– Благодарю вас, волшебник Мерит, что помогли мне взглянуть на это по-другому. Теперь я вижу, что для обретения безопасности недостаточно просто принудить к клятве. Хотя, должна признаться, я чувствую себя слегка виноватой из-за того, что мне полегчало. Нелегко избавляться от вины.

– Госпожа Сирус, не вы причина ее смерти. Зло любит перекладывать вину на невинных. Не допускайте этого.

Магда кивнула и убрала несколько прядей за ухо.

– Я буду чувствовать себя лучше, если вы станете называть меня просто Магдой. Сделайте одолжение.

Его улыбка потеплела, отчего лицо показалось еще более славным.

– А я просто Мерит.

Улыбка тронула губы Магды, но быстро исчезла.

– Боюсь, Мерит, мне придется задать несколько вопросов, которые тебе не понравятся, но необходимы для отыскания истины.

Он слегка отстранился.

– Правда? И что же тебе нужно знать?

– Почему ты покинул Цитадель?

Мерит встал и подошел к столу с мечом.

– Хотел побыть один, спокойно поработать, – сказал он, стоя к ней спиной. – Мне показалось, что Цитадель… суетное место.

– Серьезно? Судя по тому, что я вижу в этой комнате, и принимая во внимание рассказанное Исидорой, ты человек сосредоточенный и целеустремленный. Пожалуй, у тебя должна быть более веская причина.

Он бросил взгляд назад через плечо.

– Ну, кроме того, там небезопасно.

– Я понимаю. Но все же почему?

– Ты сама сказала, что по темным коридорам Цитадели разгуливают мертвые.

– И ты знал об этом еще до того, как я рассказала про Исидору, верно?

Магда гадала, почему же на самом деле он покинул Цитадель. Ее удивляло, зачем волшебник, которого так высоко ценил Барах, бросил важную работу в Цитадели, где многое под рукой – книжные знания, инструменты, обилие предметов, пронизанных магией, а также возможность обратиться за советом к более опытным волшебникам.

Кроме того, будь дело в безопасности, в Цитадели нашлись бы места, защищенные и стражей, и магическими щитами. Ничто не говорило о том, что в этом маленьком домике есть такие щиты, чтобы оберегать Мерита, пока он работает.

Даже если так, это лишь одна из сторон. Она пыталась непринужденно обсудить крайне важные вопросы, и Мерит, похоже, почувствовал это. Он обернулся, посмотрел на нее чрезвычайно внимательно и снова сложил мускулистые руки на груди.

– Почему ты просто не спросишь меня о том, что хочешь узнать, Магда?

Она вздернула подбородок.

– Хорошо, сейчас спрошу. – Она очень не любила говорить то, что могло кого-то задеть, однако не знала, как добраться до интересующей ее истины, не выдвигая обвинений. Впрочем, у Мерита была возможность высказать свою точку зрения. – Я слышала, что ты виноват в гибели нескольких волшебников – хороших людей, очень важных для наших попыток сопротивляться в этой войне. Я также слышала, что ты виноват не только в этих смертях: ты бросил людей, которыми руководил, и отказался помочь в работе, крайне важной для нашей защиты. Кое-кто даже уверяет, что ты предатель. Что тут правда, и правда ли это?

С минуту он глядел на нее. Она ожидала, что в свечении дара в его глазах появится опасная искра. Удивительно – она не появлялась. По его глазам ни о чем нельзя было догадаться, как ни странно. В определенном смысле искра была бы лучше, потому что так его чувства оставались тайной. Магда сознавала, что выдала себя с головой, попросив его ответить на такие провокационные обвинения, но слишком многое было под угрозой, и она не могла оставить все это без внимания.

– Если верить доходящим сюда слухам о том, что «говорят», – наконец произнес он спокойным до жути тоном, – вы с Лордом Ралом разыграли перед Советом представление, желая показать, что сноходцы в Цитадели и захватывают разумы. Стараясь запугать людей и склонить их поклясться в верности Лорду Ралу.

– Но ты знаешь Альрика Рала. – Магда ощутила, что краснеет. – Ты знаешь, почему он создал клятву.

