А вот бугай вполне достал его булавой. Утыканный шипами металлический шар обрушился на слепую голову сверху, прибил её к земле и превратил в серо-красную лужу.

Бугай подошёл к тумбе, взял чашу — я не разглядел, какие ручки он выбрал, — и долго пил, как будто эта бурда доставляла ему удовольствие. А может, он просто брал от жизни всё. Есть кровь в чаше — надо пить, пока лезет.

Форма «охранника» ему, кстати, шла. Я представил его в «Пятёрочке». Н-да… Увидишь такого — упадёшь на колени и покаешься, как год назад перебежал дорогу в неположенном месте.

Поставив чашу на тумбу, бугай решил меня удивить. Он опять поднял булаву и двинулся по залу. Шёл прогулочным шагом и молотил по головам шатунов, которые пожирали опростоволосившихся новичков. Вынес одного крикуна, психоделические звуковые волны которого, кажется, на него вообще не действовали.

— Да твою-то ж мать, это — прямо Крейз на максималках, — простонал Гайто и, втиснувшись между мной и Сайко, заорал: — Эй! Эй, ты, с дубиной! Прекрати это дерьмо, слышишь?!

Но бугаю было плевать.

Похоже, он, наконец, нашёл способ безнаказанно выплеснуть все свои непростые чувства. Ему было, по большому счёту, всё равно, кого бить или убивать, главное — много.

— Да, боюсь, завтра будет Усиление, — грустно сказал Сайко.

— Что? — повернулся я к нему. — С чего ты взял?

— Ну… Мне кажется, Усиление врубают, когда приходит кто-то по-настоящему крутой. Во всяком случае, я такую закономерность вижу. Все, после кого врубалось Усиление, уже ушли на второй уровень.

— Погоди… Так ты хочешь сказать, что это из-за меня?

— Из-за тебя меня наполовину сожрали? Да, Крейз, благодарю тебя за эту маленькую радость.

— Но ты ведь должен был знать?..

— Да с чего? — Сайко оттолкнулся от перил. — Ты не выглядел крутым вообще. Таких как ты в туннелях пачками жрут. Пока мне наращивали ноги, я думал о том, что моя теория несостоятельна. Однако уже на следующий день ты сказал, что нашёл Врата… В общем, теперь я не знаю, что и подумать. Выведи меня отсюда, Крейз. И я буду твоим верным слугой, пока не прогонишь пинками.

Сайко перемахнул через перила, приземлился внизу и, не обращая внимания на кровавый кошмар вокруг, двинулся к кухне.

Многие последовали его примеру. Шоу, очевидно, закончилось. Жизнь возвращалась в своё русло.

Выслушав соображения Сайко по поводу Усиления, я принял, может, и поспешное, но всё равно исключительно верное решение.

— Сегодня? — удивилась Лин и нерешительно посмотрела на свою левую руку.

Тонкая розовая кожа, покрывающая ладонь, напомнила мне вчерашнюю голову Гайто. Сегодня-то он уже выглядел почти нормально. Начали отрастать волосы.

Вот у него почему-то растут волосы. Причём, с такой же скоростью, с какой заживают раны. Складывается впечатление, что я нашёл ответ на самый главный вопрос, который трудно сформулировать.

Складывалось впечатление, что нас похитили инопланетяне, сосканировали наше текущее состояние и сделали его тем эталоном, к которому мы должны будем возвращаться снова и снова, что бы ни случилось.

Ну, при условии, что в результате этого приключения от тебя останется тридцать процентов или больше.

— Сегодня, — кивнул я. — Сайко утверждает, что завтра будет Усиление.

— Ничего я такого не утверждаю! — запротестовал Сайко.

Мы все собрались у меня в комнате. Вся наша пятёрка. Гайто, сложив руки на груди, стоял возле двери. Вполглаза смотрел, чтобы никто не подкрался из коридора подслушать наш разговор, и вполглаза присутствовал на «планёрке». Мы с Алеф сидели на кровати, Сайко завладел стулом, а Лин ходила по комнате взад-вперёд, поворачиваясь так резко, что её дурацкие косички то и дело вспархивали в воздух.

— Ты не утверждаешь? — метнула она взгляд на Сайко. — Да ты одно время все уши нам прожужжал…

— Я, заметь, уже давно не жужжу!

