Ведьма попросту использует тебя. Именно твоя сила обращается против тебя, снова и снова, по мере того как ты делаешь все новые и более сильные попытки. Так же, как нагревается металл при сгибании его то туда, то сюда, так и твоя собственная сила бьет по тебе, когда ты увеличиваешь энергию, чтобы пересилить противника, и в итоге твое тело оказалось охвачено лихорадкой.

– Зедд, в твоем объяснении что-то не так. Ведь ты использовал магию. Я видела это, видела ту паутину-сеть, которую выбросил ты, и это не повредило тебе. Это всего лишь закончилось неудачей.

Старый волшебник только улыбнулся.

– Нет, никакой неудачи не было. Эта «неудача» была исходно запланирована. Я использовал очень слабую энергию, из которой ведьма не могла набрать никакой силы. А поскольку она не могла набрать из нее никакой силы, то не могла ни блокировать ее, ни отправить назад. Там не было ничего в достатке, за что она могла бы уцепиться.

– И какое же заклинание способно производить подобную вещь?

– Я выбросил защитную сеть, прошитую изнутри простым уравновешивающим заклинанием.

Никки провела рукой по лицу.

– Зедд, я опытная колдунья. Но никогда даже и не слышала об уравновешивающем заклинании.

Он пожал плечами.

– Ну, полагаю, ты и сейчас еще не знаешь всего, не так ли? Я воспользовался уравновешивающим заклинанием для создания щита, потому что, сделай я неверную оценку, создав свою сеть хоть чуточку мощнее, ведьма отбросила бы ее назад, ко мне, что… ну, сделало бы меня несколько более спокойным. Стать более уравновешенным мне оказалось бы не лишним. Я узнал бы тогда, что превысил порог, и совершенно спокойно повторил бы попытку, имея при этом лучшие шансы на успех.

Никки лишь в изумлении покачала головой.

– Пожалуй, я действительно знала слишком мало о том, как следует поступать, когда имеешь дело с такими как Сикс. То, что ты сделал, может, и не защитило меня полностью, но по крайней мере этого оказалось достаточно, чтобы не позволить ей убить меня.

Зедд только улыбнулся.

Она подняла глаза, глядя на него.

– Где ты научился подобной хитрости?

Он пожал плечами.

– Жестокий опыт. Мне уже доводилось иметь дело с ведьмами, так что я знал, что это единственное, что удастся сделать.

– Ты говоришь о Шоте?

– Отчасти, – сказал он. – Забрав у нее Меч Истины, я пережил множество неприятных минут. Эта женщина хитрая, умная и коварная, а за ее искрящимися глазами и лукавой улыбкой стоят лишь одни неприятности. Я выяснил, что все обычные фокусы с ней не проходят. Она находила мое противодействие и мои усилия всего лишь смешными. Чем больше сил прикладывал я, тем хуже делал самому себе, и тем шире была ее улыбка.

Он улыбнулся сам себе, слегка наклоняясь.

– В этом и была ее ошибка – в улыбке. – Он поднял палец, чтобы отметить важное. – Ее улыбка подсказала мне, что все, что я делаю, оборачивается против меня. Я тут же понял, что, используя магию, даю ей необходимую для нее силу.

– И потому ты перестал использовать силу.

Он раскинул руки, будто она наконец-то усвоила урок.

– Иногда пытаться совершить то, что ведет к цели, оказывается плохим средством для ее достижения. Иногда чтобы завершить тем, что хочешь иметь в итоге, следует в начале сдерживаться.

Как только она поняла эту высказанную им концепцию, многие отдельные известные ей факты – непонятные, озадачивающие части некоей гигантской головоломки, которые прежде никуда не подходили, – проявились из темных уголков ее сознания и заняли свои места. Это было так, будто она вдруг увидела все в новом свете.

Внезапное осознание потрясло Никки. У нее отвисла челюсть, глаза округлились.

– Теперь я поняла. Я знаю, что это означает. Добрые духи, я поняла. Я знаю назначение стерильного поля.

– Стерильное поле? – Зедд сдвинул поседевшие густые брови. – О чем ты говоришь?

