Среди правил волшебника есть такое: «Ненавистники всегда были и всегда будут». Изменить это невозможно. Можно лишь попробовать отгородиться от таких людей, чтобы они не причинили тебе вреда – если они смогут вредить, то будут делать это. Борьба же с ними только усиливает ненависть. Даже когда вы просто защищаетесь от них, они только решительнее настраиваются на пакости. Люди, рожденные с подобным ужасным изъяном, – словно животные, рожденные без глаз. Они способны воспринимать мир лишь через призму ненависти. Утрачивая способность видеть, сострадать, теряя связь с обществом, они в каком-то смысле теряют души. Полулюди следуют своей природе – они рождены без души, и эта особенность заставляет их вести себя определенным образом. Этот основополагающий изъян их природы нельзя исправить. Их поведение – лишь следствие этого изъяна. Люди, живущие в ненависти, во многом схожи с шан-так. И те, и другие живут, но не имеют души. И те, и другие из-за врожденного изъяна стремятся уничтожать жизнь во всех ее проявлениях. В некоторых ненависть так сильна, что им не жалко даже себя, лишь бы отнимать жизнь у других. Ненависть оправдывает в их глазах любое самое ужасное зло. Люди с такой врожденной особенностью существовали задолго до твоего рождения, Ричард, и будут существовать после тебя. Это часть вечной борьбы за равновесие внутри самого человечества, борьбы между теми, кто созидает, и теми, кто жаждет разрушать.

– Но мы не можем позволить им победить! – возразил Ричард.

Зедд печально улыбнулся:

– Даже если мы победим в этой борьбе, на следующий же день появится кто-нибудь еще. Битва за судьбу человечества – это сражение между цивилизованным разумом и необузданными эмоциями. Оно бесконечно и закончится лишь с уничтожением рода человеческого. Извращенным образом это зло воодушевляет уже сам тот факт, что кто-то отстаивает свои права. Добро еще пуще разжигает ненависть, движущую такими людьми, и, даже пытаясь делать добрые дела, эти люди творят только зло.

Возможно, смысл заявления, что нужно пресечь пророчество, чтобы остановить Сулакана, заключается в том, что надо пресечь саму жизнь? Возможно, природа задумала уничтожить человечество, поскольку упомянутый изъян делает наш вид нежизнеспособным. Возможно, человеческий род недостоин жить. В конечном итоге этот изъян ведет к самоуничтожению. Если победят ненавистники, человечество вымрет. А кто ты таков, чтобы противостоять природе? Чтобы решать, заслуживаем ли мы права на жизнь? В некотором смысле твое заблуждение, будто человеческую природу можно исправить, сходно с заблуждением Сулакана. Кто ты для мироздания? Если это природный механизм исправления ошибок, человечество неминуемо погибнет. В таком случае не важно, как ты поступишь. Если жребий брошен, то – пусть не сейчас, а, возможно, сразу после твоей смерти, когда ты потратишь жизнь на безнадежную борьбу со злом, – нашему миру все равно придет конец. А возможно, в день, когда ты погибнешь и покинешь мир живых после битвы за спасение хороших, порядочных людей, появится человек, которому предначертано положить всему конец, тот, кто, снедаемый ненавистью к жизни, склонит чашу весов, получит желаемое и наконец добьется окончательного уничтожения человечества.

Вот почему я считаю, что вам следует жить своей жизнью, Ричард. Проживите остаток дней для себя, оставьте битву за судьбы человечества самому человечеству. Сбрось мир с плеч и освободи от этой ноши Кэлен. Она несет ее только потому, что вы решили бороться. Позволь ей жить, Ричард. Позволь жить себе.

