Никогда прежде он не видел такой границы с подземным миром. Раньше они всегда оставались на одном месте, словно неподвижный барьер, отделяющий мир мертвых. От странного же вида этой границы – подвижной – по спине бежал холодок.

Обходя колонну, сложенную из камней, немного отличающихся цветом от скал, Ричард вдруг заметил какого-то человека. Тот был недалеко и шел в их сторону.

В эту секунду, когда время словно бы остановилось, он понял, что прятаться поздно. Когда в следующий миг человек, оглядывая окрестности, заметил Ричарда с Самантой, его взгляд подсказал Ричарду, что это хищник, один из жутких полулюдей, всегда готовых воспользоваться любым случаем.

В мгновение ока Ричард сбросил лук с плеча и изготовился стрелять. Выхватил стрелу из колчана, привязанного к котомке на спине, и наложил стрелу на тетиву.

Время, казалось, замедлилось для Ричарда, когда он смотрел, как мужчина, оскалившись, ринулся к ним во весь дух.

Ричард очутился в точке, откуда контролировал мир вокруг острого наконечника своей стрелы. В следующий миг он выпустил стрелу, и та помчалась к цели.

Стремительно преодолев разделявшее их расстояние, стрела вошла в левую глазницу незнакомца; точно туда, куда целился Ричард, туда, где кость была менее плотной и не остановила бы движение стрелы раньше, чем та сделает свое дело. И оказалось, что он вложил в нее достаточно силы: стрела пробила череп и показалась из затылка мужчины.

Все еще несшийся к ним сломя голову человек рухнул ничком на каменистую почву, умерев еще до удара о землю.

Ричард огляделся, выискивая новых врагов, затем выскочил из укрытия за камнями и, ухватив человека за рубашку у плеча, потащил его за камни.

– Что вы делаете? – спросила Саманта, в тревоге воздевая руки. – Куда вы тащите его?

– Нужно его спрятать. Если кто-нибудь еще увидит его, то поймет, что по эту сторону врат, на их земле, появились люди с душой. Я не намерен дать им пищу для таких подозрений, незачем провоцировать охоту на нас.

Перевернув его на спину, Ричард расстроился: когда мужчина упал ничком, стрела сломалась, ее уже не починить. Он терпеть не мог терять стрелы.

– Здесь слишком открытое место, – сказала Саманта, озираясь. – Как же вы собираетесь спрятать его?

– Легко, – ответил Ричард, ухватился за простую рубашку убитого и поднял этот мертвый груз.

Ричард с трудом удерживал мертвеца, приподняв над землей, и не ослаблял хватки, дожидаясь удобного момента. Потом, крякнув от натуги, Ричард бросил убитого прямо в стену зеленого света, двигавшуюся к ним.

Свет вспыхнул от прикосновения. Зеленоватый полог на мгновение заколыхался, когда мертвец проскользнул внутрь.

Мужчина исчез.

– Ну надо же, – сказала Саманта. – Полагаю, это достаточно наглядно объясняет, почему нельзя ступать в зеленый свет.

– Можешь не сомневаться, шаг за завесу окажется твоим последним шагом.

– Хотя я все равно не понимаю, – проговорила Саманта. – Вот мертвец – это понятно, но куда делось его тело? Когда люди умирают, их тела не исчезают – только сознание, душа. Куда же оно девалось?

– Не знаю, Саманта, – рассеянно ответил Ричард. У него были гораздо более важные поводы для беспокойства. – Понятия не имею, как все это. Особенно здесь, в третьем царстве.

Следя за завесой зеленоватого света – стеной, отделяющей подземный мир, Ричард внимательно оглядывался. Жуткая, непрозрачная стена мерцающего света медленно проплыла мимо них, угасла и исчезла, словно и не бывало. Ричард продолжил обшаривать взглядом окрестности, высматривая новые опасности, но больше ничего не увидел. Похоже, кроме убитого им человека тут никого не было.

– Идем. Держись рядом.

– Хорошо, – отозвалась Саманта, вскакивая, чтобы не отстать от него. – Просто странно, что тело исчезло, вот и все.

– Сама концепция этого места странная, – ответил Ричард, пока они все дальше уходили в третье царство.

Вздрогнув, Кэлен очнулась.

