядовой наконец-то выторговал себе настоящее дело. Всезнайгели вернулись из дворца Герхарда довольными. Пьяница монарх принял предложение монархов Вальденрайха и Наменлоса и обещал быть на исторической встрече. По пути к Рамштайнту братьям удалось договориться о том, что Иоганн и барон Николас совершат вылазку в тыл врага, а Тилль продолжит заниматься дипломатией. Присоединившись к королю преступности и Коле за ужином, Всезнайгели изложили свой план. Рамштайнт смотрел на Иоганна с неодобрением, но молчал. Он уважал чужие решения, какими бы глупыми они ни были.

Справившись с боязнью холода, рядовой выскочил из-под одеяла и, стуча зубами, оделся.

– Вот буду большим, толстым и богатым, куплю хорошо отапливаемые хоромы, – пообещал он себе.

Выйдя из спальни, Коля прошел по коридору, безвкусно уставленному роскошными вазами всевозможных размеров и стилей, и попал в гостиную. Хозяин особняка завтракал.

У Лавочкина глаза разбежались от обилия еды.

– Рафделите фо мной эфоф фкрофный жафтрак, барон, – прочавкал Рамштайнт.

Парень сел за стол.

Чуть позже в гостиной появился Тилль, за ним Иоганн.

Колдуны и солдат плотно перекусили, а король преступности съел больше их троих, вместе взятых, да еще и залил в себя такое количество вина, что другой давно бы храпел под столом.

– Я вот еще подумал, – сказал, довольно отдуваясь, Рамштайнт. – Возьму-ка я с собой на переговоры Барабан Власти. Пусть дворянские сморчки видят, в чьих руках власть-то.

– Правильно сделаете, – кивнул Всезнайгель-старший. – И короли языки прикусят, и вещь будет под присмотром.

– Тогда давайте выпьем, – предложил хозяин, и слуга разлил рубиновое вино по фужерам. – За успех нашего союза!

Рамштайнт с удивительной проворностью встал и сорвал покрывало с Барабана Власти. До этого Коля и не догадывался, что находилось под покрывалом.

Древний магический инструмент, созданный гениальным мастером из бивня гигантского праморжа и шкуры волшебного кита, выглядел как новенький.

– За успех! – повторил преступный король и нежно щелкнул по рабочей поверхности.

Раздался громоподобный звук. Коля оглох, а фужер в руках Тилля лопнул, заливая стол вином.

– Никогда не любил этот сервиз, – брюзгливо проговорил Рамштайнт, возвращаясь на место. – Обожаю чудодейственный предмет, господа. Простите минутную слабость.

– Я привык! – неестественно громко сказал солдат.

А Всезнайгели, к его удивлению, и не поморщились. Колдуны.

Спустя полчаса Тилль провожал брата и рядового. Коля и Иоганн надели тулупы, парень закинул за плечо походный мешок. Младший Всезнайгель накинул шубу. Все трое вышли на крыльцо.

– А где ковер? – поинтересовался Лавочкин.

– Я на тряпках не летаю, – высокомерно произнес Иоганн.

Тилль улыбнулся:

– Он летает на деревяшках.

Несколько мужиков вытолкали к фасаду особняка карету без оглоблей.

– Это… оно?! – Парень решил, что его разыгрывают.

– Не нравится – иди пешком, – грубо рубанул Иоганн.

Услышав знакомую фразу, Коля вспомнил рязанские троллейбусы. Ах, эти родные до боли в ступнях и боках ноги и локти земляков! Ах, возгласы кондуктора: «Что у вас там?» и «Оплачивайте за проезд!». Именно «за». А попробуй-ка возмутиться толкотней – и вот оно: «Не нравится – ходи пешком!»

– Николас! – Тилль дотронулся до плеча солдата. – Вам нехорошо?

– А?! Нет, все нормально. Просто чертовски домой захотелось.

– Понимаю…

– Ну, ты, барон, садись в бричку, а я брату пару слов скажу, – неловко попросил Иоганн.