— Прошу, — кивнул ему Азлик.

Тайо встал:

— А что если нарушить порядок? Ну, скинуть Кету сначала нижний мир? Или вообще все сразу?

— Вот оно! — Аура Азлика покрылась ментомами радости. — Порядок был нарушен один лишь раз, на заре Общего Дела. О подробностях вы можете прочитать в учебнике истории, инцидент известен как «Участь пятёрки Сантара». Я же перечислю итоги. Станцию «Европа» заполонили чудовища из стержня. Им хватило нескольких минут, чтобы расправиться с пятёркой Сантара. В дальнейшем «Европу» просто уничтожили, никто не решился туда войти. Кет испустил волну, которая в очередной раз плачевным образом сказалась на нашей родной планете. Диспетчер в срочном порядке вызвал резервную пятёрку — это была пятёрка Кайи — и они, ценой своих жизней и станции «Ио», спасли мир. Это была катастрофа. Две сильнейшие пятёрки погибли. Двух станций — не стало.

В тишине Тайо сел на место. А неугомонный Виллар поднял руку.

— Ещё вопрос? — посмотрел на него Азлик.

Виллар поднялся:

— Мне не понятно, что значит, станцию заполонили монстры. Как это могло случиться?

— Ну, это вам лучше объяснит преподаватель единения миров, — немного смутился Азлик. — Не моя специальность, к сожалению. Если вас устроит объяснение дилетанта… Вы должны были уже изучить структуру стержня. Там всегда идёт борьба представителей пяти миров со злом. Ранее все эти существа порождались так называемым Корнем Зла. Корень Зла — это нечто вроде отражения бессознательного. Тёмная половина инженера стержня. Благодаря чему можно было сохранить эти непростые отношения: с одной стороны, близость, с другой — отстранённость. Так же как ваше бессознательное для вас — загадка, так и Корень Зла остаётся для вас тайной, будучи познаваемым лишь эмпирически. Элемент случайности, если угодно. Так вот, Кет уловил эту связь и, если можно так выразиться, решил пошутить. Все эти твари вырвались из подсознания инженера. С тех пор, конечно, многое изменилось, и сейчас станции устроены иначе. Во-первых, теперь все созидатели обязательно имеют при себе оружие. Во-вторых, станция разделена на пять отсеков, и к моменту начала кормёжки все созидатели находятся в разных отсеках. В-третьих же, оно же в главных — больше не используется Корень Зла. Использование бессознательных элементов в конструкциях строжайше запрещено.

— Прошу прощения, учитель, — сказал Виллар. — Ты хочешь сказать, что существует возможность переместить сущности из несуществующих миров в наш? И они не рассыплются через несколько минут?

Азлик долго молча смотрел на Виллара. Потом негромко сказал:

— То, что произошло на Европе, произошло не без влияния Кета. По понятным причинам этот инцидент не был изучен досконально…

— И всё же, — перебил Виллар. — Когда станцию уничтожили, твари были там?

— Безусловно, — наклонил голову Азлик.

— И этот инцидент просто похоронили? Не исследовали?

— Ты должен понять, это было невероятно тяжёлое время. Мы практически потеряли свой мир, всё висело на волоске, и…

— Мы и сейчас его теряем, и сейчас всё висит на волоске! — грубо оборвал его Виллар. — Разница между сейчас и тогда лишь в том, что мы нарастили бесполезного жира, а толщина волоска осталась прежней. И вся наша так называемая официальная наука всё больше напоминает мне религию. Закрыть глаза на то, что не получается объяснить; острые углы сделать тупыми. Вуаля! простая и понятная методичка, инструкция по жизни для обывателей. Я пытался верить, будто за всем этим что-то есть, кто-то, пусть тайно, но ведёт какие-то исследования… Но — нет! Все просто сидят в одной лохани горячего источника, мочатся туда и испражняются, вместо того чтобы научиться разводить огонь!

Я ждала, что Азлик взорвётся, наорёт на Виллара. Может, даже подаст жалобу. Но он, помолчав, будто бы затянул Виллара в ловушку этого молчания. Тот вылетел в пустое пространство и растерялся, умолк сам.

— Зайди ко мне после занятий, — сказал Азлик. — Твои вопросы выходят за рамки нашей программы.

