— Теперь у нас нет выхода, — сказала Дженнсен. — Латея была единственной ниточкой. Теперь нам придется идти в Народный Дворец. Придется искать ее сестру Алтею. Она — единственный человек, знающий все ответы. Она тоже колдунья и единственная, кто видит дыры в мире. Что бы это ни значило…

— Вы уверены, что хотите именно этого?

Дженнсен подумала о голосе. Как холодно и безжизненно он звучал в голове!.. Это удивило ее. Она не слышала его со дня гибели матери.

— А разве у меня есть выбор? Если я хочу узнать, почему лорд Рал стремится убить меня, почему он убил мою мать, почему за мной охотятся, то надо отыскать Алтею. Я должна идти.

Себастьян быстро увлек ее за собой, в холодную тьму ночи.

— Нам лучше вернуться в таверну и собрать вещи. Тогда мы сможем выйти рано.

— Боюсь, они подошли вплотную и могут устроить ловушку именно в таверне. У меня есть мамины деньги. У вас — те, что вы взяли у убийц. Мы можем купить лошадей. Придется уезжать прямо сейчас. Надеюсь, никто не заметил, как мы сюда приходили.

Себастьян спрятал меч в ножны. Он обдумывал возможности, его дыхание облачком клубилось в морозном воздухе. Потом он оглянулся назад.

— Из-за пожара по крайней мере не останется никаких свидетельств того, что здесь произошло. Это нам на руку. Никто нас не видел, когда мы приходили сюда в первый раз, поэтому не будет причин задавать нам вопросы. Никто не узнает, что мы были здесь снова. У них не будет причин искать нас.

— Надо скорей выбираться отсюда, прежде чем всё обнаружится и все попадут под подозрение, — сказала Дженнсен. — Прежде чем солдаты начнут расспрашивать о чужаках, остановившихся в городе.

Себастьян взял ее за руку:

— Хорошо. Тогда давайте поспешим.

«Поразительностей» становилось все больше и больше. Ночь принесла много нового, одно за другим, одно за другим…

Спрятавшись за углом дома, Оба услышал весь разговор этих двоих. Поначалу он был уверен, что они бросятся Латее на помощь. Конечно, огонь уже вряд ли можно потушить, но Обу охватил страх, что мужчина и женщина вынесут старуху из дома — и таким образом станут свидетелями убийства. Все могло сложиться так, что эта вредная колдунья вырвется из пламени, чтобы опять мучить его. И это после всех его трудов!..

Однако мужчина и женщина решили оставить Латею в огне. Они тоже надеялись, что огонь скроет обстоятельства старухиной гибели. Даже голоса их звучали по-воровски. Кроме всего прочего, женщина говорила о деньгах своей матери и о деньгах, украденных мужчиной. Это звучало подозрительно.

Конечно, они могли случайно найти золото или серебро и забрать найденное.

Но разве они прожили в тяжелом труде всю жизнь, как он, Оба? Разве их заставили всю жизнь страдать от кошмара, вызванного проклятыми зельями Латеи?..

Он, Оба, взял деньги, принадлежащие ему по праву. И теперь его даже возмущало то, что он почти оказался в компании с обычными ворами. Этой ночью одна «поразительность» следовала за другой.

Удивительно, как однообразно текла его жизнь — день за днем, месяц за месяцем, год за годом… Все они походили один на другой как две капли воды. И за одну ночь все переменилось. Сначала в нем появилась неукротимость. И едва обнаружив, что в его венах течет кровь Рала, он тут же сбросил оковы со своей настоящей сути. И вот теперь случайно появившаяся парочка помогла ему скрыть подробности старухиной смерти. «Поразительность» шла за «поразительностью»!

Он все еще не мог оправиться от шока, вызванного этой ошеломляющей новостью: он — сын Даркена Рала. Вот ведь как все повернулось! Он, Оба Шолк, стал отныне важной персоной, личностью голубых кровей, человеком благородного происхождения.

Он размышлял, сможет ли он воспринимать себя как Обу Рала. Получается, что он фактически оказался принцем!..

Эти размышления ставили его в тупик. К сожалению, мать воспитала его простолюдином, и он почти ничего не знал о том, какое положение или титул по праву принадлежат ему.

