Кэлен предложила ему третий кусок мяса и, когда существо шагнуло вперед, заметила, что оно старается не ступать на переднюю левую лапу.

На сей раз животное, не отходя, оторвало от куска половину и проглотило. Расправляясь со второй частью, оно приподняло переднюю левую лапу. Судя по всему, утолив голод, животное стало меньше бояться, и Кэлен, осторожно протянув руку, одним пальцем погладила по-соболиному мягкий мех на передней лапе, которую зверь держал на весу.

– У тебя что-то не так с ногой, малыш?

Он попятился. Кэлен медленно и осторожно потянулась к подушечке лапы.

– Можно посмотреть? Может, я смогу помочь.

Зверь остался на месте. Опустив голову, он наблюдал за рукой Кэлен, осторожно поднимавшей его лапу. Поглаживая большим пальцем ее внешнюю сторону, она ощупала лапу между большими мягкими подушечками и нашла острые комочки репейника, застрявшие между пальцами. Там, где зверь лизал лапу, пытаясь извлечь занозу зубами, шерсть была мокрой.

– Тебе будет лучше, если ты позволишь вытащить их. Можно?

Кэлен знала, что существо не понимает ее, но, поскольку оно продолжало урчать, решила, что ее мягкий голос действует успокаивающе.

Животное не подалось к ней. Кэлен чуть повернулась, встала на колени и склонилась над лапой, чтобы получше рассмотреть. Одной рукой она осторожно раздвинула пальцы и увидела между ними впившуюся в плоть колючку.

– Из-за нее больно ходить. Она не опасна, но почему бы не позволить мне попробовать ее вытащить? – проворковала она. – Тебе полегчает.

Животное равнодушно наблюдало за ней, но Кэлен прекрасно понимала, как близко находится широкая, полная зубов пасть. Не считая урчания, зверь вел себя тихо – так бесшумно двигается кошка.

Не желая, чтобы зловещие с виду колючки воткнулись в ее собственный палец, Кэлен подобрала палочку и переломила ее пополам, чтобы использовать в качестве щипцов. Опираясь на локти, она одной рукой раздвинула пальцы зверя, а большим и указательным пальцами другой с помощью палочек стала тянуть колючку. Это был маленький шарик с шипами, и он крепко застрял.

Урчание животного сменилось низкими булькающими всхлипами. Кэлен раскачивала колючку, пытаясь ее вытащить, и надеялась, что это не рычание. Шарик сидел крепко.

Зверь опустил тяжелые брови, наставил уши вперед и потянул лапу из рук Кэлен.

Та посмотрела в зеленые глаза всего в нескольких дюймах от ее собственных.

– Его нужно вытащить, понимаешь? Позволь помочь.

Дернув лапой еще раз, зверь успокоился. Кэлен восприняла это как согласие. Она была уверена, что, несмотря на хмурый вид, он понял – она хочет помочь. Стараясь извлечь колючку, Кэлен потянула сильнее и увидела, как натянулась кожа, в которую впились острия шипов.

Существо тихонько вякнуло от боли, но не шелохнулось, и тогда Кэлен рванула, выдирая колючку. Затем ненадолго прижала палец к ранке, смягчая боль.

Стараясь отвлечь зверя, Кэлен показала ему колючку.

– Видишь? Я ее вытащила. Все в порядке.

Когда она отпустила лапу, зверь наклонился и понюхал злосчастную колючку, затем вытянул передние лапы, припав грудью к камню и подогнув задние. Пока он потягивался, Кэлен увидела, что когти у него не менее грозные, чем зубы. Потом существо развернулось и потрусило в сторону леса бесшумной, расслабленной кошачьей походкой. Она заметила, что у него очень короткий, плоский и словно обрубленный хвост. И еще что это самец.

Животное на миг остановилось, оглянулось на Кэлен, а затем бесшумно спрыгнуло с камня и ускользнуло в лес. И в мгновение ока скрылось.

Укладываясь спать, Кэлен улыбнулась, довольная тем, что накормила прекрасного юного горного кота, или кто он там, и вытащила колючку.

Поначалу ночь была теплой, но, когда облака разошлись, стало холодать, и Кэлен постаралась укутаться в небольшое одеяло. Чувствуя себя обессиленной, она свернулась калачиком, натянув одеяло на плечи и стараясь сохранить тепло, чтобы уснуть. Усталость брала верх.

