Но, едва матросы приготовились поднять трапы «Идущего по волнам», как в доки вбежал молодой человек с длинными рыжими волосами.

— Подождите меня! Стойте! Эй, вы там, на «Идущем», подождите!

Никки заметила, что теперь при нем был меч, подпрыгивающий и бьющий в бедро во время бега.

Бэннон мчался среди торговцев и рабочих доков, встречающихся на его пути. Он налетел на шатающегося пьяного матроса, который, похоже, тоже не мог вспомнить, где находится его корабль, но Бэннон проскользнул мимо него и взбежал по трапу. Его коллеги-моряки смеялись, некоторые передавали монеты другим со словами: — Я же сказал тебе, что он слишком глуп, чтобы покинуть этот корабль, когда представится шанс.

Капитан Илай бросил взгляд на Бэннона.

— Некоторые из нашей команды держали пари, что вы будете матросом одного рейса, мистер Фармер. В следующий раз не опаздывайте.

— Я не опоздал, сэр. — Бэннон тяжело дышал, отводя волосы с глаз. Его щеки пылали. — Я как раз вовремя.

Когда Бэннон заметил Никки, его лицо просветлело, и широкая улыбка только подчеркнула увеличившийся синяк на разбитых губах.

— Ты здесь! Добро пожаловать на борт «Идущего по волнам».

— Похоже, мы будем тут пассажирами. Этот корабль идет туда, куда нам нужно. — Она вздохнула и добавила: — Спасибо за рекомендацию.

Юноша поднял свой обыкновенный, незатейливый меч.

— Видишь, я нашел клинок. Как я и говорил.

Моряки принялись подшучивать. Один произнес:

— Кто-то называет это мечом — я назвал бы его резаком для травы.

— И на кого ты намерен произвести впечатление этой уродливой железякой? — добавил другой. — Может, на слепую женщину? Или, быть может, на фермера, которому нужно скосить сорняки?

Все они дружно загоготали.

Бэннон хмуро оглядел свой неуклюжий меч, а затем весело усмехнулся.

— Меч не обязательно должен быть красив, чтобы эффективно убивать, — повторил ранее сказанное Никки. — Это крепкий меч. — Он поднял его. — В общем, я так его и назову: «Крепкий»!

Капитан Илай прервал юношу:

— Довольно хвастаться мечом, мистер Фармер. Мне нужны ваши руки и мышцы сию минуту на такелажных канатах. Я хочу быть подальше от кораблей в гавани и в открытой воде до наступления ночи.

Натан, стоя рядом с Никки по правому борту, произнес:

— Ну, мы уже в пути, колдунья. В Кол Адэр, где бы он ни находился. — Он одарил ее кривой ухмылкой. — Кажется, я уже начинаю чувствовать себя самим собой.

Море было темным и спокойным. Полная луна взошла, словно яркий факел, когда «Идущий по волнам» отошел от гавани Графана. Трехмачтовый каррак обошел цепь островков, протянувшихся вдоль острова Халзбанд, где теперь остались лишь стертые в пыль камни от Дворца Пророков.

После того, как они покинули светящиеся огни Танимуры, ночное небо стало бархатно-черным. Никки стояла на палубе и смотрела вверх, пытаясь отыскать новые узоры среди ярких звезд, совсем недавно поменявших местоположение во вселенной.

Полотно туго натянутых ветром парусов отливало кремово-белым оттенком, как и полная луна, светившая над ними. Канаты блестели от тонкой пленки ночной росы. Резная фигура Матери моря смотрела вперёд деревянными глазами, словно выискивая опасности.

Бэннон подошел к Никки, смущенно улыбаясь.

— Я рад, что вы решили отплыть на борту «Идущего».

— И я рада, что ты выжил в Танимуре. — Никки не могла понять: он стал осторожнее или в нем возобладало здравое восприятие самого города. — Это был день, полный сюрпризов.

Молодой человек все еще гордо держался за свой новый клинок.

— Ты была права в отношении меча, что он должен быть практичным, а не красивым. И крепким. Он должен быть крепким. — Юноша держал оружие, будто меч был его самым ценным предметом, вертел и наблюдал, как лунный свет играет по блеклой поверхности. Он махнул им в сторону, выполняя тренировочный удар. — Я не могу дождаться возможности использовать его.

