Гуманоид не поддавался, всё так же придерживая его, он шагнул на площадку.

– Урррх…

Прозвучало это, не по‑человечески, гортанно и страшно. Сосед развернулся, сверкая бельмами давно протухшей рыбы, и ринулся на них.

– Мама!!!

Растеряв всю недавнюю смелость, Ёсик попытался сбежать. Гуманоид был на стороже, удержав его левой рукой, он встретил противника ударом правой. Раздался противный хруст, и сосед рухнул, как картофельный мешок, выброшенный с кузова. Запахло мясом, но обдумать это не дали. Сначала посыпались подъездные стёкла и лишь затем, послышались выстрелы. Гуманоид, состроив жуткую гримасу, вынул из кармана овальный предмет, нажав что‑то, швырнул его в окно, прямо с верхней площадки.

Взрыв был настолько сильным, что Ёсика подбросило и швырнуло о стену. Сквозь потрясение, шум, матерные крики, он догадался о назначении того предмета. Граната. Но разве они взрываются как артиллерийские снаряды? Если здесь швырнуло, то что творится там?

Матерились как раз внизу, кто‑то, что‑то крикнул, Ёсик не разобрал из‑за расстояния, взревел движок и спустя несколько секунд, шум затерялся между домами. Молчун выразительно посмотрел на Ёсика, затем перевёл взгляд на дверь.

«Ах да, сделка!»

События последних минут, выбили его из колеи. Поднявшись, он открыл дверь, предварительно стерев позорную надпись Ёсик вошёл, впуская гуманоида. Он знал, что молчун, понимает человеческую речь.

– Оставь топта в зале, должен поместиться, – чтоб его поняли правильно, Ёсик указал рукой на нужную дверь. – Сейчас принесу камни.

Когда он вернулся с оговорённой оплатой, монстр лежал в той же позе, что и в лесу. Сверкая серебром и вопросительным взглядом, рядом стоял молчун.

Мешочек с бриллиантами, был старше его прадеда, отец последнего, оставил его сыну. Правда тогда, камушков было много меньше, прадед продолжил традицию, как и дед. Отец Ёсика, передал эстафету, десять лет назад. С тех пор, мешочек не оскудел ни на грамм, а напротив, прибавил. Он не подвёл отца, не забыл его последние слова;

«– Иосиф, – позвал он, незадолго до смерти. – Жизнь тяжела, и очень часто не справедлива. Я, и все Рубинчики нашего рода, никогда ничего не просили, но и своего не отдавали. Мой совет тебе сынок, рассчитывай только на себя. А это, – папа протянул ему, потёртый мешочек с бриллиантами, – Когда‑нибудь станет залогом или билетом для тебя, твоих детей и внуков. Береги и приумножай!»

Последнее, Ёсик исполнил блестяще, а вот на счёт первого… Он поднял взгляд и посмотрел за спину чужого. Картины и более поздние фотографии его предков. Прапрадед, старый бородач смотрел на него с укоризной, взгляды остальных предков, также не отличались благожелательностью.

«– Ты нас подвёл!» – говорили глаза деда.

Ёсик хорошо его помнил. Будучи совсем маленьким, он сидел у деда на коленях и слушал сказки, он мог рассказывать их часами.

«Я вас подвёл!» – подумал он, переводя взгляд на мёртвую тушу. «Разве это билет? Я вас, не подведу!»

– Нет! – сказал Ёсик вслух. – Я переду…– договорить он не успел.

Пропав, гуманоид материализовался перед ним, чтобы тут же исчезнуть вновь, вместе с залогом его предков.

– НЕЕЕТ!!!

Ёсик бросился к двери, но споткнулся о лапу выпотрошенного топтуна и от обиды, заорал во всю глотку. Бежать за гуманоидом, не было смысла.

«Я их подвёл… Он не был похож на татарина, это и был татарин!»

Ёсику вспомнились слова деда:

«– Не связывайся с этой нацией, обуют и не заметишь!»

Маленький Иосиф, посчитал их продолжением сказки и не придал темсловам особого значения. Последняя здравая мысль, подёрнулась кровавым туманом, предвещающим скорый голод. Постепенно, крик перешёл в хрип, а немного позднее в плотоядное урчание.

«Отче наш Иже еси на небесех…»

Читая про себя молитву, отец Дионисий шагал по просёлочной дороге. Он догнал Кнута и тот, был не один. Компанию ему составляли, взрослый, ребёнок и декоративная собака. Странный набор попутчиков для Стикса, но, если учесть характер нехристя, всё становится на свои места.