Кэлен думала о Ричарде и обо всем, что было с ним связано. Несмотря на беспокойство, она знала, что Зедд обещал вернуть его, поэтому почти не сомневалась. Она поняла, что засыпает, когда перед ее мысленным взором замелькали картинки. И вскоре погрузилась в сон.

Но посреди ночи проснулась.

Подняв голову и прищурившись, Кэлен поняла, что луна довольно сильно переместилась. До рассвета оставалось несколько часов.

Еще отчасти погруженная в сон, она чувствовала тепло и уют. Необычно.

Встревоженная своими странными ощущениями, Кэлен заставила себя проснуться, чтобы разобраться. И тогда осознала, что чувствует возле себя нечто мягкое и теплое.

Кэлен с изумлением обнаружила свернувшееся в клубок и прижавшееся спинкой к ее животу спящее пушистое существо.

Оно спало, прикрывая голову большой лапой, в которой теперь не было колючки.

Кэлен улыбнулась неожиданному уюту, который дарил ее маленький друг, спавший у нее под боком. Он крепко прижимался к ней, и она поняла, что зверь не так уж мал. По правде говоря, он был изрядных размеров и с жестким рельефом мышц под шелковистым мехом.

Она осторожно положила на него руку. Мех был коротким и мягким, как у соболя. Таким мягким, что ей захотелось зарыться в него пальцами, но она побоялась спугнуть зверя, поэтому просто нежно погладила плечо и спинку, а затем положила руку на теплый мех, ощущая, как бок существа вздымается и опускается в такт мерному дыханию.

Лапа сдвинулась, глаз открылся, чтобы взглянуть, кто там гладит спину. Увидев Кэлен, глаз медленно закрылся. Зверь слегка изменил позу и вернул лапу на морду.

Услышав громкое урчание и убедившись, что он не пытается отодвинуться от ее руки, Кэлен поняла, что ему нравятся ее прикосновения. Урчание, более хриплое, чем у кошки, – почти рык – звучало странно.

Но ведь она знала, что это не совсем кот.

А затем она заметила в лунном свете еще кое-что. На камне лежали аккуратным рядком три мертвых кролика, явно убитые недавно. Но их не пытались съесть.

Существо принесло подарок.

Кэлен посмотрела на свернувшегося возле нее в клубок зверя.

– Теперь я знаю, как тебя зовут. Охотник, – сказала она мягко, но с нажимом. – Это имя тебе подходит. – Она погладила его за ухом с кисточкой. – Тебе нравится? «Охотник»?

Зверь ответил более громким урчанием, и Кэлен ощутила животом вибрацию.

Она опустила голову, оставив ладонь лежать на спине маленького Охотника, чувствуя его спокойное дыхание и мягкую, ровную дрожь урчания.

Она улыбнулась, вспомнив, как однажды Ричард убеждал ее не давать имен диким животным. Как-то раз он принес ей банку с маленькими рыбками, чтобы те развлекали ее, пока она оправлялась от страшных увечий. И сказал, что не стоит давать им имена. Но довольно скоро они с Карой дали имена всем рыбкам.

– Доброй ночи, Охотник.

Проваливаясь обратно в сон, Кэлен не смогла удержаться от улыбки.

Взгляд Людвига Дрейера скользил по узким улочкам Сааведры, пока они с Эрикой ехали через город к крепости. Вплотную к грязной дороге стояли двухэтажные здания с тесными переполненными квартирами. На нижних этажах располагались небольшие торговые лавки или мастерские, а в переулках между домами теснились тележки и прилавки торговцев. Некоторые были накрыты брезентом, защищавшим товары не теряющих надежды торговцев от легкой мороси.

Людвиг уже бывал в крепости Сааведры. Ему нравилась атмосфера этого города, царящие в нем запахи.

Запахи страха.

Люди Сааведры боялись крепости, глядящей на них сверху, следящей за ними с холма. Но на самом деле за ними следил Ханнис Арк, и боялись они именно его. Крепость была лишь символом, воплощающим страхи. Ханнис Арк приравнивал страх к уважению, поэтому почти все, что он делал, было направлено на достижение полного и безоговорочного уважения горожан.

Епископ полагал: если люди боятся его, то они его уважают, повинуются и поклоняются ему. И следил за тем, чтобы у людей всегда хватало причин бояться.