– Очень мудр, – согласился Ричард, глядя округлившимися глазами на сильфиду. – Ты сказала, что Барах говорил тебе что-то о том, кто должен прийти?

Сильфида кивнула.

– Он был очень добр ко мне. Его жена ненавидела меня, но Барах был добр.

– Ты знала и его жену?

– Магду.

– И почему же она ненавидела тебя?

– Потому что Барах был добр ко мне. А еще потому, что я забирала его у нее.

– Ты имеешь в виду, что забирала его, когда он желал путешествовать?

– Разумеется. Когда я говорила ему, что он будет доволен, она складывала руки и злобно смотрела на меня.

Ричард слегка улыбнулся.

– Она ревновала.

– Она любила его и не хотела, чтобы он покидал ее. Когда я возвращалась вместе с ним из наших путешествий, она частенько уже стояла там, поджидая его. Он же всегда улыбался, когда видел ее, и она улыбалась в ответ.

– А что Барах говорил обо мне?

– Он говорил мне то же самое, что только что сказал ты: бывают времена, когда нет иного выхода и приходится доверять другим. Тогда это были его слова, как сейчас это слова твои. Он сказал, что однажды другой хозяин скажет в точности эти слова, а затем добавил точно те слова, что сказал ты. «Сейчас как раз такое время».

Он сказал мне, что если хозяин когда-либо скажет эти слова, то, значит, он тот самый, и я должна рассказать ему кое-что.

Ричард ощутил, что каждый волосок на его руках встал дыбом.

– Ты путешествовала куда-то с Магдой Сирус?

– Да, Хозяин. И после этого никогда больше не видела Бараха. Но перед тем, когда он сказал мне, что однажды кто-то скажет эти слова, он велел мне передать тому человеку его сообщение.

– Он оставил сообщение? – Когда сильфида кивнула, Ричард театральным жестом протянул к ней руку. – Так давай его.

– «Извини. У меня нет ответов, способных спасти тебя. Поверь, будь они, я бы непременно передал их тебе. Но я знаю, что в тебе есть доброе начало. Я верю в тебя. И знаю, что в тебе есть то, что должно привести к успеху. Настанет время, когда ты усомнишься в самом себе. Не поддавайся этому. Помни: я верю в тебя и знаю, что ты способен завершить то, что должен. Ты – уникальная личность. Так поверь в себя. Знай: я верю, что ты тот самый, кто способен сделать это».

Ричард сидел, будто заледеневший. Слова эхом носились в его голове. Они были до удивления знакомы.

– Я уже слышал весьма похожие слова раньше.

Сильфида скользнула чуть ближе.

– Слышал?

Ричард сосредоточился, мысленно повторяя слова, пытаясь припомнить…

И наконец вспомнил. Это было вскоре после того, как Шота рассказала ему о Барахе. Как раз перед уходом она произнесла эти самые слова. И эти слова, произнесенные Шотой, в тот момент вызвали у него какие-то смутные воспоминания.

– Это была Шота, ведьма, – сказал Ричард и нахмурился, вспомнив это. – Она сказала мне эти же самые слова.

Сильфида отступила.

– Мне очень жаль, Хозяин. Ты не прошел испытание.

Ричард поднял взгляд.

– Какое испытание?

– Испытание, которое заготовил для тебя Барах. Извини, но ты не справился с его испытанием. И больше я не могу тебе ничего сказать.

Без дальнейших слов сильфида внезапно исчезла в черной дыре, проделанной в камне.

Ричард лег на живот и склонился над дырой, заглядывая туда.

– Нет! Подожди! Не уходи!

Только его собственный голос разносился эхом по пустой черной шахте.

Сильфида исчезла. И, лишенный своего дара, Ричард не мог вернуть ее назад.

Никки услышала негромкий стук в дверь. Зедд бросил взгляд, но не двинулся с места. Кара, не сводившая глаз с окна, сцепив руки за спиной, обернулась через плечо. Никки, стоявшая ближе всех к двери, распахнула ее. Слабое свечение лампы, стоявшей на столе, не полностью разгоняло мрак, сгустившийся в комнате, но его вполне хватало, чтобы осветить лицо высокого пророка.

– Что происходит? – спросил Натан низким глухим голосом и обвел подозрительным взглядом всех собравшихся в комнате. – Рикка сказала мне только, что ты и Кара вернулись и что меня хочет немедленно видеть Зедд.