Выходки Виллара чудесным образом закончились.

Он не спорил с учителями, не проводил никаких безумных экспериментов. Просто учился вместе со всеми, но был лучшим.

А я шла за ним, вторым номером. Я вгрызалась в знания, как оголодавший зверь. Я трудилась больше, чем все остальные ученики, вместе взятые. И всё равно — я была лишь вторым номером.

Это страшно — быть номером два. Третий — это почётное место, а второй — это тот, у кого не получилось стать первым. Тот, кого можно похлопать по плечу и сказать: «Ну ничего, ты — тоже молодец».

Тоже. Это проклятое «тоже» лишало меня сна и покоя.

Ещё и странное затишье, связанное с постоянными визитами Виллара к Азлику. Что-то они там обсуждали, вдвоём, и Виллар не спешил этим делиться ни с кем. Разве что с флегматичным Тайо, который ходил вслед за ним повсюду, как верный оруженосец.

Сколько раз я удерживала себя в самый последний миг, прежде чем рвануться к Виллару и спросить: «О чём вы там говорите?!»

Чуть меньше раз я удерживала себя от того, чтобы доложить куратору о подозрительном поведении. Это нужно было сделать! Виллар — непредсказуем, а если ему помогает учитель, то последствия могут стать катастрофическими. Что произойдёт завтра? Станцию заполонят чудовища? Металлические жуки и мистические конусы, владеющие телекинезом, разнесут тут всё вдребезги?

Удержалась, потому что Виллар и Азлик не таились. Куратор либо знала об их встречах, либо ей это знание было ни к чему.

— Тебя к нему тянет, — как-то заметил Айк.

— Что? — содрогнулась я.

Мы стояли в коридоре, ожидая, пока откроют двери нового для нас зала — так называемого «боевого».

— Виллар. — Айк кивнул в ту сторону, где стоял этот выскочка. — Твоя защитная ментома исчезает, только когда ты на него смотришь. А вместо неё — такая буря цветов, что я не возьмусь её трактовать.

Ой.

А я этого даже не замечаю.

— Это может означать лишь одно, — подключилась к разговору Нилли. — Ты войдёшь в его пятёрку.

— Да это и так было очевидно, — отмахнулся Айк. — Два грёбаных квазара на расстоянии меньше километра друг от друга. Был хоть малейший шанс, что они не столкнутся и не коллапсируют так, что вселенная обделается от этой вспышки, истребляющей всё живое и неживое?

— Я не собираюсь коллапсировать, — сказала я, поражаясь тому, что у меня до сих пор получается удерживать белую ментому.

— Да ладно тебе. — Нилли легонько толкнула меня в плечо. — Это ведь хорошо. Виллар будет прекрасным командиром, который всегда знает, что делать. А ты — ты будешь его предохранителем, системой безопасности. Он знает, как можно, а ты знаешь, как нужно.

От убийства меня удержало появление Ликрама. Замок среагировал на его руку — всем остальным выдавал отказ.

И мы вошли в новый зал.

— Оружие. — Ликрам держал в руках странный изогнутый предмет, напоминающий обрезок водопроводной трубы с какими-то утолщениями по корпусу. — Вероятность того, что оно вам понадобится — практически ноль процентов. В случае же, если оно вам понадобится, вероятность того, что вы сумеете с его помощью спасти свои жизни, составляет всё те же сотые доли процента. Самое время задаться вопросом: для чего же тогда учиться его использовать?

Он обвёл нас взглядом, как всегда — спокойный, чуть надменный.

— У меня вопрос! — Айк вскинул руку.

— Попробуй, — кивнул ему Ликрам.

— За каким хреном нам нужно учиться пользоваться оружием?

— Хороший вопрос. — Против обыкновения Ликрам не стал размазывать Айка по стенам и полу ровным слоем. — Если вы облажаетесь, и говно красивым потоком выплеснется из унитазов, без оружия вы сдохнете так, как решат твари. А обладая оружием, вы получите крохотный шанс сдохнуть на своих условиях. Вы — взрослые детишки, должны понимать, о чём я говорю.

По мне прокатилась дрожь. Кажется, она захватила не только тело, но и всё остальное, что было мной.