— Не жажди этого, но будь готов, если он вдруг понадобится.

— Да, конечно. А у тебя есть меч?

— Мне он без надобности, — ответила Никки.

Выражение лица юноши изменилось, когда он вдруг вспомнил, что она сделала с теми бандитами в переулке.

— Да, я в этом не сомневаюсь. Я видел, как ты швырнула того человека головой о стену. Она раскололась, словно гнилая тыква! И тот, другой… ты свернула его шею, словно она из холодца! Я даже не знаю, что ты сотворила с третьим. — Бэннон покачал головой. Глаза его были широко распахнуты. — Я пытался сразиться с ним, но он просто… умер.

— Так происходит, когда останавливаешь сердце человека.

— Милостивая Мать моря, — прошептал Бэннон и откинул волосы назад. — Ты, без сомнения, спасла мне жизнь, и была права: я такой наивный. Попасть в такую ситуацию было ошибкой. Я полагал, что мир — славное место, но он темнее, чем я думал.

— Это так, — согласилась Никки.

— Он гораздо темнее, чем мне хотелось его видеть.

Никки задалась вопросом: не отщипнул ли парень немного травки у капитана?

— Лучше видеть опасности повсюду и быть готовым к ним, когда встретишься с ними лицом к лицу. Предпочтительнее удивиться тому, что человек добрее, чем ты думаешь, нежели обнаружить, что он тайный предатель.

Тревожные мысли отразились на лице юноши.

— Полагаю, ты права, и я хочу еще раз тебя поблагодарить. Я очень тебе обязан. — Он пошарил в карманах своих холщовых штанов. — Я принес кое-что, чтобы выразить свою благодарность.

Никки нахмурилась.

— Это не обязательно. Я спасла твою жизнь, потому что оказалась вовремя в нужном месте и потому, что я презираю тех, кто наживается на слабых. — Она не собиралась позволять этому молодому человеку лебезить перед ней. — Мне не нужно от тебя подарков.

Бэннон протянул небольшой сверток мягкой ткани, что держал в ладони.

— Но ты должна принять это.

— Это не обязательно, — повторила Никки более твердым голосом.

— Я думаю, что это необходимо. — Бэннон был настойчив. Он неловко отложил свой меч, присел к борту корабля и развернул сверток, чтобы показать жемчужину величиной со слезу скорбящей женщины.

— Мне не надо подарков, — Никки оставалась непреклонна.

Бэннон отказывался ее слушать.

— На острове Кайрия меня учили выражать благодарность. Мои родители хотели, чтобы я был вежлив со всеми и выполнял свои обязанности. Ты оказалась там, когда я нуждался в помощи. Спасла меня, и наказала тех злых людей. Мой отец говорил, что, если я хочу быть человеком чести, я должен проявить благодарность. Неважно, ожидаешь ли чего-либо взамен. Я должен отдать это тебе.

Дыхание юноши участилось, когда он протянул жемчужину. Она казалась созданной из серебра и льда.

— Это жемчужина желаний — лишь скромное выражение моей благодарности. Капитан говорит, что мы будем еще много дней в плавании, но думаю, что лучше подарить ее сейчас. — Он сосредоточенно кивнул. — Это большая редкость, прими мой подарок.

Мимо них прогуливался вахтенный матрос.

— Редкость? — Его голос прозвучал насмешливо. — Это просто жалкая мелочь. Мы выгрузили два полных сундука с жемчужинами в Танимуре, капитан Илай оплатил ими наше жалованье. Очень скоро мы наполним еще больше сундуков по пути к югу.

Бэннон повернулся лицом к подслушивающему матросу, сжав жемчужину в ладони.

— Зачем ты лезешь в наш разговор?

— Это корабль, капустный фермер! Подумай о другом месте, если ожидаешь на борту уединения.

Словно обороняясь, Бэннон поднял меч.

— Она стоит гораздо больше, ведь это последняя жемчужина желаний. Я хочу подарить ее колдунье, и, если ты не будешь относиться к ней подобающе, она раздавит твое горло и остановит сердце. Я видел такое своими глазами.

Матрос снова засмеялся и удалился.

Хотя Никки не желала такого рода подношения, все же понимала сложность обязательств. И действительно — она спасла его, хотя и не собиралась этого делать.