Кэлен старалась понять, говорит ли этот человек правду и можно ли ему доверять. Она перевела взгляд с глаз Дрейера на застывшее тело человека, которого любила. Человека, которого отчаянно хотела вернуть.

Кэлен знала, что на самом деле Ричард, с формальной точки зрения, не обратил ее смерть вспять, а использовал искру жизни, которая еще теплилась в ее душе. И эта искра вернула Кэлен.

В душе Ричарда тлела такая же искра. Во всяком случае, Мать-Исповедница надеялась, что та еще в нем, ведь в мире мертвых эта искра могла стремительно угаснуть.

Искра жизни – противовес прикосновению смерти, которое оставила Джит, посеяв внутри них смерть, пока они еще были живы. Смерть подавляла жизненную силу, но какое-то время жизнь и смерть существовали бок о бок. Ричард и Кэлен были отчасти мертвы, отчасти живы.

– Хорошо, – сказала Кэлен. – Пусть. Если ничего лучшего мы сейчас предпринять не способны, приступай.

Дрейер погрозил пальцем.

– Не так быстро. Какой мне с этого прок?

– Чего ты хочешь?

– Чтобы нас с Эрикой отпустили.

Кэлен, продолжая сохранять маску Исповедницы, уставилась Дрейеру в глаза. Вся ее жизнь была посвящена раскрытию истины. Она задумалась над тем, как поступить и на что осмелиться. Сейчас все стояло на кону и зависело от ее выбора. Правильное решение еще не означало успеха, но если она ошибется, то потеряет все.

За краткий миг оценив слова Дрейера и риски, Кэлен приняла решение и кивнула.

– Согласна. Сделай, что обещал, чтобы сохранить тело Ричарда жизнеспособным, и вам позволят уйти.

Никки вцепилась в руку Кэлен.

– Сомневаюсь, что это хорошая мысль, Мать-Исповедница. На деле то, что он предложил, может оказаться бесполезным. И за это мы даруем свободу? Чтобы он лелеял месть? Чтобы однажды обратил оккультные способности против нас? Если бы он заставил сердце Ричарда биться, я бы не возражала. Но просто сохранить тело?..

Кэлен долго изучала Дрейера, размышляя о его оккультных способностях. Наконец, повернувшись, она направилась к кровати. Все дюжие воины в комнате казались мрачными и подавленными. Они потеряли Лорда Рала. Это было немыслимо. Что с ними станет без Ричарда?

– В юности, – начала Кэлен, – я знала одного мальчика в Эйдиндриле. Однажды на исходе зимы он провалился под лед на озере и провел там несколько часов, прежде чем его вытащили. Он, конечно же, был мертв – захлебнулся подо льдом. Его завернули в саван для захоронения, но вдруг он ожил. Я знаю немало подобных случаев, но этот видела собственными глазами. Так кто мы такие, чтобы определять, когда душа действительно ушла навсегда? Когда завеса закрылась? Если есть способ, так сказать, заморозить тело Ричарда, дать ему шанс вернуться из-за завесы, я не хочу упускать его.

Никки с пониманием посмотрела на Кэлен.

– Раз ты так считаешь, я согласна.

Повинуясь знаку Кэлен, лучники по краю комнаты натянули тетивы.

– Сними ошейник, – обратилась она к писарю, невозмутимо стоявшему у стены.

Молер побрел вперед, держа в руках ключи.

– Одно неверное движение, – сказала Кэлен Дрейеру, пока Молер открывал ошейник, – и в тебя воткнется дюжина стрел.

Людвиг кивнул:

– И я могу верить слову Матери-Исповедницы? Если я сделаю это, вы позволите мне уйти?

Кэлен бросила быстрый взгляд на колдунью, затем на Дрейера:

– Даю слово Матери-Исповедницы. Сделай, что обещал, и мы позволим тебе уйти.

Лучники бдительно следили за каждым шагом Дрейера, который с опаской оглядывался на воинов, подходя к кровати, где лежал Ричард.

Людвиг указал на тело.

– Не могла бы ты убрать меч? Он мешает.

Взяв Меч Истины, Кэлен вложила клинок в ножны на бедре Ричарда. Снова оказавшись так близко, касаясь холодной плоти и видя мужа недвижимым, она едва не впала в панику, и маска Исповедницы чуть не слетела.

Наконец Кэлен отступила.

– Приступай.