– Но ведь я Лорд Рал…

– Ты сражаешься не ради власти, верно? Ты сражаешься не ради того, чтобы другие вознесли тебя на вершину власти. Вместо этого ты хочешь, чтобы возвысились другие и даешь им развивать свои способности. Ты сражаешься не ради власти, а чтобы позволить другим управлять своими жизнями. Так прекрати же править и дай им возможность быть хозяевами своих жизней. Борьба за мир живых не должна зависеть от тебя одного, сражающегося от имени всего живого. Исход битвы должен зависеть от каждого. Природа сама восстанавливает равновесие, и, если любящих жизнь людей окажется достаточно, человечество уцелеет. Если же больше окажется тех, кто не ценит жизнь и ненавидит все живое, мы обречены. В одиночку ты не склонишь чашу весов. Возможно, человечество просто не заслуживает дальнейшего существования. Если так, любые усилия тщетны, тебе ничего не изменить. Ты не раз выигрывал для всех еще один день, Ричард. Давал всем жить еще один день. Но когда наступит время для вас с Кэлен? Думаю, вам пора уйти и спасать самих себя. Дайте миру живых самому разобраться со всеми проблемами, естественным образом.

Ричард не мог поверить, что слышит нечто подобное от Зедда. Он ощутил одиночество и растерянность. Мир показался вдруг слишком большим, слишком ошеломляющим.

– После всего того, чему ты меня научил, ты можешь давать такие советы?

– Да ведь я – Первый Волшебник Зеддикус З’ул Зорандер! Я всегда жил – да и сейчас живу – ради выполнения своего долга, как и ты. И годы позволяют мне лучше разбираться в том, что важно в жизни, а что ускользает от нас, когда мы бросаем все силы на защиту других людей.

– Извини, Зедд, но у меня не укладывается в голове, как ты можешь предлагать мне подобное. Ты советуешь позволить всем погибнуть? Я могу понять совет не забывать о собственной жизни, но как можно думать, будто я позволю Ханнису Арку и императору Сулакану беспрепятственно творить зло? В своем безумном стремлении править они убьют бессчетное множество людей, а возможно, и вообще всех.

Зедд печально улыбнулся:

– Всегда есть желающие править миром, мой мальчик. Они жаждут власти и готовы убить любого, кто встанет у них на пути. Правило волшебника, помнишь? «Ненавистники всегда были и всегда будут». Разве ты обязан всех спасать от таких?

Ричард подыскивал слова.

– В какой-то степени да, Зедд. Я – Лорд Рал, правитель Д’Харианской империи. Мой долг – обеспечить людям мир и безопасность. Я – магистр Рал, магия против магии, держатель уз, чей священный долг – защищать людей.

– Твой долг. – Зедд грустно покачал головой. – Долг переоценивают. А что касается уз, твоя болезнь отобрала их.

Ричард взъерошил рукой волосы.

– Знаю, но если не я…

– Что написала тебе Магда Сирус? – Волшебник поднял палец. – Напомни, что сказано во второй части послания?

Ричард на мгновение задумался, затем повторил:

– «Знай, что сейчас жизнь уповает только на тебя. Знай, что ты на грани жизни и смерти. Ты можешь стать тем, кто спасет мир живых, или тем, кто уничтожит его. Твоя судьба не предопределена, ты творишь ее сам».

Выгнув бровь, Зедд посмотрел на Ричарда:

– Похоже, она советует тебе то же, что и я. «Ты можешь стать тем, кто спасет мир живых, или тем, кто уничтожит его. Твоя судьба не предопределена, ты творишь ее сам». Это значит, что вмешиваясь, пытаясь помочь и при этом неся в себе прикосновение смерти, ты можешь случайно уничтожить мир живых. Возможно, говоря об уповании на тебя, она имела в виду, что тебе следует уйти и дать миру живых шанс.

– У меня была такая мысль, – признался Ричард. – Но я могу стать и спасителем мира. Вдруг она имела в виду, что, если я откажусь от борьбы и не попробую все исправить, мир живых погибнет? И это будет моя вина.

Еще не договорив, Ричард осознал свою ошибку.

Зедд тоже заметил.

– Не следует винить в преступлении жертву. Ты не можешь быть повинен в том, что люди делают свой выбор. Не позволяй им возложить на тебя ответственность за происходящее, если решишь, что вы принесли достаточно жертв ради всеобщего блага и теперь будете жить для себя.

Ричард кивнул:

– Знаю. Но если я в силах помочь и отступлюсь, то просто не смогу с этим жить.

– Послушай, Ричард, – со вздохом сказал дед, – не надо думать, что я тебя не понимаю. Я бывал в твоей шкуре, когда одна половина мира нуждалась в моей помощи, а другая пыталась убить меня и моих близких. Как ты сейчас, я нес весь мир на своих плечах.