Я повёл взглядом по крышам и едва сдержал нехорошее слово. На каждой крыше они стояли. По одной, иногда — по две-три. И не только гориллы. Я видел другие силуэты, которые пока ничего мне не говорили.

Но все они стояли, не шевелясь.

— Крейз, что…

— Алеф, заткнись, — оборвала её Лин. — Крыши.

Сообразила проследить за моим взглядом.

Я спрыгнул-таки на «асфальт», подбежал к своему киберу, нырнул в него, как в спасительную гавань. Увидел закрывающиеся створки, и тут же зрение переместилось вверх. Металлическая рука дёрнулась, в ней появился огромный топор.

Остальные тоже приготовили оружие.

— Рад, да? — пропищал Сайко. — Теперь доволен? Теперь вы все довольны?!

— Что будем делать, Крейз? — спросил Гайто.

Я прикинул.

Вариантов было три. Первый и второй — абсолютно идиотские. Мы могли пойти дальше в глубь города, или тупо ждать, пока на нас бросятся.

Третий вариант мне лично показался самым лучшим. Оптимальным.

— Возвращаемся к «птичке», — скомандовал я. — За мной, не обгонять.

И поехал по дороге всё с той же средней скоростью, которая не выдавала особой спешки, но при этом была достаточной, чтобы расстояние между нами и целью сокращалось ощутимо.

Твари с крыш наблюдали. В поле моего зрения не шевелилась ни одна.

Движение внизу, между домами. Чёрт, да это ведь ёжики. Полчища… Подкатываются и замирают, словно бы перед некоей границей, видимой им одним.

Сирины сидят на краях металлических «ковшей». Что-то мелькает в окнах. Кто там? Шатуны? Крикуны? Нюхачи?..

— Крейз, они идут за нами, — сказал замыкающий Гайто.

— Догоняют?

Мы говорили тихо, но, подозреваю, всё равно нас могли расслышать с крыши ближайшей высотки.

— Нет, метров сто держатся.

Я подавил даже не желание, а потребность припустить во весь дух.

Нет. Это как с собаками. Говорят же: нельзя бежать. Когда зверь видит, что от него убегают, у него включается инстинкт хищника: догнать и растерзать. Фишка в том, что в случае опасности инстинкт же толкает тебя бежать. А загвоздка в том, что человек, в отличие от большинства животных, физически не способен убежать даже от собаки. Ну, может, если не считать спортсменов и не принимать во внимание особенности местности. Если можно залезть на дерево, например, это, конечно, решит проблему.

Так что бежать нет никакого смысла. Пока что твари видят опасных соперников, которые только что зарубили пару их сородичей. Если не нападают — значит, опасаются. Получится спокойно уйти, сохранив лицо — прекрасно. Не получится… Ну, оружие у нас с собой не для красоты.

— Извини, что спрашиваю, — подал дрожащий голос Сайко, — но ты, случайно, ничего такого не включила, Лин?

— Кажется, нет, — пробормотала Лин.

— О, вот как… Тебе «кажется»…

— Да, Сайко. Извини, но больше у меня ободряющих слов нет. Совершенно опустели склады ободряющих слов.

Мы приближались к границе города.

Ни разу не факт, что нас не продолжат преследовать за его чертой. Что им помешает выйти? Навалиться гурьбой на «птичку», сломать её? И тогда — конец, без вариантов. На базу мы не вернёмся своим ходом хотя бы потому, что тупо не знаем, куда ехать.

А, ну и ещё — вокруг стеной стоит Чёрная Гниль.

Да и то, о чём предупреждали на базе, уже давало о себе знать. Тащить на себе кибера становилось тяжело. Я физически ощущал собственный огромный вес. Пока находился снаружи, вроде бы всё было нормально. Но если верить Райми, то вскоре у меня начнутся такие жёсткие откаты, что мама дорогая…

Взгляд упал на крышу одного из приземистых зданий, расположенных вдоль дороги, и я едва не замер на месте от изумления.

Там стоял человек.

Нет, не шатун, в этом я был уверен. Хотя бы потому что на этом человеке была «форма охранника», под которой виднелась обтяжка. И лицо его — как будто даже смутно знакомое лицо, — было без признаков разложения. Парню было примерно столько же лет, сколько мне.

Может, имело бы смысл его окликнуть, подъехать ближе, предложить забрать с собой.

