Стахи Цюй Юаня проникнуты гуманистическими и патриотическими мотивами, высокой гражданственностью. В них звучит вера в конечное торжество добра над злом, благородства над подлостью, вера в победу разума и совести. Им свойственны образность и богатство поэтического воображения, сила и чистота чувства. Некоторые его произведения являются обработкой народных песен («Девять гимнов»), в образном строе других сказывается влияние народной мифологии. В то же время в «Вопросах к небу» поэт выражает сомнение в истинности распространенных в ту эпоху верований и мифологических воззрений. Цюй Юань положил начало новому жанру — оде («фу») и новому «свободному стилю» в поэзии («саости»).

Одно из самых выдающихся произведений китайской классической поэзии. За аллегорическими и мифологическими образами поэмы легко угадывается реальная действительность того времени. Перед нами как бы лирическая исповедь поэта, в которой он вдохновенно и беспощадно разоблачает царский двор, зло и несправедливость, царящие кругом. Им он противопоставляет свое кредо: «Чтить чистоту и умереть за правду». Он жаждет вырваться из окружения мелких людишек, которыми движут лишь алчность и зависть, тщеславие и низкий расчет. Но нигде не встречает поэт человека благородной души, способного понять его высокие устремления, — и отчаяние овладевает Цюй Юанем. В эпилоге Цюй Юань предрекает свой конец — «не понятый в отечестве своем», поэт решает покончить самоубийством.

Цюй Юань. Стихи / Пер. А. Ахматовой, А. Гитовича, А. Адалис, В. М. Алексеева, Л.З.Эйдлина; Вступ. ст. и общ. ред. Н. Т. Федоренко. — М.: Гослитиздат, 1956.— 302 с.

Федоренко Н.Т. Проблема Цюй Юаня // Сов. китаеведение. — 1958.— № 2.— С.57–75.

Федоренко Н.Т. Цюй Юань: Истоки и проблемы творчества. — М.: Наука, 1986,— 155 с.

Эйдлин Л. 3. Великий китайский поэт Цюй Юань // Огонек. — 1953. — № 24. — С. 16.

Сыма Цянь. Биография Цюй Юаня / Пер. В.Панасюка // Цюй Юань. Стихи, — М., 1954.— С. 19–26.

Одический поэт китайской древности. Скупые сведения о нем, сохранившиеся в различных источниках, раскрывают перед нами его яркую и неповторимую личность. Природа богато одарила Сыма Сянжу — он был большим поэтом, ученым-эрудитом, прекрасным фехтовальщиком, искусным музыкантом. Трудно сказать, какой из перечисленных талантов помог ему завоевать сердце красавицы Чжо Вэньцзюнь. Предание гласит, что повинны в этом его песни, но, как бы то ни было, история их романтической любви обросла легендами и прочно вошла в китайскую литературу.

Человек бедный и незнатный, Сыма Сянжу достиг высокого положения сначала при дворе удельного правителя, а затем и в столице благодаря своим одам. Он долгие годы пользовался благосклонностью императора, сопровождал его в поездках, выполнял ответственные поручения. Они удавались Сыма Сянжу неплохо — он, например, прекрасно справился с ролью императорского посла, приведя к покорности юго-западных варваров. Но поэт мало дорожил служебной карьерой и, как утверждает его биограф, «тяготел к праздности и не питал никакого уважения к титулам и званиям». Свои сочинения он раздаривал, богатства не нажил. Но и после смерти удивительная судьба сохранила над ним власть: великого поэта стали почитать как божество — покровителя виноделия, видимо, в память о том времени, когда он сам содержал винную лавку.

Из почта трех десятков знаменитых од Сыма Сянжу сохранились только шесть. По сути дела, именно он создал этот жанр, отличавшийся эпической широтой в сочетании с поэтичностью, гибкостью и изысканностью формы. Ода вобрала в себя все достижения предшествовавшей ей поэзии и в то же время стала как бы своеобразной творческой лабораторией, в которой создавались новые поэтические и языковые средства. Писались они своеобразным «свободным стихом». Для новые поэтические и языковые средства. Писались они своеобразным «свободным стихом». Для того времени характерны пышность, красочность описания, безудержная патетика, постоянная гиперболизация. В то же время дидактический характер оды требовал внутренней логической стройности, убедительности суждений — этим объясняется заимствование формы диалога-спора, столь характерной для философских сочинений. На таком диалоге построены, например, оды Сыма Сянжу «Цзы Сюй» и «Императорские леса». Интересно, что здесь поэт впервые открыто вводит в произведение вымышленные персонажи — хотя и много веков спустя китайская литература всегда старалась придать вымышленным героям видимость реальных личностей.

