Наиболее известные публицистические сборники и произведения Джалала Але-Ахмада: «Приключения пчел» — аллегорическая повесть-сказка, повесть «Директор шкалы», книга очерков «Низкопоклонство перед Западом» (1962), стилизованная под восточную сказку повесть «Что написано пером…», сборник очерков «Опрометчивая оценка» (1965), повесть «Проклятая земля», посвященная проблемам крестьянской зависимости, книга «Верность и предательство интеллигенции», десятки рассказов. Известность писателя в Иране и за пределами страны весьма велика, его произведения переведены на европейские языки.

В рассказах Джалала Але-Ахмада даются достоверные и довольно детальные описания окружающего общества, многих аспектов его жизни, разных социальных групп, чисто национальные коллизии, портретные зарисовки — все это образует своего рода мозаичное полотно иранской жизни середины двадцатого века. Колоритные наблюдения писателя, вынесенные на страницы его повестей и рассказов, стремление сохранить иранскую традицию, приоткрыть читателю глаза на мир, сообщить ему некую частную истину определили глубоко национальный характер произведений Але-Ахмада. Другая тенденция в его творчестве заключалась в обращении к общечеловеческим гуманистическим идеалам. Сам писатель говорил, что стремится «заново познать самого себя, по-новому оценить окружающий мир, выработать критерии личности».

Из четырех написанных им повестей две — «Приключения пчел» и «Что написано пером…» — целиком выдержаны в иносказательной манере, традиционной для иранской классической литературы. Как пояснял сам автор, истинным содержанием этих повестей является современная политическая жизнь Ирана и проблемы всенародной кампании за национализацию нефти.

В повести «Директор школы» проблемы личности в современном мире переплетены с задачами народного просвещения.

Литературное творчество Джалала Але-Ахмада стало одним из важнейших этапов развития современной иранской литературы, выдающимся ее достижением.

Повести и рассказы. — М.: Радуга, 1986. — 399 с.

На закате; По дороге в Марзулабад / Пер. Н. Кондыревой, Ш. Бади // Сквозь пелену тумана. — М., 1974,- С. 82–100.

Джалал Але Ахмад. Нечто вроде автобиографии // Джалал Але Ахмад. Повести и рассказы. — М., 1986 — С. 3–8.

Кондырева Н. Писатель в контексте жизни // Джалал Але Ахмад. Повести и рассказы. — М., 1986,- С. 394–399.

Новеллист, драматург, очеркист. Родился в Тебризе, получил высшее медицинское образование в местном университете и диплом врача-психиатра. Еще студентом он пробовал свои силы в художественной литературе и начал печатать в тегеранских журналах «Андише ва хонар» и «Садаф» свои одноактные пьесы под псевдонимом Гоухар Морад.

В 1960 г. в Тебризе вышли из печати две его пьесы, вскоре последовали другие, сразу же привлекшие внимание широкой общественности страны к их автору. В 1965 г. на I Фестивале иранской национальной драматургии, проходившем в Исфахане, его пьеса «Варазильцы с дубинками в руках» была признана лучшей в современной иранской драматургии (в том же году она вышла отдельным изданием в Тегеране). Национальное радио и телевидение поставило ряд его пьес, значительно расширив тем самым круг его читателей, слушателей и зрителей. По его сценарию на сюжет «Истории четвертой» из повести «Траур в Балле» был снят фильм «Корова», пользовавшийся успехом далеко за пределами страны.

В 1973–1974 г. Саэди — издатель литературно-критического альманаха «Букварь» («Алефба»), В нем печатались произведения прогрессивных писателей Ирана, переводы из западноевропейской литературы, искусствоведческие и литературно-критические статьи. Однако вскоре издание было закрыто, а Саэди за свои острокритические произведения, направленные против шахского режима, в конце 1974 г. в числе других прогрессивных литераторов был арестован и приговорен к одному году тюремного заключения. После освобождения писатель вынужден был покинуть родину.

В 1979 г. после свержения шахского режима Саэди вернулся в Иран, но вскоре после выступлений против нового исламского режима ему пришлось весной 1983 г. снова эмигрировать. Последние два года жизни писатель провел в Париже, где продолжал публиковать завоевавший известность в Иране и за его пределами альманах «Алефба». Умер Саэди в Париже в ноябре 1985 г.

