Касыда начинается с лирического описания покинутого кочевья и воспоминаний об ушедших счастливых днях и встречах с возлюбленной. За лирическим вступлением (насйбом) следует описание (васф) либо коня, либо природы, либо изображения сражений, состязаний и т д. Главной частью касыды является самовосхваление (фахр), которое с упрочением средневековых сословных отношений сменилось панегириком конкретному лицу (мадх или мадих). Особое место в касыде занимают разнообразные изречения морального и общественного характера (хйкма) в виде одного или нескольких стихов.

Идейно-тематическое содержание доисламской поэзии было тесно связано со спецификой бедуинской жизни, ограничивавшей воображение поэтов определенным кругом образов и ассоциаций: поэт еще неотделим от своего племени и выражает общеплеменные чувства и представления.

Художественное мышление бедуинского поэта всегда конкретно. Образы в доисламской поэзии, как правило, строились при помощи сравнений, взятых из окружающей жизни. Концентрированное изображение — одна из главных особенностей древнеарабской поэзии.

ибн Кульсум. Моаллака Амра ибн-Кюльсума Таглибского / Пер. с араб. А. Р. Расима // Восточный сборник в честь А. Н. Веселовского. — М., 1914,— С. 6—12.

Лебид. Моаллака Лебвда / Пер. с араб. О. И. Сенковского // Сенковский О. И. Собр. соч. — СПб., 1858,- Т. 1,- С. 308–318.

ан-Набига аз-Зубьяни. Опустелая ставка Мейи. Касыда (причисляемая к моаллакам) // Крымский А. Е. Арабская поэзия в очерках и образцах. — М., 1906. — С. 93–99.

Тааббата Шарран: Поэма // Всеобщая история литературы / Под ред. В. Ф. Корша, А И. Кирпичникова. — СПб., 1885.— Т. 2,— С. 277.

Тарафа. Му’аллака // Там же. — С. 281–285.

Ханса. Из «Дивана» Хансы / Пер. с араб. С. Олферьева // Крымский А. Е. Арабская поэзия в очерках и образцах. — М., 1906.— С. 101–102.

аш-Шанфара. Лямийя: Песнь пустыни / Пер. И. Ю. Крачковского // Крачковский И. Ю. Избр. соч, — М.; Л., 1956,- Т. 2,- С. 240–244.

[Стихи] // Из классической арабской поэзии. — М., 1983. — С. 13–82.

[Стихи] // Аравийская старина: Из древней арабской поэзии и прозы, — М., 1983.— С. 23–81. Arbeny A.J. The seven odes. — London: Allen and Unwin; N.Y.: Macmillan, 1957.— 258 p.

Coniente Cordova F. Las Mu’allaqàt: Anthologie y panorama de Arabica Preislàmica. — Madrid: J.H.A.C., 1974,- 141 p.

Розен В. Р. Древнеарабская поэзия и ее критика, — СПб., 1872,— IV, 81 с.

Фильштинский И. М. Древнеарабская словесность (VI–VII вв.) // Фильштинский И. М. История арабской литературы. V — начало X века. — М., 1986.— С. 26—113.

Халис Салах. О теории апокрифичности древнеарабской поэзии // Арабская филология. — М., 1968. — С. 163–180.

Anlwardt W. Bemerkungen über die Echtheit der alten arabischen Gedichte mit besonderer Beziehung auf die sechs Dichter. — Greifswald: Bamberg, 1872. — VII, 168 S.

Bateson M. C. Structural continuity in poetry. A linguistic study of 5 pre-Islamic odes. — Paris: Mouton, 1970. - 176 p.

Brockelmann C. Von den Anfängen bis zum Auftreten Muhammads // Brockelmann C. Geschichte der arabischen Literatur. — Leiden, 1937.— Suppl. Bd. 1,— S. 14–62; 1943.— Bd. 1,— S. 11–25.

Nöldeke Th. Beitrage zur Kenntniss der Poesie der alten Araber. — Hildesheim: Olms, 1967. — XXIV, 224 S.

Доисламским поэтом, создателем основных канонов арабской классической поэзии по праву считается Имру-уль-Кайс.