Все смотрели на Дрейера. Тот, не теряя времени, положил руки Ричарду на грудь и на секунду закрыл глаза, а затем переместил ладонь ему на лоб. Комната наполнилась гулом. Звук нарастал, пока оконные стекла не задребезжали. Тело Ричарда на мгновение вспыхнуло, а комната погрузилась во тьму.

Дрейер убрал руки:

– Готово.

Кэлен встала у кровати и секунду рассматривала Ричарда.

– Не вижу разницы.

– Я же сказал, он мертв, и этого ничто не изменит. – Людвиг в отчаянии указал на Ричарда: – Я сделал что мог, теперь его тело сохранится, а не закоченеет и не начнет разлагаться. Оно останется таким же, как и при жизни. Ты убедишься в этом, когда через некоторое время оно не окоченеет, хотя это всегда происходит после смерти.

Подойдя к окну в толстой каменной стене, Кэлен посмотрела на серый рассвет и прижала ладонь к животу. Ей казалось, что она больна. Наклонившись в оконный проем, она открыла окно, чтобы лицо обдувал свежий воздух.

Прежде она никогда не задумывалась, увидит ли следующий день. А теперь ей было безразлично, настанет ли он.

– Можешь идти, – не оглядываясь, сказала она Дрейеру. – Командующий, проследи, чтобы ему обеспечили безопасный проход через крепость. Я хочу, чтобы он убрался отсюда. Как можно скорее.

Все смотрели на нее, выжидая. Кэлен перевела дух и придала голосу твердость.

– Я дала слово Матери-Исповедницы. Ни ты, ни кто-либо из твоих воинов не должны нарушить его. Выведите его из крепости и отпустите. Сейчас же.

Командующий Фистер неохотно прижал кулак к сердцу.

– Будет исполнено, Мать-Исповедница. – Он обратился к сержанту: – Возьми лучников и проследи, чтобы он убрался.

Кэлен не оглядывалась.

– Лорен, Вэйл, пожалуйста, ступайте с ними и убедитесь, что аббата незамедлительно выпроводили и отпустили.

Дрейер горел желанием поскорее уйти, пока Кэлен не передумала, и потому все они спешно удалились. Некоторое время после того, как двери закрылись, командующий нервничал, а Кэлен смотрела в окно.

– Кэлен, – наконец тихо спросила Никки, – ты и правда думаешь, что Дрейер сделал все возможное? Веришь, что у нас появилась надежда?

Некоторое время Кэлен молча глядела в окно, ничего не видя. По ее лицу текли слезы и капали с подбородка.

– Нет, – наконец ответила она надломленным голосом, глядя в пустоту. – Ричард ушел. Занял мое место в подземном мире. Я видела крылатых демонов, утащивших его вниз, в бездну тьмы. Для нас он потерян.

– Ты это видела? – подойдя ближе, негромко и испуганно спросила Никки. Раньше она была сестрой Тьмы и отлично понимала значение произошедшего. – Видела, как его утащили темные твари?

Не оглядываясь, Кэлен кивнула.

– Добрые духи… – прошептала колдунья и прикрыла рот ладонью, сдерживая крик страдания – ведь это она обрекла Ричарда на такую участь.

– Мать-Исповедница, – произнес командующий Фистер, – должна же быть хоть какая-то надежда, что Лорд Рал сможет…

– Воскреснуть? – Кэлен медленно покачала головой, по ее щекам текли слезы. – Мне хочется в это верить. Я бы продолжала надеяться, если бы могла. Я пыталась. Но я посвятила свою жизнь истине, какой бы неприятной и леденящей она ни была. Я – Мать-Исповедница и не могу поверить в то, о чем знаю, что это ложь.

Комната за ее спиной снова погрузилась в тишину, а она продолжала смотреть в окно.

Кэлен вытерла слезы со щек и повернулась к одному из воинов:

– Можно попросить у тебя лук?

Воин озадаченно протянул ей лук, а Никки, удивленная просьбой Кэлен, подошла к окну и встала рядом.

Наложив стрелу, Кэлен оттянула тетиву к щеке, успокоилась и сосредоточилась на цели, как учил Ричард.

Все остальное перестало существовать. Время замедлилось.

Она даже не почувствовала, как отпустила тетиву. Стрела умчалась подобно дыханию ветра.

Кэлен наблюдала за ее полетом. Смотрела, как она летит точно в цель.

Стрела вонзилась в затылок Людвигу Дрейеру, в левую его сторону, и вышла через правую глазницу. Людвиг упал, умерев еще до того, как ударился о ведущую из крепости дорогу.