Скажем, о великой войне или о судьбе императора Сулакана.

Молер пожал плечами:

– Мне редко удается определить, о каком времени говорится в пророчестве, Лорд Дрейер. Поэтому мы распределяем пророчества по темам.

Людвиг понял: вся эта работа проделана напрасно. Невозможно понять истинную суть пророчества, просто прочтя его. Пророчества почти всегда туманны, подлинный их смысл скрыт. Их слова – лишь пусковой механизм для наделенных особыми способностями. И довольно часто словесные формулировки пророчества скорее маскировали истинный смысл.

Вся эта работа, занявшая целую жизнь Молера, проделана впустую. Разделение по темам имело бы смысл, только если истинную суть определял бы человек, владевший магией или оккультными способностями, способный разглядеть в пророчестве его истинную, скрытую, тему.

Похоже, епископа не беспокоило, что он тратит жизнь писаря на бессмыслицу. Зато у Ханниса было место, где он мог в любое время ознакомиться с пророчествами и где они были записаны одним почерком для удобства чтения, а на Молерово разделение по темам он наверняка не обращал внимания.

Прежде чем Людвиг подошел к книгам, чтобы посмотреть, какие пророчества Ханнис получал из других источников, его внимание привлекло нечто на большом столе. Он решил, что успеет посмотреть книги позже. Наверняка они содержали лишь малозначащие пророчества, о которых Дрейер и так знал. Ведь он сам отбирал, какие из пророчеств стоит отправить в крепость. Остальные не могли быть такими же ценными, как те, которые выявил Людвиг, и вполне могли подождать.

Он спешно приблизился к загроможденному столу – его внимание привлек древний на вид свиток. Подняв его над столом и развернув, Людвиг увидел сложный узор линий, соединяющих созвездия элементов, представлявших собой символы языка Творения. Нахмурясь, он наклонился и стал изучать свиток.

– Лазурный свиток, – изумленно прошептал он и выпрямился. Затем посмотрел на старика, наблюдавшего за ним. – Это Лазурный свиток, – повторил он громче.

Старый писарь не проявил заинтересованности.

– Как скажете, Лорд Дрейер. Я ничего об этом не знаю. Я не могу его прочитать. Мое дело – записывать одно пророчество за другим. Только Ханнис Арк разбирается в таком. Это его круг знаний.

Его круг знаний.

Очень опасный круг.

– Хочешь сказать, есть и другие?

Молер облизнул губы.

– Не знаю точно. Всем этим занимался Ханнис Арк, но, полагаю, похожих свитков всего несколько, по крайней мере с такими символами. Но здесь есть другие причудливые вещицы, Лорд Дрейер, возможно, схожие с этой.

– Покажи.

Людвиг последовал за сгорбленным стариком к шкафу напротив каменной стены. По дороге Людвиг резко остановился. По его спине пробежал ледяной холодок.

– Духи… – прошептал он.

– Лорд Дрейер? – спросил Молер, оборачиваясь.

Людвиг посмотрел наверх.

– В этой комнате были духи. Я чувствую оставленный ими след их сущности.

Молер боязливо огляделся, словно ожидая их внезапного появления из воздуха. Четыре морд-сита у двери тоже огляделись, но ничего не заметили. Стоявшая рядом Эрика осмотрелась и пожала плечами.

– Что тебе известно о духах, которые здесь были? – спросил Людвиг старика.

– Ничего, Лорд Дрейер. – Молер помялся и добавил: – Признаюсь, время от времени мне казалось, что в этой комнате присутствуют духи.

– Я была здесь с епископом, – сказала одна из морд-ситов. – И у меня тоже возникло ощущение, что здесь бывают призраки.

– Потому что здесь были призраки, – ответил Людвиг.

Молер опять огляделся, будто опасаясь, что незримое существо опустится ему на плечо.

– Так здесь и правда есть призраки?

– Были. Но сейчас нет. В этой комнате были духи.

Молер заморгал:

– Как скажете, Лорд Дрейер. Я ничего такого не знаю, епископ о духах не рассказывал.

