— Всё хорошо, вот, забери, — шагнула к ней Битти.

— Отдай мне! — рыкнул Ликрам и протянул руку.

— Да Господи! — заорал я, встав, чем привлёк всеобщее внимание и даже добился тишины. — Если бы я хотел разбираться в такой херне — поступил бы на факультет начальных классов! Ликрам — смирно! Битти — отдай Илайе камень! Райми! Ты как?

— Как говно, — флегматично отозвалась Райми. — Ходить не смогу, даже не надейся. Зря только слила на меня ману, Битти.

— Значит, поедешь на броне, — заявил я.

Райми посмотрела на меня долгим взглядом.

— Глумишься, что ли?

— Нисколько, — усмехнулся я. — Ну что, ребята? Все отдохнули? Подъём! Море зовёт, волна поёт!

— Интересно, — сказала Райми, — как отреагирует Алеф, если я скажу ей, что каталась на тебе сверху, а теперь ниже пояса вообще ничего не чувствую?

— Есть только один способ узнать, — ответил я.

Райми сидела на плече моего кибера, держась за мою голову двумя руками. В остальном отряд двигался точно таким же порядком, что и раньше.

Без потерь выйти не получилось. Целительницы у нас считай что нет. Понимая это, Битти призвала своё оружие — короткий одноручный меч. Чувствовалось, что орудовать им она умеет. И не привыкла даром есть хлеб в команде.

— Как там остальные? — спросила Райми.

Я бегло просканировал «объединённый режим» и ускорился.

— Гайто добрался. Стоят перед Гнилью, убивают монстров, едва те появятся. Новорожденные не опаснее младенцев. Ну, по крайней мере, так о них думает Гайто. Сайко на подлёте, Лин и Алеф будут через пять минут. Знать бы ещё, сколько нам ехать…

— Направо, — пролепетала далеко сзади Илайя.

Так же, как раньше она ходила, не отрывая глаз от планшета, теперь она смотрела на алмаз. Мне даже было не по себе от этого зрелища. Хотелось… Ну, не знаю… Поставить родительский контроль на этот алмаз. Детям нельзя столько времени проводить, глядя в Сердца Красавиц. Это наверняка вредно для глаз и психики.

Я повернул направо и сразу увидел стадо мразей, несущихся к нам.

— Гениальная идея! — воскликнула Райми. — Парни, тормозните, оставьте нас одних! Крейз — ходу!

— Что ты задумала? — спросил я. Но ускорился сразу.

Я хорошо чувствую, когда у кого-нибудь созревает гениальная сумасшедшая идея. Как говорится, рыбак рыбака…

— Секс и кровь, Крейзи. Секс и кровь. То, на чём держатся рейтинги любого шоу.

Как только она врубила Приманку, до меня дошло. А когда я смял, раздавил первые ряды смешавшихся шатунов, мне захотелось обнять её и расцеловать. И это даже не имело никакого отношения к её воздействию на меня..

Нам просто не была нужна никакая команда. Твари кидались на Райми без всякой агрессии и, как следствие, не видели в упор опасности. И — подыхали под гусеницами кибера. Один за одним, десятками, пачками.

— Никогда не понимала, — звенел над всем этим безумием голос Райми, придавая сцене сюрреалистического пафоса, — почему вопрос ставится так: «Make love, not war»? Ведь можно делать и то, и другое одновременно! Зачем добровольно ограничивать себя в удовольствиях?

— Аминь, сестрёнка, — усмехнулся я в ответ и, взмахнув правой рукой, размазал о стену резвого нюхача.

А потом полетели челюсти. Которым было до сиреневой звезды на все половые инстинкты вместе взятые. Эта срань хотела только жрать.

— Дуайн! — заорал я.

Судя по количеству ярко-красных стрел, полетевших по обе стороны от меня, там, сзади, притаился целый батальон стрелков. Но это был один Дуайн. Который чертовски хорошо обращался со своим оружием.

Когда одна из стрел угодила в самый центр воронки крикуна, я не удержался от радостного возгласа.

— Не любишь ты их, — заметила Райми.

— Это что-то личное, — пошутил я.

Или не пошутил?..

