Я сделал, как он сказал, и вскоре нашёл нужный этаж. Подлетел к окну и трансформированным кулаком сломал бронестекло, несколько крупных обломков упали на мягкий ковёр.

В кабинете я застал неприятную картину. Двое телохранителей стаскивали одежду с сопротивляющейся девушки, а ещё один лежал на полу, свернувшись калачиком и сжав руки ногами. Ему явно досталось. И пока Нику раздевали, парень лет двадцати нагло лапал её за грудь и хлопал по щекам, стоя в одних трусах и посмеиваясь.

Меня увидел только скулящий охранник, все остальные были повёрнуты к окну спиной и даже не заметили, что стало холоднее и появился новый источник ветра.

— Ты хоть понимаешь, кому именно отказала, сучка? Я, по-твоему, шутка? Ты понимаешь, что опозорила меня при людях, тварь? — наследник рода Мэн замахнулся, но ударить не успел – ветровое лезвие отрезало ему руку по плечо, брызнула кровь. Воздушные пули пробили головы телохранителям, те упали замертво. А следом за ними грохнулся и директор – потерял сознание.

— Поднимайся, — я подошёл к плачущей Нике. — Я долго ждать не буду.

Она, продолжая хныкать, встала и натянула брюки. После чего потянулась за бюстгальтером. Я ей не мешал – перетягивал культю неудачливому насильнику. Нельзя, чтобы он умер, род Ли и так на грани. Мой слух уловил шаги – сюда бежали люди.

— Я всё, — Нику потряхивало.

— Тогда полетели, — я кинул последний взгляд на парня, лежащего в луже крови, подхватил хрупкую девушку на руки и выпрыгнул в окно.

Нике было двадцать шесть, и она едва доставала мне до груди. Азиатка с короткими волосами, её сложно назвать красавицей. Но внешность у неё была приятной.

— Вы Владислав Ли? Старейшина рода? Глава Синдиката, Дельта? — Ника уже успокоилась и сейчас рассматривала меня.

— Да. Хочешь работать на меня? Зарплатой не обижу, помогу стать Эвольвером.

— А кем работать? — растерялась Ника.

— Будешь личным секретарём. Единственное, что я от тебя требую, – верность. Если согласна, то начнём уже сегодня.

Ника несколько минут молчала, я к этому времени уже почти добрался до аэропорта. Дроны видели меня, но не трогали, лишь наблюдали издалека.

— Я согласна. Клянусь вам, что буду служить верой и правдой.

Я почувствовал облегчение, когда услышал клятву. Нике можно верить, в этом я абсолютно убеждён. Ведь сам читал сводки, как её безрезультатно пытали, чтобы вызнать информацию о роде Мэн, – а в прошлой жизни она именно на них и работала.

— Если у тебя есть личные вещи или какие-то незаконченные дела – скажешь Олегу, он всё организует. Сейчас мы летим в Париж, в самолёте я и Олег введём тебя в курс дела.

— Поняла.

Я приземлился недалеко от аэродрома, к нам уже подъезжал автомобиль. Понимаю, что нарушаю все законы, – нельзя так нагло здесь летать. Но нужно спешить, пока род Мэн не очухался.

Олег забрал нас, довёз до самолёта. И весь путь до Парижа мы беседовали с Никой. Я даже рассказал о Мухитдине и передал ей смартфон – она будет вместо меня держать контакт с ним. Сейчас Мухитдин в Варшаве, пытается завербовать новичка в группу. Но у него там небольшие сложности возникли, похоже.

— Подлетаем, — предупредил Олег. — Пока вы будете навещать друга, я схожу с Никой по магазинам? Ей надо соответствующе одеться.

Ника заметно смутилась, поправила свой пиджак.

— Да, конечно, — легко согласился я. — И познакомь деда и маму с ней. Все новости должны идти сперва к ней. Кстати, Ника, ты не боишься Изначального Мира? Тебе придётся войти туда и стать Эвольвером.

— Не боюсь, — слегка побледнев, ответила она.

— Ну и отлично, — я зевнул. Не люблю летать в самолётах. Но без него передвигаться по воздуху нельзя, я пока не настолько силён, чтобы действовать так смело.

На Париж я толком не посмотрел – меня встретил автомобиль, который привёз прямо в гостиницу. Ребята уже были в курсе, что сегодня я посещу Париж. Некоторые, как Думиса или Ван Болай, заранее прибыли и ждали в отеле. Мирослава и Нацуко вылетели из дома, когда я написал им. А Нитья застряла в Индии – хоть люди деда и пытаются ей помочь, но у неё возникли проблемы на границе. Вряд ли она сможет навестить Лианга.