Если бы не один интересный момент. Рядом с ним стояла, опираясь на кулаки, горилла. И когда она глухо зарычала в нашу сторону, парень поднял руку и погладил её по плечу.

Горилла спрятала клыки. Но её бешено вращающиеся глаза преследовали меня до тех пор, пока не исчезли из поля зрения.

— Что это было?

Голос Сайко раздавался внутри «птички», которая везла нас на базу. Все молчали, раздавленные тем тяжёлым чувством, которое вытекло вслед за нами из города и не отпускало до сих пор.

Твари не преследовали. Покинув город, я оглянулся через минуту и увидел их. Они стояли шеренгой вдоль формальной границы застройки и провожали нас мёртвыми взглядами.

Как только мы заехали внутрь «птички», трап начал подниматься. А как только мы прификсировались к своим местам, возникло то самое, знакомое уже ощущение, будто лифт начинает подниматься.

— Это была смерть, Сайко, — спокойно пояснила Лин. — Наша смерть. Которая почему-то позволила нам уйти.

— Все видели парня? — осведомился Гайто.

Парня видели все. Но никто не мог ничего сказать по этому поводу.

— Пардон за банальность, но у меня такое чувство, будто бы я — Алиса, падающая в кроличью нору, — сказала Алеф. — Всё страньше и страньше. И никаких объяснений.

— Может быть, какие-то объяснения мы получим на базе, — предположил я. — В конце-то концов, если кто-то из сталкеров свалил в Зону на ПМЖ, командир должен об этом знать.

— Конечно, — согласился Гайто. — И он прямо сейчас подпрыгивает от нетерпения, как бы скорее нам рассказать.

После минутной тишины Сайко буркнул:

— Вот тебе, Крейз, и легенда о Чёрном Изгнаннике. Ты интересовался. И, кстати, мне что — так никто и не скажет спасибо? За то, что я появился в критический момент и всех спас? Вы разве не слышали торжественной музыки в этот момент?

— «Спасибо»? — переспросила Лин. — Хм… Я не командир, конечно, но я им была. А до того работала с самыми хорошими командирами. Вот что я тебе скажу, Сайко. Ты устроил истерику, когда уже вышел в рейд. Ты отказался подчиняться приказу и идти в город. А потом внаглую нарушил приказ ждать у «птички» и попёрся за нами. Даже половины этих косяков достаточно, чтобы слить тебя из пятёрки тем или иным способом. Крейз из нас самый «молодой», но почему-то именно тебе приспичило забыть, что в пятёрке нет места ни тру́сам, ни героям. И то и другое — одно и то же дерьмо, которое создаёт проблемы на ровном месте. Как тебе такое? Прокатит за «спасибо»?

Я ожидал, что Сайко возмутится. Но он промолчал. И никто больше не сказал ни слова до самого приземления.

Когда опустился трап, и мы выкатились в полном составе наружу, выпученные глаза Ликрама послужили лучшей наградой.

Я повернулся вокруг своей оси, окинул взглядом пустую взлётно-посадочную площадку, на которой стояла одна лишь наша «птичка».

— Мы первые, да? — сказал я.

— Вы что — раздобыли Камень? — не верил Ликрам.

— Нет, перепрограммировали «птичку». Скучно было, хотелось скорее вернуться на базу, — сказал я, чувствуя, что пока Сайко в депрессии, кто-то должен взять на себя его функции.

— Крейз! — рявкнул Ликрам, мигом придя в себя. — Шутки — в столовой, в душевой и в казарме! Мне нужно отвечать по существу!

— Есть, сэр, — ответил я. — Камень достали. Разрешите сдать?

Покачав головой, Ликрам двинулся в сторону и сделал знак ехать за ним. Мы поехали.

На улице слонялось несколько человек из корпуса, они смотрели на нас издали.

Поставив кибера на парковку, я бодро выскочил наружу, сделал пару шагов к Алеф и увидел, как она падает. Бросился было к ней — подхватить, удержать — и тут у меня самого подогнулись колени.

— Твою мать! — выкрикнул я, грохнувшись носом в бетон.

Даже руки подставить не получилось. Руки тоже будто отнимались. Всё тело начинала колотить дрожь. Ощущение было такое, будто температура зашкалила за сотню. Внутри всё напряглось, натянулось и, казалось, вот-вот сломается.