Мысль о крикунах почему-то зацепила мысль о Хирурге. Та потянула за собой сон про Алеф… Странный, невозможный сон про Алеф в моей общаге. Что это за причуды воображения? Не память же…

И всё-таки, что-то это всё значило. Складывалось в некий узор, который вбирал в себя Место Силы. Но, в отличие от Места Силы, обладал бо́льшим числом измерений.

Последняя битва закончилась меньше, чем за пять минут.

— Туда, — указала Илайя на развилке.

И, заехав в очередной туннель, я увидел потёки Чёрной Гнили на стене.

— Можно я не буду слезать? — попросила Райми. — Обещаю не писаться на твоего кибера… Хотя нет, ничего не обещаю. Реально ниже пояса — как деревянная, без понятия, что там происходит.

— Ничего интересного, если хочешь знать моё мнение, — отозвался Дуайн. — Но это можно исправить в любой момент, как только пожелаешь.

— Придержи коней, парень, — посоветовала ему Райми. — Я сейчас в отношениях.

— Да-да, неписанный кодекс, — вздохнул Дуайн. — Ну что, Крейз? Будешь колдовать?

Зрение сместилось вниз, я посмотрел наружу через дыру в грудных створках кибера. Створки немедленно разъехались. Я потянулся к перекладине, но, не успев поднять руки, зашипел от боли.

Да уж, как боец, я на ближайшие сутки — точно не боец. Остаётся лишь надеяться, что как Мальстрём я буду успешнее. Но для начала отсюда бы вообще вылезти. Попросить Санха?

А-а-а, блин, задолбало! Что я, девка, что ли, чтобы меня на руках носить?! Можно ведь работать и из кибера. Просто не подключаясь к нему.

— Народ, — сказал я, — сейчас начну. Дуайн, ты самый быстрый из тех, кто знает, как всё выглядит. Как только я отброшу Гниль за контур — бежишь вперёд сломя голову и кладёшь руку на панель.

— Есть, — коротко ответил Дуайн.

Он стоял рядом со мной, держа лук на изготовку.

— Вроде всё, — пробормотал я. — Сейчас мы сверим часы…

Я прикрыл глаза.

Я — часть целого.

Теперь они все были на месте. Лин и Алеф ещё воевали с остатками тварей. Вернее, воевала Лин, Алеф дисциплинированно стояла сзади. Её это ни разу не радовало, но она понимала, что даже если послать лесом тот факт, что её важно сохранить, как Целительницу, в качестве бойца она — что-то вроде нуля.

Как убийца — она была хороша, я запомнил и то, как она расправилась с инопланетянином в больничном цилиндре, и то, как угрожала Райми. И даже как повалила, подкравшись сзади, паука во время нашего с ней первого совместного приключения. Но убивать и драться — разные вещи. Даже сравнивать смешно.

Начинаем Мальстрём.

Самое время.

Наконец-то.

Покажем этой суке.

То-то она охренеет.

Я вышел из объединённого режима с улыбкой и вытянул перед собой руку. Улыбка тут же скончалась. Боль пронзила грудину, но терпимо.

Ладно, Чёрная Гниль. Пора показать тебе, где раки зимуют.

Способность порождать Мальстрём ни разу не зависела от того, сколько дырок во мне наделали ёжики-переростки.

Пространство впереди привычно исказилось, водоворот подхватил лоскуты тьмы и принялся растягивать и рвать их.

Чёрная Гниль застонала где-то там, внутри своего цилиндра-тюрьмы, откуда не могла вырваться полностью, сразу, подчиняясь каким-то своим правилам игры.

Быть может, та реальность, в которой она, по её мнению обитала, резко отличалась от реальности, в которой обитал я.

— Отходит, — негромко сказал Дуайн.

— Стой! — крикнул я, отменив Мальстрём.

Но было поздно.

Дуайн сорвался с места.

— Стой, тебе сказали! — закричала Райми.

С первого раза отбросить Гниль до самого конца не удавалось ещё ни разу. Дуайн об этом, видимо, забыл. Контур, который нужно было активировать, ещё даже не показался. Гниль откатилась и замерла на новом рубеже. И, раздражённая и разозлённая, выплюнула десяток ёжиков обычного размера.

— Дебил! — прошипел я и затылком ударился в подголовник, закрыл глаза.

Зрение метнулось вверх, тут же завертелись с немыслимой скоростью гусеницы, вгрызаясь в пол, отбрасывая назад бетонную крошку.

Кибер рванул вперёд.