— Епамать, — только и выдохнул Зябликов, направившись следом за очкариком.

В итоге, рапортов потребовалось куда больше. Как и составления журнала безопасности, где Зяба своей дрожащей рукой проставил росписи за подорвавшуюся на мине женщину, чьей фамилии он даже не знал. Забавно конечно получалось. Казалось бы, мир в полной заднице, а штабная культура с бюрократией сохраняется. Тут вон, за окном, феодальный строй и натуральное крепостное право во всю, а в небольшой кимбе, за тремя столами, сидит три писаря и только и делают, что строчат отчеты, подшивают журналы и складируют рапорта. Отголоски умирающей цивилизации. А с другой стороны. Потомкам проще будет понять, что за дичь тут творилась, если, конечно, они еще будут уметь читать, в перерывах от охоты на местный аналог мамонта. Потому как, страшно представить, что с миром станется, если вся тяжелая промышленность, что погасла и застопорилась, резко ухнет. А ведь наверняка, после такого обмена грязными бомбами, где-то что-то да навернулось. Зябликов, как бывший работник службы обеспечения, прекрасно понимал, сколько местного дерьма может сразу начать выливаться.

Наконец закончив заниматься бесполезной писаниной, Юрий вернулся на вверенный ему участок. Уже и не надеясь на то, что остаток дежурства пройдет спокойно, Зяба наткнулся на стихийно созданное бандформирование в лице Сазона. Рецидивист уже сколотил группу из двух наиболее внушаемых парней, гоповатого вида и пытался уломать третьего.

Бритоголовый мужик в спецовке, сжимал саперную лопату и недовольно морщился.

— Да ты че, не въехал еще что ли? — распевался Сазон. — Ты ж бритый, сам знаешь, что по одиночке задавят как щенят, а так, покажем кто здесь власть. Нус и местные уважать станут и этих всех подомнем. И бабы будут, и жратва… Сами вон, сторожить таких будем. Я ваще видел, что у вертухаев особо красивые девки прислуживают.

— Складно стелешь, — поморщился скинхед. — Да только ты ж нифига не профсоюз собираешь. А «братву» местные не любят. Сразу к стенке. До тебя тут один пытался тоже агитировать за все хорошее, против всего плохого, чет не вышло.

— Че встали⁈ — прикрикнул на них автоматчик, заметивший прохлаждающихся работничков. — Норму если не выполните, вся бригада без пайка останется!

— Перекуриваем шеф! Ток корягу выкорчевали! — отозвался Сазон, делая вид, что утирает пот со лба. Заметив приближающуюся фигуру Зябликова, бандит довольно ухмыльнулся. — Слышь, Бритый, ты сам глянь. Вон, шестерки мусорнувшиеся, ходят, руки в карманы, нихера не делают, а ты, тут, спину рвешь.

— Сазонов, ты опять пальце веером гнешь? — вмешался Зяба. — Ты ж городской, в городе пытался сколотить братву. Че, как военные вас шмалять начали, так и свинтил? Кинул пацанов?

— А ты, подстилка мусорская, мне предьявы не кидай! — набычился бывший главарь банды, резко поворачиваясь к старому слесарю. Однако автоматчик, наблюдавший эту сцену, тут же скинул предохранитель и отдернул затвор, досылая патрон.

— А ну! Оба, вышли сюда! — гаркнул он, пристально вглядываясь в лица Сазона и Зябликова, сквозь прицельную линию автомата, вскинутого наизготовку. — Живо! Давай-давай. Ага… Ну-ка, товарищ мастеровой, будьте любезны, представьтесь и представьте вашего дружка. Я так понимаю, вы вместе чалились?

— Так точно, — спокойно ответил Юрий, примирительно поднимая руки и выходя на участок суши, при этом не оставляя места бывшему бандиту, чтобы тот так и стоял по колено в болотной воде. — Зябликов Юрий Дмитриевич, сидел за двести двадцать третью, часть первая. Незаконное изготовление оружия и боеприпасов. А это, Сазонов Борис… Отчество не помню. Сидел по сто пятой часть вторая подпукт «Ж». Убийство в составе группы лиц по предварительному сговору. Рецидивист и потенциально опасный член общества.

— Да ты аху… — начал было распаляться Сазон, удивленно глядя на старика и хватая его за ворот, при этом вытаскивая что-то из кармана. Однако нанести тяжкое телесное дедушке он так и не успел. Автоматчик сработал на опережение, выстрелив в ягодицу преступника. Тот, чувствуя как ему разворотило половину задницы от попадания пули 7,62 со старенького АКМа, свалился вперед, начав истошно орать.