Она услышала невнятный шум. Пытаясь сосредоточиться, смутно распознала приглушенные далекие голоса. Но не могла разобрать, что они говорят, – только беспокойство в их тоне.

Кэлен моргнула, увидев размытое пятно света свечей. Во рту у нее так пересохло, что распухший язык прилип к твердому небу; она сглотнула, пытаясь выработать немного слюны. Ее одолевала такая слабость, что она едва могла пошевелить пальцами.

Хотя комнату освещал мягкий свет свечей, Кэлен по-прежнему щурилась, потому что даже их пламя казалось ей чересчур ярким. После тьмы, длившейся словно целую вечность, он резал глаза.

Кэлен поняла, что лежит на циновке, постеленной на полу в маленькой скромной комнате. Но само место она не узнавала и не могла понять, где находится. Оставалось только гадать.

На полках, вставленных в простые оштукатуренные стены, стояли по несколько штук толстые свечи. Пол покрывали толстые ковры с красочным узором. Кэлен увидела несколько стульев и стол, пусть необычный, но изящный, и закрытую деревянную дверь в глубине комнаты. Перед глазами стало проясняться, и она заметила, что здесь нет никаких окон, а потому не смогла определить, день сейчас или ночь.

Краем глаза Кэлен заметила сидящую на низкой скамье неподалеку женщину средних лет, с короткими прямыми волосами, в простом сером платье. Та повернула голову, прислушиваясь к звучащим в отдалении приглушенным голосам. Отвлекшись, она не заметила, что Кэлен очнулась.

Кэлен почувствовала радость, увидев, что женщину отвлекли на те же голоса, что слышала она сама. Это весьма вероятно означало, что она их не вообразила и они не принадлежат к миру тьмы, где, как ей казалось, она была заперта целую вечность. Там она тоже слышала пугающий шепот голосов, манящих откуда-то из темноты.

Кэлен пошевелила затекшими пальцами, возвращая им подвижность, покрутила закаменевшими кистями. Со второй попытки ей удалось приподняться, по крайней мере достаточно, чтобы привстать на локтях. Пришлось откинуться, опираясь на руки. Только тогда она смогла наконец сесть.

Наклонившись вперед и опираясь на одну руку, другой Кэлен ощупала живот, то место, куда ее ранила Джит. Вернее, она полагала, что все еще ранена, ожидала, что нащупает страшную кровавую рану. Однако нашла лишь аккуратный шов на блузке. Никаких повреждений. Кэлен огляделась, но Ричарда не увидела.

Когда она повернула голову, отыскивая его, то наткнулась на дверь в глубине комнаты. По краю двери шел простой резной узор, а по центру была тщательно вырезана Благодать. Это успокоило Кэлен. Когда она увидела знакомый символ, изображающий упорядоченную природу вселенной, тревога пошла на убыль.

Голова у Кэлен раскалывалась от боли. Но хуже всего было то, что она в замешательстве не могла ничего понять. Это огорчило ее, она не могла сложить кусочки мозаики в правильном порядке, а их было так много! Казалось, в промежутках между ними – между тем что Кэлен помнила – многих таких кусочков не хватало, а она не знала почему. Обрывки голосов и видений проносились перед ней в полном беспорядке.

Она словно совершила долгое и трудное путешествие, но ничего из него не помнила. Казалось, она столетиями видела страшные сны, пока лежала, не в состоянии пробудиться от бесконечных страданий, и теперь с трудом понимала, что реально, а что по-прежнему принадлежит тому странному, расплывчатому миру снов, который никогда уже ее не отпустит.

– Пожалуйста, – сумела хрипло выговорить она, – воды…

Сидевшая неподалеку на скамье женщина вздрогнула и схватилась за сердце, задохнувшись от удивления.

– Вы меня напугали.

– Простите, – только и смогла прохрипеть Кэлен. Язык распух и не слушался.

– Наконец-то! – воскликнула женщина, опускаясь на колени возле Кэлен. – Я в такой тревоге, ждала, пока вы очнетесь! Но Сэмми… Саманта, сейчас уже Саманта, сказала, что вы обязательно очнетесь. И вы очнулись. Она не ошиблась.

Кэлен приподняла руку и положила ее на руку женщины.