Согласно легенде, поэт изгнан из родного племени за «сочинительство», которое представлялось его отцу, вождю племени, занятием недостойным, и долгое время скитался по пустыне. Узнав о гибели отца, убитого соплеменниками, Имру-уль-Кайс поклялся отомстить за него и, собрав союз племени, двинулся войной на асадитов. Потерпев поражение от правителя Хиры, покровителя асадитов, он отправился в Константинополь, стремясь заручиться там поддержкой в борьбе с Хирскими князьями, но, возвращаясь из Византии, умер.

Через всю поэзию Имру-уль-Кайса проходят две основные темы: любовь, причем любовь откровенно чувственная, и природа. В арабской критике Имру-уль-Кайс справедливо считается непревзойденным мастером пейзажной лирики. В его поэзии встает конкретно-жизненная и вместе с тем поэтически обобщенная картина жизни бедуина, описанная просто, лаконично, удивительно красочно, с богатейшей звукописью. Аравийская степь с ее флорой и фауной предстает перед читателем в непрерывной динамике, а описание коня из му’аллаки Имру-уль-Кайса считается в арабской средневековой поэтике классическим.

Порой в поэзии Имру-уль-Кайса звучат пессимистические мотивы, обусловленные общей атмосферой распада родоплеменных связей. Вся система образов в творчестве Имру-уль-Кайса отражает жизненный опыт поэта, еще органически связанного с бедуинским бытом, племенной этикой и традициями, но в то же время уже приобщенного к жизни аравийских княжеских домов и даже к утонченной придворной культуре Византии и Ирана.

Самым значительным созданием Имру-уль-Кайса считается, согласно арабской традиции, его знаменитая му’аллака «Постойте, поплачем!», считавшаяся в средние века эталоном поэтического совершенства. В первой части касыды (му’аллаки) поэт предается воспоминаниям, нахлынувшим на него при виде покинутой стоянки, где он некогда испытал любовь и горечь разлуки; во второй части описывается свидание с возлюбленной поэта Унейзой; третья часть посвящена описанию жизни в пустыне: здесь одна за другой следуют картины ночи, охоты, грозы и т. д. Структура касыды, в том виде, как она сложилась в творчестве Имру-уль-Кайса, впоследствии стала обязательным каноном арабской классической поэзии.

Муаллака Имру’уль-кайса / Араб, текст и пер. Г. А. Муркоса. — 2-е изд. — СПб., 1885. — 36 с. Муаллака / Пер. А. А. Долининой // Аравийская старина: Из древней арабской поэзии и прозы. — М., 1983,- С. 23–28.

Стихи / Пер. А. Ревича, Н. Стефановича // Арабская поэзия средних веков. — М., 1975. — С. 25–46. Стихи / Пер. Н. Стефановича, А. Ревича // Из классической арабской поэзии. — М., 1983. — С. 24–36.

Элегия. Из «Дивана» Имрулькайса // Крымский А. Е. Арабская литература в очерках и образцах. — М„1911. — Т. 3,- С. 176–177.

Крымский А. Е. Имрулькайс // Крымский А. Е. Арабская литература в очерках и образцах. — М., 1911. — Т. 3,- С. 163–169.

Фильштинский И. М. Умру-уль-Кайс // Фильштинский И. М. История арабской литературы. V — начало X века. — М., 1986.— С. 71–79.

Amrilkais, der. Dichter und König. — Hannover: Orient-Buchhandlung Heinz Lafaire, 1924,— 118 S. Imru-ul-Qais. Die Mu’allaqa des Umrulqais. Übeizetzt und erklärt von Dr. Salomon Gandz. — Wien, 1913.- 125 S.

Поэт-воин, с личностью которого связано множество легевд, послуживших сюжетом созданного в XII в. многотомного народного романа «Сират Антара». («Жизнь и подвиги Ангары»).

Ангара, сын воина из племени абс и рабыни-негритянки, по племенным законам, считался рабом, но в благодарность за помощь, оказанную племени во время набега соседей, был признан равноправным воином, а позднее стал даже военачальником. Однако презрение красавицы Аблы заставляло Ангару всю жизнь страдать из-за своего происхождения. Страдания, вызванные неразделенной любовью к Абле и несправедливым пренебрежительным отношением соплеменников, составляют основной лейтмотив поэзии Антары, поэта по преимуществу лирического. Большинство стихотворений Антары посвящено двум темам: восхвалению собственной доблести и описанию красоты Аблы.

Главным произведением Антары считается му’аллака, сочиненная, согласно преданию, в ответ одному из воинов племени, высмеивавшему Ангару за его происхождение.