— Руки ему зафиксируй, — приказал автоматчик, доставая рацию и недовольно бурча. — Бля, че за участок проблемный, не подрыв, так зэки… Ну нахер вас, надо на другой проситься…

Никакой презумпции невиновности в местных реалиях попросту не существовало. Автоматчик, что ответ Сазона вместе с Зябой к нынешней руководящей смене… Где Зябликов вновь писал кучу рапортов и обяснительную, на основании которой, Сазона попросту расстреляли. Без лишнего суда и следствия. Прямо на глазах у мастерового, бывшего сидельца вытащили к стенке, пнули под колено и выстрелили в затылок. С бандитами, которые вновь вступили на кривую дорожку, у местных разговор короткий. Тем более, что автоматчик так же указал, что заметил подозрительные действия со стороны Сазона. Как ни странно, но за трупом бандита приехал все тот же мужик с прицепом.

— Хе, а тебе прям везет на двухсотых, да? — усмехнулся он, вновь увидев Зябликова. — За час уже второй, смотри, на рекорд идешь. Вон, на двадцать третьем участке пока что самое большое число пострадавших за смену. Четыре трупа! Компашка мужиков копались в одной лунке, оказалось на дне все еще снаряд, ну он и рванул. Ошметки потом по половине полота раскидал. До сих пор иногда куски находят.

— Мда, слушай, а куда ты их отвозишь? — решил поинтересоваться Юрий. — Ну, где печки стоят?

— Так известно где, близь Южного, — пожал плечами водила, а у слесарюги уже созрел хитрый план.

Вернее, план-то был прост, как три копейки. Когда водила закончил швартовку трупа и уже закрыл прицеп, старик попросту уселся с ним на соседнее сидение.

— Э? — удивился мужчина, непонимающе уставившись на мастерового. — Куда…

— Что? Друг это мой хороший был, — печально вздохнул Зябликов. — Уважь старика, а? Дай хоть прощусь с ним по-человечески перед тем как он в эти адовы печи нырнет.

— Слушь старик, не положено, — нахмурился водитель, но видимо что-то во внешнем виде слесаря его разжалобило. — А… Да и хрен с тобой. Все равно тебе бежать некуда, да и незачем. Ты ж это, сам посуди, тут кормят, поят, есть где поспать и даже бабу вполне можешь найти себе, из рабочих…

Отмахнувшись, он плавно тронулся с места. Видимо привычка уже выработалась, все таки зачастую он возил раненых и чтобы не травмировать их лишний раз и не доставлять им дополнительных мучений, старался водить аккуратно. Зябликов же, вжался в сидение, словно стараясь слиться с ним, чтобы то и дело снующие по временному лагерю проверяющие, не заметили его за слабо тонированным стеклом. Впрочем, всем было плевать на давно уже примелькавшийся автомобиль. Все привыкли к труповозке и потому даже на выезде они без проблем проехали. Дежурный просто откатил шлагбаум в сторону, освобождая дорогу.

Зябе только и оставалось, что удивляться пофигизму и наплевательскому отношению к несению службы. С другой стороны, здесь и военных-то толком не было. Чисто так, ЧОПовцы, да бывшие менты. Да и вряд ли кто-то стал бы вот так нагло сбегать, подсев зайцем в труповозку.

Вопреки ожиданиям, дорога была даже вполне себе целой. Конечно, имелись следы боевых действий. Местами встречались скинутые в кювет автомобили или навеки замершая на дороге бронетехника, но такие препятствия водитель старался обьезжать максимально аккуратно, сильно сбавляя скорость.

— И что ж, никаких мин и остатков снарядов? — поразился Зябликов, разглядывая воронки от прилета крупными калибрами. — Чего ж тогда в болото так много накидали?

— Лагерь, где мы сейчас обосновались, появился за пару дней до войны. То ли пункт временной дислокации какой-то группировки войск, то ли батальонный опорный пункт. Хрен сейчас разберешь, — пожал плечами собеседник. — Поэтому когда замесы пошли, обе стороны в него обильно так насовали со всего что было, чтобы перелопатить все живое, да только в лагере какой-то комплекс стоял, который все снаряды отводил в болото. Вот и вышло так, что вся радиоуправляемая фигня, улетела в сторону, а прямой наводкой почти уж и не бил никто. Те же Грады если и использовали, то больше по городу. Как я слышал, чтобы территориальную оборону сломить, да только нифига это у противников не вышло. Там бешенная рота Федьки Сапога нехило так влетела в замесы, а потом начала с вояками город делить.