«От паразита, я избавлюсь. А смогу ли смыть грехи, этого проклятого мира, потом, когда вернусь домой?»

Сомнения не покидали мысли, даже во время молитвы.

«Да святится имя твоё…»

Отрицание работало в полную силу. По сути, отец Дионисий был дома, сейчас он шёл по лесной дороге родного мира, но только душой. Лишь никем невидимое, бренное тело, находилось на Стиксе. Но это временно, Господь поможет, а проводник доставит.

***

– Как прошло? – поинтересовался Калёный.

Он уже разоблачился, снял громоздкий противорадиационный комбинезон, и теперь, смотрел на меня в ожидании.

– Как ты и говорил, под конец он очухался, но я успел, – с этими словами, я протянул ему, туго набитый, потёртый несколькими поколениями мешочек.

Калёный принял приз, высыпав на ладонь небольшую горсть, зацокал.

– Представь, что мы не иммунные, и на земле! Тут и нашим праправнукам по роллс‑ройсу.

Скидывая ненавистный комбез, я усмехнулся.

– Абы, да кабы! Потом помечтаешь!

– Ты прав…кстати! Что за шум там был?

– Конкуренты твои пожаловали, на БТРе, чуть всю малину не обгадили, – посетовал я.

– С пулемётом сходится, верно. А взрыв? Будто тротиловая фабрика на воздух взлетела!

– Гранату трофейную использовал, – признался я.

– А они?

Калёного, просто распирало от любопытства.

– Сбежали почему‑то, да так быстро! Можно подумать, что я там не один был, а как минимум, со взводом.

Тут напарник рассмеялся, заливисто, и на весь лес.

– Чего это ты развеселился? – возмутился я. – Ты не говорил, что придётся воевать с БТРом!

– Форс мажор! – отсмеявшись, выдал очевидное Калёный. – А сбежали, потому что ты псих!

– С чего это?

– Кто бросит гранату, которая стоит половину этого мешочка? Полный псих, или заблудший нолд. Ни первое, ни второе, им не подходит, вот и сбежали. Зацепил хоть кого?

– Не было времени любопытствовать…трёхэтажными матами обложили, это слышал.

– Ха‑ха…

Напарник веселился, пока за деревьями не послышался треск и нетерпеливое урчание нескольких глоток.

– Ты не стесняйся, давай ещё посмеёмся, времени‑то вагон, – пристыдил я Калёного.

– Да ладно тебе, лотерейщик и пара бегунов не проблема, – парировал тот. – Всё равно уходить пора…готов?

– Как пионер!

– Ну, тогда возьми меня за ручку.

– Иди ты! – беззлобно ответил я.

За руку, однако взял, взглядом переносить, не умею. Но, толи ещё будет.

***

– Тяв‑тяв…

В подземном складе, стоял полумрак. Запах нафталина и куча тряпья. Обстановка напоминала бабушкин шкаф, со старыми плащами и платьями.

– Цыц, пряник…

– Дядя Кнут!?

– Да это мы Икар, ты чего не спишь? – спросил я, стараясь найти парня в темноте.

– Стра‑а‑шно! – признался тот.

– Привыкай парень, – посоветовал Калёный. – Теперь часто будет страшно.

– Я не боюсь…просто страшно, – оправдался Икар.

– Это нормально, бояться нужно, но только, по‑умному, – продолжил поучать напарник. – Если врагов много, то можно и спрятаться.

– Я выросту большим и сильным, буду резать монстров, как ты дядя!

– Тяв…

– Верю Икар! Есть хочешь?

– Нет! А газировку можно?

– Пей, конечно, и смотри не описайся!

Мальчишка по‑детски захихикал, а Калёный обратился ко мне.

– Как с силами?

Усталости я не чувствовал, несмотря на то что пришлось таскать с собой, аксессуар для представления, в виде живого топтуна. А он, по более той бомбочки весил. Да и прыгать пришлось, несколько раз, на средние расстояния.

– Отдохнуть надо, мало ли, встретим кого, – решил я перестраховаться.

– Правильно, – согласился тот. – Отдыхаем остаток дня и ночь, а там, видно будет.

***

Умение, которое способно существовать, только на Стиксе, обрело новые оттенки. Если раньше, за мной наблюдали деревья, то теперь, оно было в единственном числе, со стойким ощущением серых глаз. Было в этом, что‑то знакомое.