– Ловцы знают, что не смогут забрать душу у твоей женщины – она обещана темным тварям подземного мира. Но шан-так все равно упьются ее теплой кровью, ведь она так много для тебя значит! Такую участь избрал для нее наш повелитель, потому что ее страдания, вид срываемой с костей плоти и вечные муки души в мире мертвых причинят невыразимые страдания тебе. Вот что ожидает вас с ней.

Эта угроза, заставившая Кэлен поежиться, для Ричарда стала последней каплей. Он перевел взгляд с бездушных глаз безжалостного зверя на командующего Фистера и чиркнул пальцем по горлу, отдавая безмолвный приказ. Затем отвернулся и пошел прочь. Джейк Фистер посвятил жизнь уничтожению прислужников зла. Ричард точно знал, что его приказ будет приведен в исполнение, и не считал нужным присутствовать при казни.

Проходя мимо Кэлен, он взял ее за руку и повел обратно в глубину лагеря, где ее исцеляли. Она чувствовала, что его мышцы закаменели от ярости.

– Есть соображения, что делать дальше? – спросила она, стараясь отвлечь его от только что услышанных угроз.

Не успев ответить, не успев произнести ни слова, Ричард споткнулся.

Он осел рядом с ней на колени, и Кэлен обхватила его руками за пояс, стараясь не дать повалиться ничком. Но он был слишком тяжелым, чтобы ей удалось удержать его. Она смогла только смягчить его падение.

Ричард поднял руку. То была просьба о помощи – о помощи волшебника.

Зедд и Никки мгновенно оказались рядом, подхватили Ричарда под руки и подняли, не давая упасть снова. По знаку Кэлен несколько воинов подбежали к ним и подставили плечи под его руки.

Пока воины помогали Ричарду идти, старый волшебник прижал пальцы к его лбу.

– Прикосновение смерти, – мрачно поведал он очевидное для Кэлен. – Подведите его ближе к огню, где я смогу лучше видеть, и уложите его там.

Сердце Кэлен бешено колотилось. Ее не просто охватила беспомощность – ее захлестывали ледяные волны страха. Она знала, прикосновение смерти набирает силу, и он может умереть.

– Ричард, – сказала она, крепко сжимая его большую руку, – держись. Зедд и Никки помогут тебе. Держись. Не смей покидать меня. Не смей.

Он не ответил. Его рука была холодной и безвольной.

Кэлен старалась сдержать слезы.

А затем она услышала вопли, доносящиеся из темного леса. Полулюди начали атаку.

Пока Ричарда укладывали на расстеленное возле огня одеяло, Кэлен держала его за руку, а он обхватил Никки за шею и притянул к себе. Потом вцепился в рукав Зедда и подтащил волшебника поближе. Ему пока удавалось оставаться в сознании, хотя и с трудом.

Ричард отчаянно боролся с пронизывавшей его болью за каждый вдох. Кэлен эти ощущения были очень хорошо знакомы. Боль была такой сильной, что сводило руки и ноги. Она тяжело наваливалась и словно сдавливала череп, а с ней волнами накатывала тошнота.

Боль отступала, лишь когда тебя поглощала тьма. Но затем становилось еще хуже – Кэлен терялась во тьме, одинокая, вдали от всего, что знала. Это была пугающая, совершенно безнадежная разновидность одиночества, раздиравшая душу так же, как боль терзала голову.

Но прежде чем тьма окутывала ее, она лишала желания говорить. Пропадало и желание открывать глаза, потому что при этом мир начинал кружиться и накатывали приступы тошноты. Каждый звук ощущался остро и болезненно, будто в уши втыкали иглы. Требовались огромные усилия, чтобы превозмогать муку и дышать.

Кэлен знала, что, умирая, Терновая Дева чувствовала то же самое, когда из нее вырвался тот ужасный крик. Единственный, долгий, он выразил всю муку смерти. Этот зов смерти задел и Ричарда с Кэлен; хотя он не убил их сразу, они ощутили ту боль, которую в последние мгновения познала Джит.

Кэлен также знала, что это ощущение было частью соблазна смерти, который принуждает сдаться, уступить и позволить забрать тебя. Он причиняет страдания и сулит прекращение мучений, достаточно лишь прислушаться к зову и пройти сквозь завесу в благословенную тьму. Именно этот обманчивый зов в наполненном невыносимым страданием конце жизни и делал смерть столь сладкой, превращал ее в простой шаг на другую сторону, где все милосердно закончится.

