В ней не было ни ненависти, ни ярости, ни страха, ни ужаса… ни снисхождения. В эту бесконечно малую искру времени ее мысли были пусты, душа пуста, существовал только всепоглощающий порыв ее силы, приостановивший время.

У Лотейна не было ни единого шанса. Он принадлежал ей.

Время принадлежало ей.

Магда ясно видела капли пота, повисшие в воздухе. Она могла бы пересчитать темные щетинки на его щеках, прежде чем он приблизится к ней хотя бы на волосок.

Она увидела в черных глазах Лотейна первые признаки страха.

Увидела: он еще не понял, но начинает сознавать, что сейчас совершил самую большую ошибку в своей жизни. Даже если бы он захотел отпрянуть от ее прикосновения, у него не было для этого ни малейшей возможности. Не более, чем у статуи, высеченной из камня.

Магда увидела и свечение дара в его глазах, но это не могло ему помочь. Рассудок покинет его прежде, чем он придумает, как защититься.

В зале словно бы стояли тысячи немых статуй; все они глазели на нее, но внимание Магды было сосредоточено на человеке, причинившем столько вреда и собиравшемся причинить еще больше. Позади нее воины тоже примерзли к полу, и хотя они стояли почти рядом с Магдой, у них не было никаких шансов преодолеть разделяющее их расстояние.

Магда находилась в собственном безмолвном мире.

В этой искре времени все вдруг оказалось в ее власти.

Беззвучный гром сотряс воздух вокруг нее.

Эта сила была прекрасна, безупречна, восхитительна.

Когда мир с грохотом вернулся, подобие взрывной волны разошлось кольцом, сбивая с ног стоявших поблизости воинов. Люди возле помоста закричали, когда их отбросило назад расходящейся ударной волной. Стоявшие поодаль испытали более слабое воздействие.

Когда все закончилось, те, кто был к Магде ближе прочих, валялись на полу, вопя от боли, хватаясь за ушибленные места. Те, кто стоял поодаль, попятились, но удержались на ногах и почти не пострадали. Тем, кто стоял дальше, повезло еще больше: они вообще не почувствовали удара.

Лотейн упал перед Магдой на колени, не замечая боли, и уставился на нее полностью изменившимся взглядом, в котором читалось только желание угодить ей.

– Госпожа, приказывай.

Двое ближайших к ней воинов, еще пытаясь оправиться от боли, сумели подняться. Они подняли оружие и рванулись к ней.

Мерит, скрывавшийся неподалеку, выступил из толпы и выставил левую руку ладонью вверх. Творя левой рукой чары, правой он извлекал из ножен меч. Запущенный им сгусток силы залил помост ярким светом, вызывая колебания воздуха на своем пути, и как лавина врезался в двух воинов. Оба моментально обратились в почерневшие куски плоти. Они попадали на пол непонятной липкой массой, лишь отдаленно напоминающей очертания тел, которые теперь невозможно было узнать. Запахло горелой плотью и волосами.

Эта ошеломляющая демонстрация силы остановила воинов в зеленых мундирах, собиравшихся кинуться к ней. Магда никогда не видела, чтобы дар использовали таким шокирующим образом. И сомневалась, что такое хоть раз видел кто-то из находящихся в зале.

Однако другие воины, стоявшие значительно дальше от нее, крупные рассвирепевшие мужчины, рвущиеся в бой, кинулись на Мерита, чтобы устранить опасность, погубившую их товарищей. Но Мерит уже вращал меч, описывая им возле себя дуги. Всякий раз, когда клинок поражал кого-либо, в воздухе повисал кровавый туман. Мелкие обломки раздробленных костей с отвратительным звуком ударили по ближайшим колоннам. Мерит выпустил свою ярость на волю.

В палате Совета вспыхнула битва: пытаясь приблизиться к Магде, воины налетали на меч Мерита или на его огненные шары. Мерит не позволил никому из них оказаться возле нее. Все их попытки приносили лишь смерть.

Сохраняя полное спокойствие посреди этого хаоса, Лотейн, стоявший на коленях у ног Магды, умоляюще сложил руки.

– Пожалуйста, госпожа, приказывайте.

Магда мельком взглянула на сражение, затем вновь опустила глаза и посмотрела на Лотейна.

– Вели им остановиться. Встань и прикажи.

