Что же явилось поводом для того, что не определён статус целого пласта духовной литературы? Рассмотрим этот вопрос на примере трудов Огиеса Блаженного, известного также как Огиес-Пустынник.

О личности и житии этого автора практически ничего не известно. До нашего времени дошли полные тексты двух его произведений – «Скрижали забытых пророчеств» и «Двенадцатый апокриф». Однако написано им, несомненно, было куда больше книг, поскольку на данного автора нередко ссылались в своих трудах различные богословы IV – I веков до основания Ромы, причём многие цитаты не относятся ни к одному из сохранившихся произведений. Жил он, скорее всего, в V веке до основания Ромы, поскольку в «Скрижалях» он нередко ссылается на Фоку Кносского и Диона из Архосса, живших веком ранее.

Интерес именно к трудам этого автора продиктован тем, что они являются единственным источником, где идёт речь о так называемых Тёмных Тысячелетиях, периоду в истории рода людского, о котором нет никаких иных свидетельств – ни письменных, ни археологических, ли фольклорных. В «Скрижалях» Огиес цитирует Фоку Кносского, который после того, как провёл дюжину лет в пещере, не видя света, изрёк: «В год от Начала Времён, равный числу Зверя, духи, взлелеявшие в себе гордыню, восстали против Господа, желая низвергнуть мир в хаос, чтобы взрастить из него иное бытие. И пламя великой битвы охватило твердь земную и свод Высокого Неба». Однако данное изречение Фоки автор приводит лишь для того, чтобы уличить Кносского отшельника в неточности. По его утверждению, 666 годом от Начала времён можно датировать лишь начало мятежа Гордых Духов, а сражение, положившее ему конец, после которого Шестеро Равных были низвергнуты в Пекло (легендарная битва при Мегиддо), произошло лишь через десять с лишним тысяч лет. Получается, что всё это время мир находился во власти сил Тьмы. То, что не сохранилось никаких свидетельств об этом периоде, продолжавшемся большую часть истории человечества, неудивительно. Вероятно, все первые века, прошедшие после битвы при Мегиддо, уничтожение всякой памяти о Тёмных Тысячелетиях люди считали своим священным долгом, продиктованным стремлением расчистить потомкам путь к светлой эпохе Разума, Веры, Любви и Праведности, именуемой также Царствием Господа.

Никаких подробностей или фактов, касающихся Тёмных Тысячелетий, нет и в «Двенадцатом апокрифе», однако там присутствуют некоторые характеристики указанного периода. Приведу лишь несколько цитат:

«Всяким [человеком] владел неодолимый страх перед собственной болью и небрежение к боли, которую испытывают другие [люди]».

«Корысть ценилась безмерно выше, чем любовь и сострадание. Даже близких своих каждый готов был продать, если это сулило выгоду».

«Выше всего ценилось плотское наслаждение. Во множестве расплодились [люди], коим вид разорванной плоти будоражил чресла».

«Добро и зло, правда и ложь, вера и безверие, любовь и похоть, самоотверженность и корысть в [человеческом] сознании поменялись местами».

«Мудрецы не решались говорить, и глупцы вершили судьбы мира».

«Ценилось не то, что было воистину ценным, а то, что лишь считалось таковым».

«Убить одряхлевших [родителей], дабы овладеть их скарбом, для детей не считалось зазорным, как и сильному отнять у слабого добро его».

О том, какие именно события привели к тому, что Тёмным Тысячелетиям пришёл конец, в данном апокрифе также нет ни слова, зато изложены причины того, почему этот период не мог далее продолжаться: «Среди людей не стало ни хлебопашцев, ни скотоводов, ни ткачей, ни зодчих. Одни разбойники и торговцы населили мир, но и тех становилось всё меньше, [поскольку] женщины перестали заботиться о потомстве, и дети погибали ранее, чем обретали силы, [чтобы] защитить себя. Разбойникам стало некого грабить, а торговцам – не с кем торговать. Тлен и разрушение царствовали повсюду, и мир [вплотную] подошёл к грани небытия».

Итак, в чём же опасность растущего интереса к апокрифам? Прежде всего, вероятной причиной смятения умов могут быть самый поверхностный, самый примитивный, а потому, казалось бы, самый очевидный вывод: Господь однажды потерял интерес к своим созданиям, поскольку счёл их недостойными милости своей, отдал род людской под управление самым презренным элоимам, которых вскоре развратила беспредельная власть и полная безнаказанность.

В трудах некоторых западных «богословов» всерьёз обсуждается версия, что Господь, утомлённый актом творения, проспал эти десять тысяч лет, прежде чем стоны страдающих стариков и младенцев заставили Его проснуться.

Мы, конечно, не можем допустить, чтобы подобные еретические мысли овладевали умами нашей молодёжи. Но и наложить цензурный запрет на чтение и распространение трудов Огиеса-Пустынника было бы стратегически неверным шагом. Это спровоцировало бы распространение как за рубежом, так и внутри страны мнения, что в Соборном Отечестве отсутствует свободомыслие, а наша официальная идеология столь слаба и неубедительна, что открытое соперничество с иными точками зрения для неё гибельно.

В связи со всем вышеизложенным, предлагаю:

– включить труды Огиеса в обязательную учебную программу духовных академий и светских университетов в качестве спецкурса, что, несомненно, снизит уровень интереса к данным апокрифам, ибо сладок лишь запретный плод;

– поручить Учёному совету Научно-духовной Академии подготовить и издать несколько монографий и статей в научных и духовных журналах, посвященных проблеме Тёмных Тысячелетий с изложением приемлемой для Церкви и Соборного Отечества концепции;

– основной версией прихода Тёмных Тысячелетий предлагаю считать стремление Господа показать юному человечеству все возможные формы общественного устройства, дать возможность заглянуть в глаза Злу, затем, чтобы люди смогли сделать сознательный выбор собственного будущего и сформировать нравственные ориентиры, отринув зло, ложь и насилие;

– распространить вышеуказанную точку зрения через подконтрольные нам студенческие тайные общества.

Кроме всего прочего, хочу подчеркнуть возрастающую актуальность всего вышесказанного. Только слепой и глухой, лишённый разума и совести может не замечать, что за последние десятилетия многие люди, целые сообщества и даже властные структуры многих государств мира всё чаще и чаще проявляют тот образ мышления и предпринимают те действия, что скорее были характерны для Тёмных Тысячелетий, чем те, что приличествуют добропорядочным гражданам и примерным прихожанам храмов Церкви Господа Единого.

– И что с ним теперь делать? – Лейла сидела на ступеньке крыльца и напряжённо рассматривала картину, которая образовалась перед хижиной ещё вчерашним вечером.

Утром минувшего дня обнаружилось, что внезапная оттепель сделала снег мокрым и липким, и Буй-Котяра, даже не позавтракав, принялся возводить снежных идолов. Он, казалось, перестал замечать окружающих, не реагируя ни на слова, ни на похлопывания по плечу, ни на брошенные в него снежки. Через несколько часов напротив избёнки возникло целое капище, причём идолы были вылеплены с исключительным мастерством и удивительным старанием. Полукольцом выстроились Сёстры-близнецы Жива и Навь, одна дающая жизнь, другая – отпускающая из жизни, Даж, Прах, Чур и Волос, владыки четырёх стихий, и Род, владыка времени и охранитель жизни.

Едва закончив работу, Буй-Котяра стал лицом к древним богам и, склонив голову, замер, будто ожидая от них советов или наставлений. И так он простоял всю ночь – почти неподвижно, не обращая внимания на холодный влажный пронизывающий ветер.