Сопротивляться этому зову было чрезвычайно трудно, особенно когда приходилось терпеть невыносимое, заверяя себя, что так нужно.

Голос Ричарда, когда он наконец смог заговорить, выдал эту муку.

– Пусть Айрин поможет вам двоим, – сказал он склонившимся к нему Зедду с Никки, – отбить нападение шан-так. Нужно сдержать их.

Зедд, похоже, решил, что Ричард не способен сейчас принимать решения.

– Я должен помочь тебе, – сказал он внуку. – Я не могу оставить тебя в таком состоянии. Нужно помочь, пока тобой не завладела тьма. Ты не справишься с ней сам. Воины отобьют шан-так. А ты ждать не можешь.

Ричард, не открывая глаз, отрицательно качнул головой:

– Воины без вас не справятся.

Уверенность в его голосе заставила Кэлен оглянуться на Первую когорту, занимавшую оборонительные позиции. Ее глаза встретились с полным тревоги взглядом голубых глаз Никки.

Наклонившись к Ричарду, колдунья сжала его плечо.

– Тебе нужна наша помощь, Ричард. Если не спасти тебя, все мы погибнем. Мы должны помочь тебе, чтобы ты помог выжить всем нам. Без тебя погибнут все.

– Мне поможет Саманта, – ответил он. – Ловцы чуют, когда я слаб, и знают, что это их шанс. Сейчас они постараются побыстрее прикончить нас, пока я не в силах сражаться. Если вы не поможете остановить ловцов, мы погибнем.

Зедд нахмурил кустистые брови и окинул взглядом воинов, лихорадочно готовившихся к битве. Затем снова повернулся к внуку:

– Саманта? Ричард, она еще дитя, а происходящее слишком значительно. Без соответствующей подготовки…

Запыхавшаяся девушка подбежала к ним и упала на колени.

– Я здесь, Лорд Рал. – Жадно глотая воздух, она крепко схватила его ладонь обеими руками. – Я здесь.

– Саманта, послушай, – сказал Ричард, – ты уже делилась со мной силой, чтобы я противостоял болезни. Помнишь?

В свете костра Кэлен увидела слезы, выступившие в глазах юной колдуньи. Та была на грани паники.

– Как? Вы хотите, чтобы это сделала я? Но те, кто сейчас с вами, справятся лучше, Лорд Рал.

– Когда мы наткнулись на того человека в лесу – еще не дойдя до северной стены, – я почувствовал слабость и ты помогла мне. Дала мне силу. Помнишь?

Саманта кивнула так серьезно, словно от этого зависела ее жизнь:

– Конечно помню.

– Мне нужно, чтобы ты сделала это снова, – сказал Ричард, открыл глаза и посмотрел на остальных. – А пока она будет помогать мне, вы должны помешать шан-так захватить лагерь и перебить всех нас. Нужно выиграть немного времени.

– Это сделал тот мерзкий нелюдь, – вставила Айрин. – Я же говорила, что у него есть оккультные способности и Ричарду не следует подходить к нему, но вы не послушали. Видите, к чему это привело! Я знаю об исцелении намного больше, чем Саманта. И наверняка смогу помочь. Отойдите, дайте посмотреть, что я могу сделать.

Она тут же втиснулась рядом с Зеддом и положила ладонь на лоб Ричарду.

Прежде чем Кэлен успела возразить, а Никки – убрать руку женщины от Ричарда, Айрин вскрикнула и сама отдернула ладонь.

– Добрые духи! Ричард, я не представляю… Нам не исцелить такое.

Никки, беспокоившаяся больше о Ричарде и предстоящей битве, а не о вразумлении Айрин, ничего ей не сказала, но взгляд, который она бросила в сторону Кэлен, выдавал тлеющий в ней гнев. Этот взгляд голубых глаз открыл Кэлен все ее мысли.

Мать-Исповедница подумала, что Айрин следует относиться к Никки с большим уважением. Чарующе прекрасная колдунья, хоть и казалась моложе и менее опытной, еще недавно была сестрой Тьмы, поэтому не только обладала собственными магическими силами, но и поглощала способности убитых врагов.

Айрин и представить не могла, что пережила и на что способна Никки. Принимая во внимание, как глубоко та погружалась во тьму и каким долгим был ее путь к свету, не говоря уж о том, сколько раз она спасала Ричарда, когда никто не представлял, как это сделать, лучшего друга и союзника у них не могло быть.