– Все так, – сказал Зедд. – Проходи.

Сделав широкий шаг, Натан оглядел мрачную комнату.

– Где Ричард?

Никки сдержалась.

– Ему не удалось вернуться с нами.

– Не удалось вернуться? – Он помолчал, печально вглядываясь в лицо Никки. – Добрые духи…

Зедд, сидя у постели Джебры, не поднимал глаз. Джебра была без сознания. Когда они пытались закрыть ей глаза, ее веки тут же открывались снова. В конце концов они оставили эти попытки и позволили ей просто смотреть в потолок.

Зедд по мере своих сил уже позаботился о ее сломанной ноге. Ей невероятно повезло, что Кара оказалась не только быстрой, но и сильной, и сумела удержать Джебру за лодыжку, поймав ее в тот момент, когда она под действием собственного веса уже начала валиться с балкона. Тем не менее инерция движения протащила провидицу далее, под балкон, а нога ударилась о балку, в результате чего получился перелом. Никки считала, что Джебра в момент падения была уже без сознания.

Перелом был тяжелый. Зедд немедленно им занялся, но из-за того состояния, в котором пребывала Джебра, вылечить его не удавалось. Все, что он мог сделать, – вправить кость, наложить шину и, максимально приложив свой дар, поспособствовать началу заживления. Когда она все же придет в себя, он может закончить лечение. Если придет. У Никки на этот счет были сомнения.

Она знала, что сломанная нога Джебры – наименьшая из ее проблем. Им никак не удавалось вывести ее из бессознательного состояния. Пробовал Зедд. Пыталась Никки. Она применяла даже опаснейшие заклинания, в том числе и магии Ущерба. Зедд поначалу был против, но когда Никки объяснила ему альтернативу, он нехотя согласился.

Увы, не помогло даже это. Рассудок Джебры оставался надежно заперт. Какую бы магию эта ведьма ни применила к ней, это было нечто такое, что разорвать оказалось им не по силам. И как бы ни было это сделано, Никки казалось, что это воздействие не задумывалось обратимым. Знай они природу этой магии, возможно, им удалось бы ее разрушить, но определить ее компоненты тоже не удалось.

Натан наклонился и двумя пальцами коснулся виска бесчувственной женщины. Затем выпрямился и безнадежно покачал головой на молчаливый вопрос Зедда.

Никки никогда не встречалась ни с чем подобным. Зедд же, напротив, в глубоком раздумье с самого начала потирал подбородок и невнятно бормотал о том, что в природе этой магии есть что-то странно знакомое. Что именно, он сказать не мог. Несмотря на всю настойчивость Никки и его отчаянное желание сделать хоть что-то, Зедд пребывал в тупике, потому что не мог точно указать, почему ему казалось, что он раньше уже имел дело с некоторыми аспектами этой магии.

В конце концов, напомнил он им, он Первый волшебник и провел изрядную часть своей жизни, изучая подобное. И он верил, что сможет разобраться, что за паутина сплетена вокруг провидицы. Никки знала, что будь Джебра в сознании, сделать это было бы гораздо легче, но Зедд не принимал никаких оправданий собственной неудачи.

Никки услышала какой-то шум в коридоре. Натан высунул голову, чтобы посмотреть.

– Что случилось? – выкрикнул отдаленный голос. Это была Энн, бежавшая к ним в сопровождении Рикки. – Что происходит?

Как только она вошла в комнату, с трудом переводя дыхание, Натан опустил руку на ее плечо:

– Что-то случилось с Ричардом.

Пряди седых волос выбились из распавшегося пучка, накрывая одну сторону ее головы, словно плюмаж из взъерошенных перьев. Она оценивающим взглядом прошлась по всем, находившимся в комнате, определяя степень серьезности того, что видела в каждом из них. Никки хорошо знала эту разновидность быстрой рациональной оценки.

Будучи аббатисой сестер Света, Энн всегда имела грозный вид, способный нагнать страх на всякого, от старшей сестры до мальчика на конюшне. И хотя Никки больше не была сестрой Света, ее настороженность просыпалась всякий раз, когда бывшая аббатиса оказывалась рядом. Невысокий рост этой женщины нисколько не ослаблял атмосферу смутной угрозы, которая, как казалось, окружала ее.