А еще он понял, что мать обманывала его. Она скрыла происхождение собственного сына, ее плоти и крови. И плоти и крови Даркена Рала. Она была злопамятной завистницей и не хотела, чтобы Оба узнал о своем величии. Как это было похоже на нее!.. Она всегда пыталась сломить его. Сука!..

Дым, выползающий из открытой двери, больше не пах маслом для ламп. Теперь оттуда несло горящим мясом. Глянув в дверной проем, Оба ухмыльнулся: рука Латеи, чернея в пламени, торчала над шкафом, словно посылала ему последний привет из мира мертвых.

Оба прокрался по снегу к толстому дубу, за которым можно спрятаться, и проследил, как парочка торопливо бежит по тропинке меж деревьев по направлению к дороге. Когда они скрылись из виду, он пошел по следам, оставаясь невидимым. Оба был слишком крупным парнем, чтобы прятаться за деревьями, но в темноте это было не трудно.

Он был озадачен и обеспокоен некоторыми обстоятельствами встречи. Его удивляло, что эта парочка, вместо того чтобы кинуться колдунье на помощь, сбежала. Женщине особенно не терпелось исчезнуть — похоже, смерть Латеи навела ее на мысль, что тут могут быть еще какие-то люди.

Кводы, сказала она. И это Обу тоже беспокоило.

Он имел неясное представление о кводах. Какие-то убийцы, выполняющие задания самого лорда Рала. Их подсылают к важным людям. Или особо опасным. Теперь Обе казалось, что неизвестные были особо опасными людьми, а не просто обыкновенными воришками.

Оба услышал имя женщины — Дженнсен.

Новое воспоминание заставило его воспрянуть духом: у Латеи была сестра, которую звали Алтея. Еще одна вредная колдунья!.. И эта Алтея могла видеть дыры мира. Вот и еще одно новое, еще одна «поразительность». Латея сама ему об этом сказала. Покуда он тут предается раздумьям, старая волшебница уже общается с духами мира смерти, а возможно, и с самим Владетелем подземного мира… Но если все так повернулось, то значит, старуха говорила правду.

Каким то образом получилось, что и Дженнсен, и Оба оказались тем, что Латея называла «дыры мира». Звучало весомо. Дженнсен была чем-то похожа на него, Обу. Каким-то образом они были связаны, и это его завораживало.

Ему хотелось разглядеть ее получше. Их первая встреча произошла в темноте. Во второй раз он увидел ее в тусклом и мерцающем свете разгорающегося пожара. К тому же, она почти сразу отвернулась, поэтому ему пришлось довольствоваться этим кратким мигом. Но и за мгновение он успел увидеть, что она была замечательной и прекрасной молодой женщиной.

Он в очередной раз спрятался за деревом, прежде чем пересечь открытое заснеженное пространство. Люди, такие как Дженнсен, как Оба… дыры мира… имели большое значение. За важными людьми посылали кводы, важные люди были особенно опасны для лорда Рала. Латея сказала, что если бы тот узнал о существовании Обы, то обязательно захотел бы уничтожить его.

Оба не знал, можно ли верить Латее. Старуха завидовала всякому, кого считала более значительным, чем она сама. Однако сейчас Оба вполне мог оказаться в опасности, сам того не подозревая: кто помешает кводам охотиться и на него?.. Конечно, подобная мысль любому показалась бы притянутой за уши, но в свете событий этой ночи такое вполне могло иметь место. Важный человек, человек, страстно желающий узнать новое, не может пропустить столь важные сведения, не попытавшись дать им должного объяснения!..

И Оба старался связать воедино все, что узнал. Задача была достаточно сложной, и он хорошо понимал это. Чтобы сложить такую головоломку, следовало принять в расчет абсолютно все.

Перебегая к следующему дереву, он решил: вероятно, стоит пойти в таверну и получше разглядеть Дженнсен и Себастьяна — мужчину, сопровождавшего ее.

Несмотря на то что парочка постоянно оглядывалась, в темноте Обе было не трудно следовать за ними незамеченным. А когда они скрылись за домами, стало еще легче. Из-за угла дома Оба увидел поток света, вырвавшийся на дорогу из открывшейся двери, над которой раскачивалась на ветру металлическая кружка.