Наконец Сол, нахмурившись, подошел к перилам и наклонился, заглядывая в темную воду.

— Тяните за веревки, надо вытащить их.

Он в напряжении схватил один из мокрых пеньковых канатов, Бэннон взялся за другой.

Канат Бэннона сначала натянулся в его руках, затем внезапно рванул вниз, обжигая пальцы. Юноша вскрикнул и ослабил хватку; канат выскользнул из его рук, хлопнув по корпусу корабля: что-то тянуло его в глубину.

— Ни один пловец не смог бы тащить с такой силой! — буркнул Сол, напряженно борясь с незримым соперником.

Второй канат скрипел, упираясь под действием невидимой силы. Ром и Элджин бросились помогать, в попытке вернуть своих товарищей. Странная хватка тянула с такой мощью, что весь корабль накренился.

Ныряльщики рычали от натуги.

— Поднимайте их! — кричал Сол.

Неожиданно обе веревки лопнули и повисли в воде, словно плавающие водоросли. Быстро работая руками, мужчины яростно потянули одну из них, пока не показался оборванный конец.

— Зачем им понадобилось их резать? — изумился Элджин.

Бэннон уставился на порванный обрубок.

— Конец протерт, а не срезан.

Никки сразу поняла его мысль.

— Что-то разорвало веревку.

Пока неудавшиеся спасатели вытаскивали второй канат, Ром забрался на перила, готовый нырнуть за борт и попытаться спасти своих товарищей, но прежде чем он успел прыгнуть, из воды показался конец второй веревки. На нем болтался привязанный пояс, оставшийся от ныряльщика за жемчужинами. В поясе запутались влажные петли разорванных кишок и три позвонка, будто нападавший просто вырвал пояс сквозь спину человека.

Матросы взвыли от страха и попятились назад.

— Но как?.. — Ром отшатнулся, упав на палубу. — Мы ведь не видели под водой никаких опасностей.

— Что-то ведь убило Пелла и Буну, — сказал Сол. — Что могло сделать такое? Что могло на них напасть?

Элджин взглянул на Никки.

— Может, Госпожа Смерть призвала это чудовище?

Три оставшихся в живых ныряльщика в ужасе и страхе уставились на колдунью, их взгляды быстро стали ненавидящими.

Бэннон в изумлении прошептал Никки:

— Это в самом деле сделала ты? Как убила тех грабителей в переулке?

Никки тихо упрекнула его за это глупое заявление, но увидев, с какой жестокостью были убиты ныряльщики, все же была рада, что остальные стали ее бояться.

Матросы уставились на окрашенную в красный цвет воду и на внутренности, что свисали с крючков пояса. Капитан Илай выкрикнул команду, чтобы они расправляли паруса и снимались с якоря; облака стали собираться плотнее в надвигающихся сумерках. Хотя «Идущий» находился в теплых широтах, далеко к югу от Танимуры, ветер, казалось, приносил с собой смертельный холод.

Проворные моряки вскарабкались на реи, развязывая веревки, остальные взялись натягивать снасти и расправляли паруса. Корабль отошел от рифов, крадучись, словно побитая собака. Штурман с силой приложился к рулю, впередсмотрящий направлял курс, чтобы не проскрести опасные подводные скалы.

— Мы уже потеряли двух человек за сегодня. Я не намерен терять еще больше, — выкрикнул капитан хриплым голосом.

Поймав ветер, каррак отступил от гневной линии рифов и снова вышел в открытые воды. Когда наступила ночь облака скрыли звезды, от которых и так не было толку: капитан не мог ориентироваться по незнакомому ночному небу. Он лишь хотел как можно быстрее сократить расстояние между кораблем и рифами.

Экипаж хоть и был суеверен, если дело касалось смертоносных морских чудовищ, Никки предположила, что, возможно, на Пелла и Буну в глубине напали акула или другой морской хищник. Тем не менее, она настороженно отнеслась к опасности. Мрачное настроение поселилось в команде, словно холодный и удушающий туман. Спустя несколько часов упреки троих обозленных ныряльщиков легли на Никки, будто зараза, и пугливые матросы озирались на нее со страхом. Никки же не предпринимала ничего, чтобы развеять их опасения. По крайней мере, ее наконец-то оставили в покое.