Последнее слово Сайко выговорил с видимым усилием, а вот Алеф, услышав его, усмехнулась. Да… С нашими-то вавилонскими мозгами тут каких только интересных пересечений ни случается.

Негласно установилось правило — из уважения к собеседнику начинать разговор на его родном языке. Но потом, в основном, начиналось месиво. Интуитивно чувствуя, как короче и яснее, все смешивали в одном высказывании, даже в одной фразе все известные языки.

Радовало одно: привычка к такому формируется быстро, и уже через день-другой просто перестаёшь замечать, что все говорят как-то по-идиотски.

— Крейз, мне не нравится эта идея, — сказала Лин, опять посмотрев на свою руку. — Мы вот только что пережили ад. У Гайто только выросла голова, у меня — рука. Алеф, как Целительница, наверняка ещё полный ноль. Сайко…

— Сайко в порядке, — поспешил сказать Сайко.

— …один погоды не сделает, — оскорбила его Лин. — Да и ты, Крейз, честно тебе сказать, выглядишь так себе. Сегодня я видела — ты хромал.

Она была права.

Иглы ёжика частично попали в колени и, видимо, в правом что-то повредили. Боль была не то чтобы острой. В принципе, я с ней мог бы даже бегать, просто ощущая её, даже в прошлой своей жизни. А здесь — даже стыдно жаловаться по такому ничтожному поводу.

После того, как увидишь человека, которому наращивают половину туловища или голову, начинаешь по-другому смотреть на то, что раньше представлялось тебе проблемой.

— Завтра мы будем в порядке, — закончила Лин.

— А если завтра будет Усиление — от нашего «в порядке» камня на камне не останется, — возразил я. — Слушай, хватит маячить — садись, место есть. — Я похлопал по постели.

— Спасибо, — мотнула головой Лин. — Мне так лучше думается. А почему мы прицепились к завтрашнему дню? Что если перенести на послезавтра? Сегодня собиралась идти пятёрка Занка, завтра уже могут выпнуть новичков — пусть осваиваются.

— Мы не можем ждать, — покачал я головой.

— Почему? — Лин остановилась напротив меня и развела руками. — Что изменится?

Я молчал, не в силах оформить свои тёмные предчувствия во внятные доводы. И внезапно мне на помощь пришла Алеф.

— Тебе ли не знать, что может измениться, — сказала она. — Пятёрка может развалиться. Кто-нибудь спровоцирует очередное Наказание. Это место — как болото. Оно затягивает всё глубже и глубже.

— Я не могу понять, почему у всех такое чувство, как будто мы вотпрямщас срочно должны что-то решить, иначе где-то что-то закроется, и второго шанса не будет? — воскликнула Лин.

Теперь промолчала даже Алеф. Зато впервые с начала обсуждения подал голос Гайто:

— Потому что у нас появился настоящий лидер. И у него — вот такое ощущение. Нам оно и передаётся.

— Что? — Лин повернулась к Гайто, потом посмотрела на меня; оба движения всколыхнули вокруг её головы фиолетовые косички. — «Настоящий лидер»? Крейз? Это шутка?

— Никаких шуток. — Гайто говорил спокойно, даже лениво, тоном человека, который излагает прописные истины и ему, в целом, плевать, поверят ему или сожгут на костре за ересь. — Обычно новички команд не собирают. У них нет ни опыта, ни яиц, чтобы отважиться на такое. В командиры попадают те, кто уже достаточно опалился в туннелях и стал осторожен. Командир понимает, что его основная задача — сохранить команду. Ты была хорошим командиром, Лин. Такие, как ты, нужны в мирное время. И чёрт знает, почему, но эти буквы в голове нас именно на это и затачивают. Крейз — другой. В нём ещё не остыла вера, что отсюда можно свалить, и он нашёл подтверждение этой веры. Да, он тут недавно, но пережил достаточно, и опыт у него есть. И он собрал команду. К добру или к худу, но элементы сложились так, и вот, у нас есть команда не самых слабых Избранных, среди которых — о чудо! — есть даже Целительница. А ещё во главе стоит человек, который готов из кожи вон вылезти, чтобы не просто нас спасти, но вывести отсюда. Поэтому у нас такое чувство, Лин. Впервые за чёрт знает сколько времени мы действительно почувствовали, что чем-то отличаемся от стаффов. Я не говорю, что это истина. Просто Крейз даёт нам это чувство.