Современного читателя оды Сыма Сянжу могут утомить своими пространными описаниями и рассуждениями. Но две тысячи лет назад эти описания были настоящим открытием красоты и величия окружающего мира, поэтическим осознанием могущества и власти человека над природой.

Были у Сыма Сянжу и произведения, проникнутые подлинной лиричностью. Такова ода «Дворец за толстыми стенами» о трагедии любящей и покинутой женщины. Говорят, такова была сила поэзии Сыма Сянжу, что император, тронутый горем покинутой им возлюбленной, по чьей просьбе была написана ода, вернул ей свою любовь.

Поэма об охоте; Ода об ошибках императора Эр Ши-хуана; Ода о великом человеке / Пер.

А.Адалис // Китайская литература: Хрестоматия. — М., 1959.— Т. 1.— С. 183–194.

Там, где длинны ворота: Поэма / Пер. В. М. Алексеева // Китайская классическая проза. — М., 1958,- С. 71–76.

Лисевич И.С. Ханьские «фу» и творчество Сыма Сянжу // Литература древнего Китая. — М., 1969. — С. 222–230.

Сыма Цянь. Жизнеописание Сыма Сянжу // Сыма Цянь. Избранное. — М., 1956. — С. 283–325.

Hervouet Y. Un poete de cour sous les Han: Sseu-ma Siang-jou. — Paris: Press univ. de France, 1964. — VIII, 478 p.

«Отец китайской историографии» и одновременно основоположник исторической прозы в Китае.

Сыма Цянь известен как фигура трагическая, олицетворяющая душевное благородство и верность нравственному долгу. Подобно своему отцу, Сыма Цянь был придворным историографом. Независимость суждений, его прямота и нелицеприятность вызывали постоянную неприязнь императора и его приближенных. Выступив в защиту несправедливо обвиненного военного начальника, Сыма Цянь был оклеветан, брошен в тюрьму и оскоплен. Только сознание своего долга перед грядущими поколениями заставляло его жить. Впоследствии, получив «прощение» (император слишком нуждался в его знаниях), он продолжал работу над «Историческими записками». Этот огромный труд охватывал всю историю Китая более чем за 2000 лет. Сыма Цянь нарисовал впечатляющую картину известного ему мира, в многообразии его внутренних связей пытаясь осмыслить ход истории, место и значение человека в гигантском круговороте событий, нравственные основы его поведения, взаимоотношений с властью и сам характер этой власти.

Сыма Цянь был образованнейшим человеком своего времени. Знание «книжной мудрости» сочеталось в нем с огромным личным опытом, который он почерпнул из своих долгих путешествий по стране и встреч с самыми разными людьми. Сыма Цянь принадлежит к числу «авторов одной книги» — кроме «Исторических записок» известна только его ода «О злосчастии скорбящего ученого», в которой он говорит о своей трагической судьбе. Но единственный труд его жизни — «Исторические записки» («Шицзи») — стал тем памятником, который пронес имя Сыма Цяня через тысячелетия.

Книга была начата еще отцом Сыма Цяня, Сыма Танем. Произведение это во многих своих частях глубоко художественное, в течение веков служило образцом и для историков, и для писателей. Оно состоит из 130 глав, несколько из них утеряно (или уничтожено по приказу императора), а затем заменено другими. Композиция книги строго продумана, хотя из-за своей сложности (в ней сочетаются хронологический, тематический, иерархический и некоторые другие принципы) расположение глав может показаться хаотичным. Всего в «Исторических записках» пять разделов: «Основные анналы», где повествуется о деяниях государей, «Хронологические таблицы» событий, «Описания» различных областей человеческой деятельности (астрологии, ритуала, музыки, военного дела и т. д.), «Наследственные дома», где говорится о преданной государю знати, и «Жизнеописания» людей незнатных, но чем-либо выдающихся.