– А вдруг я знаю его не так хорошо, как полагал? Во что верить, если собирать слухи? Говорят, что, по словам самого главного обвинителя Лотейна, у Бараха бывали тайные встречи с людьми, которые могли быть секретными агентами врага. Обвинитель публично заявил, что подозревает Бараха в причастности к заговору и в том, что он, возможно, склонил тебя принять участие в этих коварных планах.

Приближаясь к ней и продолжая говорить, Мерит заложил руки за спину.

– Хуже того, многие и в Цитадели, и здесь, внизу, в городе Эйдиндриле, открыто винят именно Бараха в том, что война складывается так неудачно. Высказываются предположения, что он изначально втянул нас в войну по ошибке и лгал о ее причинах. Говорят, если бы он действительно защищал наши интересы, мы не проигрывали бы в войне. Говорят, Барах совершил самоубийство потому, что мучился виной перед доверившимися ему обреченными людьми.

Магда вскочила.

– Но Барах не втягивал нас в войну. На нас напали!

Мерит пожал плечами.

– Говорят иначе. По слухам, на нас вовсе не нападали – это наши власти развязали войну. Говорят, ты, Лорд Рал и Барах составили заговор, чтобы начать войну и с ее помощью дать Лорду Ралу захватить власть над Срединными землями и присоединить их к Д’Харе.

– Но ты же знаешь, что сноходцы…

– Да, да, я знаю, что сноходцы существуют, но зачем мне верить нелепым россказням, будто они уже здесь, орудуют в Цитадели? Только потому, что ты так утверждаешь, хотя нет доказательств, кроме твоих собственных историй о том, как они напали на тебя и послали монстров убить Исидору, когда вы были с ней вдвоем? Зачем мне отвергать возможность вашей с Барахом виновности, о чем заявляет сам наш выдающийся Обвинитель и некоторые члены Совета, по мнению которых твои дикие истории о заговоре и предателях среди нас придуманы лишь для того, чтобы отвлечь внимание от твоей собственной вины? Как я могу отмахнуться от таких серьезных обвинений?

Он развел руками.

– Так скажи. Неужели ты предала Срединные земли, как говорят многие?

Магда сдержала гнев. Она не сомневалась, что сейчас лицо у нее алое.

– Поскольку ты теперь живешь не в Цитадели, должно быть, тебе довелось услышать сплетни из разряда самых гадких.

Он вскинул бровь и посмотрел на нее так, что она отпрянула бы, не будь позади кушетки.

– Сплетни? Не сплетни, но подозрения, высказанные высокими должностными лицами. Говорят, что поскольку обвинения крайне серьезные, за ними несомненно что-то есть. Так скажи, Магда, правдивы ли они? Я хочу знать, не говорю ли я с изменницей. Думаю, у меня есть право получить ответ, прежде чем я сам отвечу на какие-либо вопросы.

Сжав кулаки, она свирепо посмотрела на него.

– В этом нет ни слова истины. Все ложь. Мерзкая, презренная ложь. – Она отвела глаза. – Но признаюсь, что не могу никак это доказать. Хотела бы, но не могу.

Тогда Мерит поступил очень странно. Он улыбнулся.

– Я тоже хочу, чтобы ты поверила в истину. Но истина обычно выглядит ничтожно малой и незначимой, когда ее сравнивают с горой лжи.

Магда разъярилась. Она терпеть не могла, когда о Барахе говорили такие ужасные вещи. Она знала, есть такие, кто верит в эту ложь, тогда как на самом деле он пожертвовал собой ради людей Срединных земель. Она до сих пор не знала, почему именно, но знала, что Барах ушел из жизни именно по такой причине.

Мерит развел руками.

– Разве эти обвинения делают виновным Бараха? Или тебя?

– Нет.

– Ага, но тебя тревожит, что такие же обвинения возлагают ответственность на меня. Тебе кажется, что такие серьезные обвинения просто не могут быть ложными.

– Я поняла тебя. – Магда отвела взгляд от его глаз и вытерла скатившуюся по щеке слезу. – Извини, Мерит, что я была так несправедлива. Прости, что пришла к тебе из ниоткуда, без приглашения, и посмела спрашивать о том, что слышала.

Но это важно для нашего выживания. Если я по ошибке доверюсь не тому человеку, мы все можем поплатиться жизнями.