Эта песня на стихи Долматовского, которую Ольга Воронец спела ещё в шестьдесят третьем, для научно-фантастического фильма «Мечте навстречу» звучала по внутристанционной трансляции во время погрузки на прыжковый корабль «Тихо Браге». Это новый технический шедевр, совместное творение инженеров «Боинга» и «Туполева» (недавно в этом, некогда чисто «самолётном» КБ тоже появилось «космическое» подразделение) не предназначен для посадки на Землю и не имеет ни плоскостей, ни подходящих двигателей. Он вообще плохо соотносится с требованиями аэродинамики — угловатый, тупорылый, словно городской автобус, за что получил от «гагаринских» острословов прозвище «Икарус», ощетинившийся по бортам гроздьями маневровых движков, с четырьмя неубирающимися опорами, делающими его похожими на дизайнерский комод. Благодаря этим опорам он может совершать посадку на Луну — как и взлетать с неё. А ещё — выполнять окололунные маневры и даже, при наличии дополнительного топливного бака добираться своим ходом до земной орбиты и обратно. В данном случае этого не требуется — мы отправимся к спутнице нашей планеты проверенным способом, через «космический батут» «Гагарина». «Икарус» приписан к станции на постоянной основе, и это его то ли третий, то ли четвёртый рейс к Луне, и первый, который должен завершиться прилунением — предыдущие имели своей целью доставку людей и грузов на строящуюся на лунной орбите «Звезду КЭЦ».

Кстати, припомнил я, перешагивая комингс шлюза, за которым начиналась труба переходного рукава — в том фильме был ещё один советский космический шлягер, который «И на Марсе будут яблоки цвести». Ну, до Марса мы пока ещё не добрались — но Луна вот она, в паре часов, которые понадобятся на то, чтобы пройти через «горизонт событий» (он же «тахионное зеркало»), вынырнуть из таинственного ничто на лунной орбите и, сделав полтора оборота, совершить посадку в Центральном Заливе Моря Спокойствия, возле станции (вернее сказать, самого настоящего лунного города) «Ловелл», куда я отправляюсь по приглашению её начальника, Георгия Михайловича Гречко собственной персоной.

Я плыл по коридору «Тихо Браге» (в нём, как и в прочих трансорбитальных кораблях, не было предусмотрено вращающихся пассажирских модулей, где создавалась бы искусственная гравитация) и думал — как всё-таки стремительно и неудержимо меняется мир вокруг меня! Оказавшись в апреле семьдесят пятого в почти неотличимой — на первый взгляд, разумеется — версии СССР, где расхождения с известными мне событиями приходилось искать по подшивкам старых газет, я через каких-нибудь два с половиной года с удивлением обнаруживаю себя чуть ли не в том самом варианте реальности, из которого уже в обозримом будущем отправятся в космос фотонные планетолёты «Хиус» и «Тахмасиб», стартует к далёкой звезде Шидар в созвездии Кассиопея релятивистская, аннигиляционная, ядерная «Заря», уйдёт на разведку систем планет-гигантов рейдер «Лунная радуга». Поверить в это было бы трудно, практически невозможно, и изложи я подобный вариант событий в «той, другой» реальности на одном из форумов, где тусовались писатели-фантасты — меня немедленно порвали бы на тряпки, объяснив, растолковав, разложив по полочкам, что такого не может быть, потому что не может быть никогда. Но… я сейчас на самом настоящем планетолёте, пусть и не слишком впечатляюще выглядящем (чего, скажите на милость, впечатляющего в сундуке на ножках?); за иллюминатором вращается тройной бублик станции «Гагарин», а где-то там, по другую сторону Солнца кружит недостроенная станция «Лагранж», где работает сейчас Дима Ветров, мой бывший артековский вожатый…