Всего Голямхосейн Саэди опубликовал более тридцати художественных произведений разных жанров и три книги этнографических очерков.

Иранская критика считает Саэди зачинателем и основателем современной иранской драматургии в Иране, в пьесах которого объективно и реалистично отражена жизнь народа.

Не менее успешно работал Саэди и в жанрах новеллы и повести. По страницам произведений вереницей проходят многочисленные представители различных классов и слоев, сошедшие с разных ступеней социальной иерархии. Здесь и власть имущие и нищие, нувориши и патриотически настроенные деятели, деклассированные элементы и интеллигенция, забитые крестьяне и задавленные нуждой рыбаки. Однако основные его герои, вызывающие чувства симпатии и сострадания, — это, безусловно, простые люди с их повседневными заботами и жизненными трудностями, радостями и ожиданиями. Произведения Саэди социально точны и глубоко психологичны. Они дают вполне верное, не лишенное мрачных красок безысходности, представление о жизни определенных слоев иранского общества 60-х г. нашего века не только в городах, но и в глухих, забытых Богом уголках страны.

Участие в экспедициях, организованных с конца 50-х г. Институтом социальных исследований при Тегеранском университете, несомненно помогло Саэди не только познакомиться с прототипами героев своих будущих произведений, но и глубже вникнуть и лучше понять национальные, культурные и религиозные традиции и представления народа.

Опубликованные им монографии «Одержимые ветрами», «Деревня Ильхачи» и другие свидетельствуют о его проникновении в жизнь глухих, отдаленных уголков страны.

Естественно, что в первую очередь Саэди стремился выполнить те задачи, которые и были предприняты в этой поездке, а именно: записать поверья и верования жителей, связанные с ними ритуальные обряды, танцы и т. п. Все эти сведения и отразились в его повестях.

На первый взгляд документально точные описания любознательного путешественника на деле оказались глубоко правдивыми, жизненными, психологически верными произведениями талантливого писателя.

Два цикла рассказов и повестей «Траур в Балле» и «Страх и дрожь» — также пример художественного осмысления результатов экспедиций писателя.

Оба цикла отличает общее композиционное построение: это ряд новелл, где нет законченного связующего узда и отсутствует кульминация.

Повествование в повести разворачивается монотонно и неторопливо, как жизнь этой далекой от современности деревни. Безымянные истории, собранные в книгу, — это рассказы о тяжелых испытаниях, выпадающих на долю бедняков, о голоде и нищете, доводящих людей до потери рассудка, о несчастьях и болезнях, типичных для «темного царства» иранской глуши. Во внешне сдержанном рассказе ясно ощущается напряженность вот-вот разыграющейся трагедии. Психологическая точность характеров персонажей раскрывается в диалоге — здесь сказался опыт писателя-драматурга. По-настоящему убедительным и верным стилистическим приемом стало раскрытие содержания новелл в беспристрастном повествовании и в диалогах героев, лишенных каких-нибудь авторских интерпретаций.

Цикл «Страх и дрожь» посвящен жизни простого люда в глухой рыбацкой деревне и состоит из нескольких новелл. Здесь рассказы о событиях изложены с точки зрения их участников и наблюдателей — персонажей повести. Мастерство писателя заставляет искушенного читателя XX в. переживать вместе с наивными, полуграмотными, полуодичавщими героями их страхи от «злых ветров», от Встреч с неожиданно возникшим в деревне негром или ребенком-цыганом, от столкновения с любым непонятным явлением. Не выдавая авторского присутствия, Саэди излагает истории, происходящие в этом забытом Богом уголке земли так, что читатель невольно оказывается их соучастником. Заключительная новелла по своему идейному решению перекликается с книгой «Траур в Балле»: к деревушке приплывает корабль цивилизованных чужестранцев, и мирная жизнь рыбаков кончается. Саэди не сдерживает горькой иронии: нагромождавшиеся до этого абсурдные страхи отступают, контакт с цивилизацией, пришедшей в деревушку в образе богатых чужестранцев, развращает рыбаков. Люди приучаются жить на подачки, воруют вещи, назначение которых им непонятно. У них пропадает желание трудиться, они начинают попрошайничать. Страшен, но и логичен конец повести, когда в покинутой пришельцами деревушке разгорается кровавая драка из-за наворованного барахла.