Дёрнулся к двери, надеясь на чудо, но она действительно оказалась надёжно заперта. Техника безопасности во всей её красе. Пришлось возвращаться к окну, пусть я и понимал, что просочиться наружу не получится при всём желании.

Деревья на улице печально поникли ветвями.

— Нет-нет!

По щекам потекли слёзы бессилия. Склонившись над подоконником, я легонько провёл дрожащим пальцем по иссохшим останкам вьюна и тихо произнёс:

— Прости меня…

От прикосновения гербарий в горшке принялся рассыпаться тёмно-серой золой.

— Да уж, знатно тебе мозги закоротило, — раздался в голове знакомый насмешливый голосок, ставший заметно взрослее. — Может, перестанешь страдать хернёй и займёшься чем-то более полезным? Побегом, например.

— Сциндапсус?! — я вытаращился на кучку пыли. — Ты же мёртв!

— Да собери же, наконец, свои мозги в кучу! Ты реально думал, что с цветочком разговариваешь?

— Ну, да.

— Тяжелый случай… — он сокрушённо вздохнул.

— Кто же ты тогда?

— Ещё не догадался? — хмыкнул голос. — Я — это ты. И наоборот.

— Ну уж нет! — не согласился я. — Ты — очередной бред, который морочит мне голову.

— Этот бред пару минут назад освободил тебя, так что прояви уважение! И вообще, завязывай с соплями, у нас нет времени на сантименты. Нам срочно нужно собраться в одного большого Автобольного, как в том мультике про трансформеров, пока наше общее тело снова к чему-нибудь не прикрутили.

— Тело — моё! А ты лишь надоедливый голос внутри меня. Сгинь!

— Дурак! Мы с тобой — осколки одной личности, по которой здесь проехались психотропным катком. Ты контролируешь тело, а я… Ну, вроде как характер, и свою часть памяти. Есть ещё несколько, но до них пока не достучаться. Будем работать с тем, что есть.

Да уж, от такой информации моя бедная голова натурально пошла кругом. Получается, я — это уже не «я»? То есть — не совсем «я», не полностью. Вот почему в моей памяти одни сплошные дыры…

— И чего ты хочешь?

— Выпивку, баб и денег побольше.

— Э-э-э… Что?

— Ну не делай такое идиотское лицо, — взмолился голос. — Конечно же — выбраться отсюда! Давай сосредоточься, тряпка. Яви миру настоящего мужика.

— Я тебе не тряпка! Пока ты и остальные где-то там отсиживались, со мной творили такое… Так что лучше тебе меня не злить.

— Уже лучше, — похвалил подобревший голос. — Теперь дело за малым — прими меня. Обратно.

— Легко сказать… А как именно?

— Инструкции нет, прости. Просто сосредоточься и сделай это. Либо сейчас, либо никогда…

— Всё, помолчи.

Я обхватил ладонями свою многострадальную голову, которая грозила вот-вот лопнуть, и глубоко вздохнул. Ладно, попробуем.

До этого мы были единым целым, так что… Почему бы не попробовать склеить всё обратно? Нужно просто захотеть. Хорошенько.

Итак, для начала я представил себя, уж какого есть. Боящегося каждого шороха, замученного и с прорехами во всю голову. Затем попытался вспомнить его, в шутку назвавшегося Сциндапсусом. Он ехидный, саркастичный, импульсивный. Уверенный в себе, в конце концов. Этого мне явно не хватает… Теперь, по идее, нужно присоединить получившийся образ к собственному. Пусть они станут одним целым!

Прислушался к собственным ощущениям — ничего. Помассировал виски, зажмурился до цветных сполохов перед глазами, но всё оставалось без изменений. Я что-то делаю явно не так.

Хотя… Почему я о нём, как о чём-то постороннем думаю? Это же неправильно. Он — это и есть я сам! Со всеми недостатками, косяками и прочими мексиканскими тараканами. Не нужно кого-то присоединять, мы уже — едины.

— А здорово я со сциндапсусом придумал… — самостоятельно произнесли мои губы, и сознание пронзила яркая вспышка.

На секунду показалось, что мозги не выдержат и вскипят от натиска этого яростного всепоглощающего света. Хорошо, что заранее обхватил ладонями грозящую лопнуть голову, иначе запачкал бы соседние стеллажи со стенами. Все те пытки, что пришлось пройти, показались детской забавой в сравнении с ЭТИМ, заставляя меня выть на одной протяжной ноте.