На «Ловелл» я отправляюсь не один — Юлька с радостью согласилась составить мне компанию, заявив, что давно собиралась всерьёз заняться проблемами постоянных лунных поселений и, возможно, связать с этим свою дальнейшую работу. Ну и Бритька, конечно — вон она, обиженно косится на меня из-за двойной преграды в виде прозрачного пузыря своего «Скворца-ГАВ» и мелкой сетки специальной «орбитальной» собачьей переноски. Там ей предстоит провести всё время перелёта — впрочем, лохматой зверюге не впервой, она уже опытная космическая путешественница. Кстати, Гречко, когда я набрался-таки наглости и обратился к нему с просьбой допустить меня на практику на вверенную ему станцию, хитро улыбнулся и сказал что да, согласен, но лишь при условии, что я возьму с собой собаку. «О твоей псине судачат на всех внеземных объектах, и многие отчаянно завидуют „Гагарину“ — объяснил он, — и коллектив попросту не простит мне, когда узнает, что я мог затащить её к нам на „Ловелл“ и упустил такую возможность!» Что ж, я только «за» — глядишь, в списке Бритькиных достижений прибавится ещё одна запись из книги рекордов Гиннесса — как первой собаки, побывавшей на Луне.

Мы уже третий день, как обживаемся на Луне, в куполе станции «Ловелл» — «Лунный город», как предпочитают называть её земные репортёры. Впечатлений… масса. Так, я с немалым изумлением обнаружил здесь многое, что уже знакомо мне по «той, прежней» фантастике. Например, жилые здания в «Ловелле» строили почти так же, как в лунном поселении «Артемида» из одноимённой книги американского фантаста Энди Вейра — в виде двойных алюминиевых куполов, между внешним и внутренним слоями которых засыпали реголит. Это давало обитателям Артемиды защиту от космического излучения, а кроме того, позволяло, в случае, например, попадания шального метеорита, быстро заделать отверстие — в повреждённую секцию под давлением закачивали особую быстротвердеющую смесь, превращающую начинку алюминиево-реголитового сэндвича в подобие бетона. После чего оставалось лишь найти пробоину и залатать её — изнутри или снаружи. К счастью, до сих пор подобных коллизий не случалось, дело ограничивалось учениями. Вообще, этот роман, в своё время прочитанный от корки до корки и дважды прослушанный в виде аудиокниги оказался чрезвычайно полезен, снабжая меня неожиданными подсказками — порой, впрочем, обманчивыми, вводящими в заблуждение.

В отличие книги, где алюминий для лунных построек выплавляли тут же, из минерала «анорит», в изобилии входящего в состав реголита, здесь готовые сегменты привозили с Земли — крайне невысокие затраты на доставку габаритных и тяжёлых грузов позволяли и не такое. Тем не менее, выплавка собственного алюминия значилась в планах — этим собирались заняться, как только в «Ловелле» смонтируют собственный ядерный реактор. Кстати, как и в романе, это должно будет обеспечить поселение ещё и кислородом, являющимся побочным продуктом выплавки металла. Другим способом его получения является электролиз воды — запасы льда, обнаруженные в стене близлежащего кратера, вполне это позволяют, а водород к тому же пойдёт на горючее для окололунного ракетного транспорта.

Но это всё если не отдалённая, то уж точно, не слишком близкая перспектива. Первоочередными же задачами были старт работ по добыче гелия-3, расширение жилого комплекса для размещения хотя бы трёхсот человек — и, разумеется, всестороннее исследование «звёздного обруча». Инопланетный артефакт дожидался своего часа в каверне, в стене кратера — на том же самом месте, где случилось несчастье с Опиньяком и Бабенко.

Гречко, когда мы разговорились в ожидании отправления «Тихо Браге» упомянул, что некоторые из обитателей «Ловелла» предложили установить там памятную доску с именами сгинувших исследователей. Но он отказал, причём в категорической форме: «пока мы не нашли трупов, ребят нельзя считать погибшими». Я был озадачен такой позицией Георгия Михайловича — в конце концов, тела Джеймса Ловелла, в чью честь названо лунное поселение, как и тел его спутников, Севостьянова и Суагейта, тоже никто не видел и, вероятно, никогда не увидит — они миллионы лет будут нестись в межпланетной пустоте в мёртвой, давным-давно остывшей капсуле «Аполлона-13». Но возражать, разумеется, не стал: ему, опытному космонавту, которому уже приходилось терять товарищей, виднее, и кто я такой, чтобы с ним спорить?