Людвиг понимал, что Ханнис Арк не стал бы посвящать скромного писаря в вопросы, обсуждаемые с существами из другого мира.

Кивком и жестом он призвал старика продолжить – тот собирался ему что-то показать. Молер повернулся и открыл дверцу шкафа. За ней оказалась целая стена из ячеек, и почти в каждой лежал свиток.

Людвиг вытащил один, с потемневшими от возраста краями, и бережно развернул, стараясь не повредить. Как он и думал, это оказался еще один Лазурный свиток. Но он не встречал раньше подобных азимутальных углов. Дрейер был знаком с языком Творения и с тревогой понял, что в свитке говорится о пророчестве.

Не о его сути, не о ее разъяснении, а о самом пророчестве, словно то было живым существом.

Свиток говорил о времени, когда само пророчество может быть пресечено.

Людвиг убрал свиток на место и поспешил к одной из открытых огромных книг, лежащих на постаментах. На соседнем с ней столике он заметил несколько свитков и признал в них те, что сам отправлял в крепость.

Развернуты были не все.

– В последний раз я работал как раз тут, – Молер указал на книгу, – вносил самые свежие пророчества.

Людвиг отбросил мысли о смерти пророчества, о которой говорилось в древнем свитке, и вместо этого обратил внимание на лежащую перед ним открытую книгу. Последнее пророчество оказалось знакомым. Он сам недавно отправил его епископу. Людвиг с удовлетворением подумал, что его хотя бы занесли в книгу. Он уже начинал опасаться, что все его письма оставались нераспечатанными.

Он принялся осторожно переворачивать большие страницы, возвращаясь к более старым пророчествам. Прочитав одно из них, он не узнал его. Очень важное пророчество.

Терзаясь подозрениями, Людвиг подошел к ближайшему столу со свитками. Свои неоткрытые, отосланные епископу, он стал откладывать в одну сторону, чужие – в другую. Закончив, он выбрал свиток из последней кучки и сломал незнакомую печать, вскрывая пророчество, пришедшее из другого источника.

По мере чтения настроение Людвига стремительно портилось.

Хотя он не видел таких свитков раньше и не понял, чей это почерк, само пророчество он знал слишком хорошо.

Его Людвиг скрыл от епископа, посчитав слишком важным, чтобы делиться им с Ханнисом Арком.

Спешно сломав печать на другом свитке, Людвиг развернул его и увидел другое важное пророчество, утаенное им от епископа. Он тут же открыл еще несколько свитков, содержание которых лишь усилило его тревогу. В одном содержалось тривиальное пророчество, которое он сообщил епископу, а вот в остальных – добытые им лично и намеренно скрытые от Арка.

Кто-то доводил до сведения епископа предсказания, которые Людвиг с Эрикой добывали, удерживая людей на пороге смерти. Это был очень тяжелый способ получать пророчества, и Дрейеру с трудом верилось, что кто-то иной мог добыть те же сведения.

Пока Людвиг замалчивал свои открытия, кто-то другой передавал их Ханнису.

Дрейер точно знал – это не Эрика. То, что он сейчас прочел, для нее было почти невозможно воспроизвести. Морд-ситы не понимали такую сложную магию, как дар пророчества, а содержание свитков было слишком мудреным, чтобы она его запомнила.

Запись подобного свитка требовала оккультных способностей Людвига.

К тому же Эрика, телохранительница и помощник, почти всегда оставалась рядом. Скудного свободного времени, какое ей доставалось, Эрике ни за что не хватило бы на написание даже самого простого из этих свитков.

Более того, она не могла бы вынести свитки из аббатства и отправить в крепость. Людвиг знал обо всех, кто приходил и уходил из аббатства, а оккультные способности предупредили бы его, если бы кто-то попытался проникнуть внутрь или улизнуть наружу.

Нет, это не Эрика. Но если не она, то кто? Никто другой не смог бы записать эти послания; никого другого не было рядом, никто не слышал пророчеств. Никто не смог бы истолковать услышанное. Людвиг узнал бы, если кто-то еще использовал бы одаренных магией тем же образом – чтобы услышать изреченное на пороге смерти пророчество.