Лотейн вскочил.

– Остановитесь! – выкрикнул он. – Всем, кто служит мне, я приказываю остановиться!

Магда увидела вооруженных воинов внутренней гвардии, ворвавшихся в зал Совета, перекрывая дорогу людям в зеленых мундирах, сбитых с толку приказом Лотейна.

– Прикажи им сложить оружие и подчиниться внутренней гвардии, – сказала Магда Лотейну.

– Воины, служащие Обвинителю, – закричал Лотейн, – сложить оружие и сдаться!

Многие его воины недоуменно переглянулись и осторожно начали выполнять приказ. Других, не захотевших сдаться, разоружила внутренняя гвардия. Те немногие, кто отказался подчиниться и продолжил бой, прожили недолго. Вскоре вся личная армия Лотейна была либо мертва, либо признала поражение.

Зеленые мундиры, удерживавшие Тилли, когда к ним приблизились воины с обнаженными мечами, тоже расстегнули перевязи с оружием и позволили им свалиться на пол. Тилли без их поддержки упала.

Магда знаком подозвала знакомую ей молодую волшебницу, стоявшую среди ближайших зрителей.

– Прошу вас, Давина, вы можете помочь Тилли?

Волшебница кивнула, и, подобрав юбки, влетела на помост, чтобы посмотреть, чем помочь старухе.

Старейшина Кэдел вскочил.

– Что означает это безобразие? Магда, что вы задумали?

– Присядьте, – сказала она ледяным тоном. – Обвинитель Лотейн собирается сделать признание, чтобы каждый узнал правду.

– Правду? Да что вы…

– Я сказала, присядьте, – процедила она сквозь зубы.

Увидев ее взгляд, он опустился на свой высокий стул.

– А теперь, – сказала Магда, обращаясь к Лотейну, когда запыхавшийся Мерит приблизился к ней с противоположной стороны, – расскажи всем, кому ты служишь.

Толпа никогда не видела ничего подобного и, не понимая, что происходит на самом деле, медленно наступала. Магда видела море лиц, простирающееся вдаль, насколько хватал глаз. Каждый старался оказаться поближе, чтобы услышать.

Лотейн снова упал на колени, снова сжал руки, глядя на нее широко раскрытыми глазами, в которых горело отчаянное стремление угодить ей.

Магда всегда знала Обвинителя как человека-быка – мощного, грубого; он повелевал толпами, был наделен огромной властью, внушал страх одним своим присутствием. Теперь же он выглядел безвольным. Она видела, что таким он и стал. Тот человек, которого она знала, перестал существовать.

Теперь это был человек, внезапно оказавшийся в страшной беде, растерянный.

– Не вполне понимаю, о чем речь, госпожа.

Магда нахмурилась, глядя на него.

– Это простой вопрос. Кому вы верны? Ответьте.

– Вам, госпожа! Я предан вам и только вам!

Магда переглянулась с Меритом.

– Ответ неправильный, – прошептала она.

– Спрашивай точнее, – прошептал Мерит. – Он пытается в точности исполнять твои указания.

Магда поняла. Она снова взглянула вниз на его обеспокоенное широкое лицо, всматривающееся в нее с надеждой.

– Нет, я не это имела в виду.

Лотейн вскрикнул от ужаса, узнав, что стал причиной ее недовольства. Он повалился на пол и вцепился в подол ее белого платья Исповедницы.

– Мне так жаль, госпожа! – зарыдал он. – Пожалуйста, простите! Я расскажу вам все, что вы хотите услышать!

– Я хочу услышать правду. Я имела в виду, что хочу знать, кому ты раньше служил, до того как предался мне.

На его морщинистом лице отразилось облегчение, когда он понял, чего она хочет, облегчение от того, что теперь он знал, как ей угодить. Он снова опустился на колени.

– Я служил императору Сулакану, госпожа. Я был его тайным агентом. Я выполнял его приказы.

Толпа ахнула. Некоторые из пострадавших от Магдиной силы еще не могли подняться с полу от ушибов, а толпа напирала, старалась приблизиться, чтобы слышать лучше.

– Как это может быть? – спросил один из убеленных сединами волшебников. – Возможно ли, чтобы наш Обвинитель оказался слугой Сулакана? А даже если так, то с чего он вдруг сознался в этом?