Не сразу я понял, что происходит. Где верх? Где низ? Что за?..

Мы катились куда-то в темноте, и довольно быстро.

— Рука! — простонала Алеф. — Уйди!

Я попытался откатиться, сам уже чувствовал, что придавил девчонке руку.

Не успел.

От удара по голове искры брызнули из глаз, я прикусил язык и взвыл. Застонала Алеф.

Мы скатились по чему-то вроде наклонной шахты и врезались в решётку. Там, за решёткой, был свет.

— Открой! Открой её! — визжала Алеф.

Я быстро понял причину её паники. Рычание сверху приближалось. Шатуны сообразили, куда ушла добыча, и бросились следом. А значит, вот-вот нас начнут пожирать, начиная с ног, потому что здесь слишком тесно для того, чтобы выбирать.

Перевернувшись на живот и едва не порезав топором Алеф, я уперся рукой в решётку. Ударил по ней. Решётка дрогнула.

Ну давай, «обтяжка», зараза, твой выход!

Второй удар вышел гораздо сильнее первого. Решётка вылетела, упала на пол. Упала не сразу. Судя по звуку, было высоко. Но предпринять по этому поводу что-либо уже было невозможно.

Под визг Алеф мы вывалились куда-то и грохнулись на пол с двухметровой высоты.

Я вскочил, не обращая внимания на дикую боль по всему телу. Увидел стол, рывком подвинул его к отрытой вентиляционной шахте, по которой мы скатились. Вскочил на стол.

Вовремя. Первый шатун прикатился на обед, уперся руками в стенки шахты и опрометчиво высунул башку. Челюсти клацнули. Поднялся и опустился топор.

Голова покатилась мне под ноги, упала на стол, отскочила, грохнулась на пол.

— Алеф, голову! — крикнул я, руками заталкивая мертвеца обратно.

Эта гонка с размахиванием топором будет вечной, если не предпринять чего-то, что их остановит. Может, моя идея была и не самой гениальной, но другой тупо не было.

Алеф вскочила на стол рядом со мной, держа перед собой голову.

— Что делать? — крикнула она.

— Толкай сюда!

Тело как раз прекратило судорожно сокращаться и плевать из артерий свернувшейся кровью. Алеф загнала голову между спиной твари и потолком шахты. Я врезал по ней топорищем, проталкивая глубже.

Шатун был гораздо более габаритным, чем мы с Алеф вместе взятые, и я надеялся, что его туша заткнёт проход достаточно надёжно. Учитывая то, с какой силой я врезался в решётку головой, скорость падения мертвецов в шахте должна быть немаленькой, а значит…

От первого удара туша ощутимо подалась вперёд, но я удержал её, упершись в плечи.

— Мама, — всхлипнула Алеф.

Второй удар мне тоже пришлось сдерживать. Третий я уже почти не почувствовал.

Шахта наполнилась сдавленным рычанием.

Я осторожно убрал руки. Прислушался…

Мертвецы рычали, что-то трескалось, рвалось, скрежетало, но постепенно становилось тише. Сукровица просочилась и начала капать из-под обезглавленного тела.

— Всё, — сказал я и даже не смутился, что голос дрожит.

— Всё? — Голос Алеф звучал не лучше.

— Эти идиоты закупорились там наглухо.

— Тело разложится.

— Что? — вытаращился я на Алеф.

— Они превращаются в прах за две-три минуты после того, как отрубаешь им голову.

— … мать! — взревел я и спрыгнул со стола, увлекая за собой Алеф.

Мы выбежали из комнаты в туннель, бросились, куда глаза глядят. Свернули раз, другой, третий. Слава богу, здесь никто на нас не нападал.

В какой-то момент я почувствовал, что можно остановиться. Замер, переводя дыхание и прислушиваясь. Рядом хватала ртом воздух Алеф.

— Оторвались, — сказал я и закашлялся. — Так… Постой. Где мы теперь?

— Я… Я не знаю, — сказала Алеф и вдруг, набрав полную грудь воздуха, оглушительно завизжала.

— Тише, дура! — прошипел я сквозь зубы и зажал Алеф рот рукой.

Но она всё равно продолжала визжать мне в ладонь.

Истерика есть истерика, пока не проорётся — я не знаю, что делать. Это как у детишек мелких бывает такое — «закатываются». Надеюсь, Алеф хотя бы не собирается тут задыхаться. Я-то не Целитель, я понятия не имею, как её реанимировать. Только чисто теоретически — ну, там, вскрыть трахею, вставить в разрез что-то…

Но я своим нестерильным топором такого понавскрываю, что не избежать разрекламированного Наказания.