Но к счастью, боль так же стремительно прошла, как и явилась.

Я протёр слезящиеся глаза и увидел двух крайне удивлённых мужчин, замерших на пороге. Один в тёмно-синем халате, невысокий, с уже заметной лысиной. Чуть пониже груди напирала на пуговицы округлая мозоль от тяжёлой работы. Иван Трофимов, явился не запылился. Хрен тебе в салате, а не мою исколотую вену!

Справа от него высился субъект посерьёзней, в чёрных брюках и рубашке. Мордоворот напоминал типичного охранника супермаркета — существа в принципе безобидного, пока не тронешь товар, но здесь так предпочитали одеваться самые опасные работники.

Санитары. Чтоб у них все руки поотсыхали…

Сергей Дударенко

Уровень — 0

Лицо тяжёлое, нос свёрнут набекрень, на бедре — обязательная кобура. Без неё они в стенах учреждения не передвигаются, хотя каждый играючи свяжет нескольких буйных одними голыми руками.

— Мужики, давайте без глупостей, — попросил я, пятясь обратно к окну. — Вы меня не видели, я — вас. И разойдёмся, как в море корабли.

Но моё предложение наглым образом проигнорировали.

— Вань, ты что, не пристегнул его? — угрюмо спросил санитар, не поворачивая головы.

— Прикалываешься?! Да тут Старый с Корчмой были, он туго сидел на всех четырёх захватах! — пухляш потряс головой, будто хотел, чтоб я развеялся и оказался снова в кресле.

— Ладно, Худини хренов, давай без глупостей, — черный стал надвигаться на меня, положив руку на кобуру.

Трофимов стал заходить с другой стороны, беря меня в клещи. Тактично, ничего не скажешь…

— Я нормальный, мне не нужно ваше сраное лечение!

В спину упёрся твёрдый подоконник. Все, отступать больше некуда. Да мне и не нужно, место для обороны идеальное — по бокам хрупкие стеллажи, позади окно, нападать придётся только в лоб.

— Разговорчивый ты больно, — проворчал санитар. — Тут нормальных нет.

На такое утверждение возразить было нечем. Тем более, он уже преодолел большую часть пути и мог оказаться у меня перед носом одним рывком. Самое время выложить козырь на стол. Точнее — выкинуть.

Я хватил стоявший на подоконнике горшок с кактусом и швырнул его в сторону мордоворота. Тот, ничуть не растерявшись, ловко схватил ёмкость одной рукой, даже ни разу не уколовшись. Отличная реакция — боксёр, наверное.

Был.

— Рост!

В этот раз движение далось куда лучше, ведь запястья ничего не стягивало. Линия получилось — на загляденье, а эффект превзошёл самые смелые ожидания. Шипы пустынного растения сразу выросли раз в десять, превратившись в настоящие полуметровые колья. Правда, всего на пару секунд, но санитару этого хватило.

Ненавистную чёрную рубашку пробило в десятке мест. Где-то неглубоко, а местами и насквозь. С хрипом мордоворот выпустил злополучный горшок из рук, рассыпав по напольной плитке землю и почерневшие остатки кактуса. Трофимов с перекошенным от ужаса лицом замер на месте, не предприняв ни малейшей попытки как-то помочь превратившемуся в подушечку для иголок коллеге. Ссыкливая тряпка.

Но его замешательство оказалось очень кстати, ведь на полу я оказался ещё раньше сражённого противника, опрокинувшего столик с пузырьками. Накатила такая слабость, будто из меня весь воздух спустили., оставив лишь шкурку, обтягивающую неподъёмные кости. Только и осталось, что сползти по стеночке и безучастно наблюдать, как продырявленный санитар нехотя истекает кровью. И елозит ногами по полу.

Даже моргать было тяжело. Судя по всему, следующая попытка провернуть подобный фокус может стать для меня последней.

Правда, Трофимову об этом знать совсем не обязательно.

— Ну, что, выбирай, — я громадным усилием воли поднялся обратно на ноги, опираясь об подоконник и батарею отопления. — Тут ещё два цветочка…

Вообще-то, про цветы — громко сказано. В оставшихся горшочках стыдливо сидели две молоденькие фиалки, едва выпустившие по третьей паре листочков.