Минуло уже три дня, как корабль покинул рифы; погода продолжала ухудшаться, будто медленно портящийся, перезрелый плод. Озабоченный капитан вышел из штурманской рубки, чтобы взглянуть на сгущающиеся серые тучи и беспокойные, бьющие пеной волны. Он обратился к Никки, словно та была его компаньон:

— С полным сундуком жемчужин, этот рейс оказался весьма прибыльным, несмотря на пролитую кровь. Каждый капитан знает, что он может потерять человека-другого из своей команды, но сомневаюсь, что эти ныряльщики вновь поплывут со мной.

Никки одарила мужчину прагматичным взглядом.

— Вы найдете других. Где их тренируют? В одном из прибрежных городов? На каком-нибудь из островов?

— В Зерримунди. Ныряльщики за жемчужинами желаний там в большом почете.

— Я заметила их высокомерие.

— Будет нелегко подыскать им замену. — Капитан вздохнул. — Эти трое все расскажут, как только мы вернемся в портовый город.

— Тогда разумно вложите свое новое состояние, — посоветовала Никки. — Эти сокровища могут оказаться последним вашим уловом.

Жемчужина, которую подарил ей Бэннон, была спрятана в потайном кармане ее черного платья.

Настало время смены вахты. Матрос спустился с площадки на высоте, а другой, вскарабкавшись по веревочной лестнице, занял его место. Натан присоединился к Никки и капитану на палубе; к ним, подгоняемый ветром, подошел загорелый впередсмотрящий.

— Облака недобро выглядят, капитан. Вы уже можете чувствовать с ветром запах бури.

Капитан Илай кивнул.

— Нам, возможно, придется этой ночью задраиться.

— Могут ли на нашем пути встретиться рифы? — спросил Натан. — Не сядем ли мы на мель? Будет намного сложнее отыскать Кол Адэр, если мы где-нибудь напоремся на подводные скалы.

— Да, я уверен, что это доставит неудобства всем на корабле. — Капитан втянул свою незажженную трубку и прижал рукой шапку, не позволяя ветру сорвать ее с головы. — Мы находимся в открытой воде. Здесь нет неизвестных мне рифов.

Матрос кивнул и вернулся к своим обязанностям. Когда он ушел, Никки понизила голос:

— Вы сказали, что ваши карты более не верны, и что вы не уверены в точности нашего местонахождения.

Капитан Илай смотрел отстраненно куда-то вдаль.

— Так и есть, но я не думаю, что рифы возникнут из ниоткуда.

Когда ветер усилился, обеспокоенная команда выполняла только самые важные дела. Пузатый повар подошел с ведром парного молока — он подоил корову, привязанную в трюме.

— Ей не нравится эта качка, — сказал кок. — В следующий раз молоко из нее может выйти кислым.

— Тогда у нас будет свежий сыр. — Капитан Илай принял предложенный ковш.

Никки отказалась, но волшебник был не прочь испробовать молоко и стал пить, причмокивая губами. Кок предложил ковш и угрюмым ныряльщикам, но те лишь хмуро покосились на ведро, сосредоточив взгляды на колдунье.

— Она могла его отравить, — сказал Ром.

Услышав это, Никки все же решила немного отхлебнуть.

Когда ветер свистел по снастям, а часы медленно тянулись, Натан предложил Бэннону попрактиковаться в мечах на палубе. Звон стали раздавался в порывах ветра, когда эти двое гарцевали взад-вперед, петляя между бухт веревок и открытых дождевых бочек, расставленных для сбора пресной воды в ожидании надвигающейся бури.

Бэннон стал лучше владеть мечом. У юноши была неуемная энергия, которая способствовала противодействию его неуклюжести, и Крепкий оправдывал свое имя, получая и отклоняя удар за ударом от гораздо более искусного клинка Натана. На некоторое время это зрелище вывело из уныния встревоженных членов экипажа.

К тому времени, когда юноша и волшебник израсходовали свои силы, полуденные облака настолько сгустились от надвигающейся бури, что Никки даже не могла разглядеть закат. Вместо этого она просто наблюдала медленно угасающий свет дня.

— Вы покажете мне что-нибудь магическое? — предложил Бэннон Натану, взобравшись на ящик, — слишком высокий, чтобы служить удобным креслом.