Слава богу, до этого не дошло. Заглушенный визг Алеф начал быстро иссякать и вскоре превратился в рыдания. Ну вот, это уже гораздо лучше. Я освободил рот Целительницы — она шумно и судорожно вдохнула — и прижал её к себе. Тут она уже заревела от всего сердца. Но — не громко.

Соображать начала, значит. Хорошо.

Я рассеянно гладил её по затылку и вертел головой.

С одной стороны, туннель, в котором мы стояли, мало чем отличался от туннеля, в который вышли из столовой. Собственно, вообще не отличался — братья-близнецы.

Но учитывая то, что мы скатились сюда по какой-то вообще не предназначенной для скатывания шахте, и ехали сильно вниз…

Я попытался прикинуть высоту, с которой мы съехали. Сопоставил с высотой тоннеля. Как-то нехорошо засосало под ложечкой…

Кажется, размеры этого бункера не имеют вообще ничего общего со здравым смыслом. А значит, без карты мы будем тут блуждать… сколько? День, два? Неделю? Явно не неделю, у нас ни еды, ни воды с собой. А некоторые тут даже ту влагу, что имеется, мне в куртку выплакать норовят без остатка.

— Эй, Алеф, соберись! — Я отстранил от себя девушку, почувствовав, что её рыдания превратились в более-менее спокойные всхлипывания. — Слушай, нам нужно как-то добраться до дома. Ну, ты поняла. Дотуда, откуда мы вышли.

Она посмотрела на меня красными глазами.

— Как? — спросила она.

— Я понятия не имею, как. Я впервые в этом… всём.

— Я тоже.

Вот так номер.

— Погоди… Ты ни разу не выходила в рейд?

— Выходила, конечно, но всегда шла по отметкам. И потом, у меня всегда был командир, который знал, что делать.

Взгляд её изменился, в нём запылало нечто, подозрительно похожее на ненависть.

— Послушай… — начал я, но было уже поздно.

Настроение у Алеф менялось так же быстро, как пейзаж за окном скоростного поезда.

— Это всё из-за тебя! — прошипела она. — Ты бросил их, из-за тебя они все погибли, а я — заблудилась!

— Я вообще-то тебе жизнь спас!

— Ты? Мне?! Это я тебе жизнь спасла! Ты просто не видел, что из смежного тоннеля неслась целая толпа шатунов! Если бы я тебя не вытащила, тебя бы разорвали в клочья!

Подумав, она добавила:

— Надо было оставить тебя. Самой уйти!

Тут-то мне припомнились слова Лин, которая предупреждала, что вытаскивать меня никто не будет, в случае чего — бросят и забудут. Об этой упущенной возможности сейчас с горечью сокрушалась Алеф.

Но, с другой-то стороны, ведь вытащила! Что бы ни говорила, а я — вот он, здесь, живой, с ней.

— Ну представь, что меня разорвали, — сказал я. — Окей, меня тут нет. Что бы ты стала делать дальше? Куда бы пошла?

Ещё один исполненный ненависти взгляд, но после него Алеф конструктивно огляделась. Поджала губы. Хорошо, мысль заработала. Пусть думает, мне-то думать некуда. Тут, как говорится, я не я и лошадь не моя.

Когда Алеф двинулась по коридору вперёд, я пошёл за ней следом. Ничего не говорил. Если девчонка бесится — лучше дать ей время. А иначе — это как костёр бензином тушить. Затянется навечно, ещё и обгоришь, как дурак.

Алеф шла минут пять, не останавливаясь. Но её псевдоуверенность мне не передавалась. Я понимал, что она наверняка ищет какую-никакую развилку, чтобы найти там знаки на стенах.

Пока попадались только комнаты. Будь я один, обязательно бы осмотрел каждую. Там, судя по всему, было интересно. Некоторые напоминали лаборатории и манили блеском пробирок, другие, кажется, служили библиотеками. Свет внутри практически нигде не горел, так что точно я бы не сказал, но мне показалось, что я видел шкаф, заставленный книгами.

Мелькнула мысль, что было бы неплохо упереть с собой книжку-другую, а то в этом Месте Силы действительно развлечений маловато. Наверное, ребята бы и «Большую Советскую энциклопедию» до дыр зачитали на радостях.