Никки прижала кончики пальцев ко лбу, пытаясь подобрать аргументы к своим словам. Непостижимо, почему ей не удавалось понять этого раньше? Она подняла глаза и посмотрела на волшебника.

– Существует очень сложный набор действий, необходимых, чтобы сила Одена начала действовать. Как ты уже сказал, должны быть установлены связи, основанные на первичном базисе, – точно так же, как и в любой магии. Ведь, в конце концов, Оден создан волшебниками, а они должны были основывать все, что делали, на знании природы тех вещей, которыми манипулировали.

В главной своей части, в самом ядре, Оден – это составное, очень сложно устроенное заклинание. Как большинство сложных заклинаний, оно, при нормальных обстоятельствах, запускается определенным набором действий. А затем уже работает в соответствии со своими заранее описанными процедурами. Какими бы они ни были сложными, эта магия, будучи запущенной, производит воздействие в соответствии с базовыми принципами.

– Ну да, солнце всходит на востоке, – проворчал Зедд. – К чему ты клонишь?

– Все это взаимосвязано, – сказала Никки сама себе, затем почти с минуту отсутствующим взглядом смотрела в никуда.

Вдруг она вновь повернулась к волшебнику.

– «Книга Жизни» объясняет, как можно задействовать силу Одена. Она показывает и описывает проводимые процедуры. Это фактически основное руководство по управлению процессом запуска; но она не объясняет теории, лежащей в основе Одена, – не это было ее задачей. И чтобы понять все целиком, необходимо искать ответы где-то еще.

Хотя эта сила, подобно другим видам силы, может быть незаконно присвоена и использована как средство власти и господства, она тем не менее создана и предназначена для специальной цели: противодействовать Огненной Цепи. Основные элементы Одена – сложносоставные заклинания, так что, однажды запущенные, они начинают действовать в соответствии с заранее установленным порядком. Этот порядок, в свою очередь, требует особых условий – таких, как, например, правильное использование ключа. То есть «Книги сочтенных теней».

Ее мысли так и мчались по всем вновь возникающим связям, когда в ее голове состыковывались части из самых разных источников, которые до этого никак друг к другу не подходили.

– Да, да, – сказал Зедд, нетерпеливо вращая рукой. – Шкатулки Одена были созданы специально для противодействия магии Огненной Цепи. Это мы уже знаем. И знаем даже больше: само собой, должны быть выполнены определенные условия, только после этого могущество будет действовать должным образом. Это все совершенно очевидно.

Никки отбросила в сторону покрывало и торопливо встала, больше не чувствуя себя какой-то частью кровати. Она оглядела себя и заметила, что на ней розовая ночная рубашка. Она ненавидела розовое. И почему всегда заканчивается тем, что ее одевают в розовую ночную рубашку? Она предположила, что, должно быть, другой у них под рукой не оказалось.

Она, без всякой мысли, возбудила чрезвычайно тонкий поток магии Ущерба и направила его нисходяще сквозь ткань ночной рубашки. С помощью этой энергии она очистила саму ткань, позволяя потоку Ущерба находить лишь элементы красящего вещества и устранять их. Цвет ночной рубашки, начиная от самого выреза, постепенно угас, исчезая, будто смытый волной, проскользнувшей по всему ее покрову. Без этой розовой окраски ткань стала простого белого цвета с сероватым оттенком.

Зедд с недоверием уставился на ночную рубашку.

– Уж не использовала ли ты только что магию Ущерба, энергию преисподней, энергию самой смерти, чтобы лишить цвета эту вещь?

– Да. Ведь так намного лучше, не правда ли? – Она почти не обратила внимания на то, как задан вопрос, поскольку ее голова уже была занята другими вещами.

Зедд поднял руку в жесте протеста.

– Ну, вообще-то я не думаю, что это хорошая идея…

– Но с какой же целью все это делается? – спросила Никки, отбрасывая его возражение, которого практически не слышала, да и не обратила на него внимания.

Рука Зедда замерла. Маг стал выглядеть раздраженным.