На следующее утро все, кто смог приехать в Париж, отправились в больницу, где лежал Лианг. Когда я приехал, Нацуко, Думиса и Ван Болай уже ждали у входа. Непривычно было видеть ребят, одетых вот так. Нацуко – в приталенном чёрном платье, Думиса вообще в смокинге, Ван Болай в жёлтой толстовке и джинсах.

— Владислав, ты ни капли не изменился! — воскликнула Нацуко. — Смотри, как Думиса преобразился. Без своих кастетов и костюма он выглядит как конгрессмен, согласись.

— Вождь он в любой одежде – Вождь, — с уважением сказал Ван Болай.

— Мы опоздали?! — я услышал голос Мирославы. Она шла не одна – с Яньлин. Обе в повседневной одежде – спортивках с капюшонами, солнцезащитных очках.

— Не опоздали, — улыбнулся я.

— Ты думаешь, мы тут так же известны, как на родине? — Нацуко с интересом осматривала наряды Мирославы и Яньлин.

— Я привыкла скрывать лицо, — стушевалась Мирослава, только сейчас осознав, что мы пришли без маскировки.

— Ладно, заходим, — махнул я рукой.

Лианг был предупреждён о нашем визите. Палата, в которой он находился, была одной из лучших – просторная, светлая, с удобной кроватью и рабочим столом. Лианг сидел в инвалидном кресле, одетый в больничный халат, с улыбкой на лице. Нижняя часть накрыта пледом. За рабочим столом что-то писала худая строгая женщина с короткими волосами. На вид ей лет сорок-сорок пять.

— Вы не представляете, как мне приятно видеть ваши лица! — воскликнул он. — Знакомьтесь, это мой личный секретарь – Камелия Джордано.

Женщина встала, поклонилась и вышла.

— С каких пор у тебя личный секретарь? — удивилась Нацуко. Она первая подошла к Лиангу и по-дружески похлопала его по плечу.

— Я теперь важная шишка, — похвастался Лианг и покатил к столу. — Я же основал благотворительный фонд, знаете? Вот, мы уже пиар-листовки придумали.

Он взял со стола пачку листовок и протянул нам по одной. Я взял бумажку и не смог удержать смешок.

На ней был изображён Лианг. Он сидел в инвалидном кресле, одетый в жёлтый пиджак с зелёным галстуком. Там, где должны быть ноги, – зелёный плед. На полу перед ним лежали красные кожаные туфли с белыми шнурками. Сверху располагалась непонятная надпись – SKL. А снизу лозунг: “Даже у безногих должна быть обувь!”

— Вот ещё, — Лианг протянул вторую листовку. На ней – детские босоножки на песке. Сверху те же три буквы, а ниже текст: “Обеспечим обувью самых маленьких!”

— Ну как вам? — Лианг довольно прищурился.

— Так это правда, что ты торговал на базаре обувью? — Нацуко скосила глаза на Лианга.

— Слушай, нет. Но какая разница? Раз весь мир так думает, то буду использовать.

— А что значит SKL?

— Сэ-э-энделс Ки-и-идс Лианг! — пафосно, с европейским акцентом, на манер конферансье бойцовского клуба, продекламировал Лианг. — Круто же?

— Не очень… Сандалии дети Лианг? Что за бред вообще.

— А мне нравится, — Мирослава улыбнулась.

— Лианг, а правда, что тебе в том месте… Того самого? — Ван Болай прикрыл двумя руками низ живота.

— Да, — горько вздохнул Лианг, зачем-то посмотрев на Яньлин. Та в этот момент рассматривала листовки. — Но к счастью, всё обошлось. Пришлось сократить размеры втрое, но зато всё работает. Раньше я бы и с Гигантской Гориллой мог поспорить, а сейчас… Эх. Но ничего, наконец-то, будет как у человека.

Пока Лианг нагло врал, а ребята над ним посмеивались, я отошёл в сторону. Мне пришло сообщение от мамы. И открыв его, я не сдержал улыбки:

Мы с Людой в Новгороде. Прилетай сюда после Парижа, девочка хочет с тобой поговорить. И не забудь подарок!

Люда в Новгороде? Но как? Ответ пришёл сам собой – точно так же, как Адель в прошлой жизни перенеслась в Екатеринбург из Изначального Мира. С помощью технологий Хрусталов. После того как я стал Человеком Сильным, мы с дедом много говорили о хрустальных пальцах. Тогда он упомянул, что теперь может обменивать их или покупать, и попросил меня идентифицировать артефакты по фотографиям.