Я инстинктивно распознавал это потому, что я – избранный.

Кэлен склонила голову к нему.

– Избранный? Ты имеешь в виду камень в пруду?

– Да. Противовес пророчеству – свободная воля. Теперь мы наконец-то впервые можем понять почему. Поступки, диктуемые свободной волей, воздействуют на «вечное сейчас», отделяя будущее от вечного сейчас, отделяя от него вневременность, когда отменяют предсказания, делая свободный выбор.

Свобода выбора противоположна пророчеству. Это свойство жизни, противовес присущему пророчеству свойству смерти. Пророчество – порождение мира мертвых, свободная воля – принадлежность мира живых.

Морщинку на этой призрачной складке создали давние события, но в подземном мире эти тысячи лет находятся в «вечном сейчас». Поэтому призрачная складка – перемещение звезд, – возникшая, когда я применял силу Одена, вызывает рябь не только в пространстве с призрачными складками, она вызывает рябь во времени.

Кэлен указала на стол.

– Но все то, что ты сделал, чтобы запустить цепь этих событий, было предсказано пророчествами и записано в этих свитках.

На губах Ричарда проступила хитрая улыбка.

– Конечно. Сулакан отправлял пророчества в наш мир – через пророков в нашем мире, – чтобы они записывали это в свитках, а Ханнис Арк, прочитав эти записи, запустил нужные события, введя в игру шкатулки Одена. Все это – часть великого замысла Сулакана. Он заложил основу для него еще при жизни.

Видишь ли, в какой-то момент задолго до появления Сулакана добрые духи в подземном мире, зная об опасности, захотели защитить могущество Регулы от неверного использования и отправили это могущество в наш мир, а для надежности спрятали его – или так им казалось.

Но, поскольку Регула – часть «вечного сейчас» и существует в этом «вечном сейчас», нет никакого способа точно установить, когда Регула на самом деле появилась в нашем мире. Духи, отправившие ее сюда, не знали, что спрятанная сила создала брешь между мирами, позволявшую пророчествам перемещаться из одного мира в другой. Когда Регула исчезла из подземного мира и перестала удерживать их там, пророчества продолжали просачиваться сквозь завесу вдоль линий Благодати.

– Так, значит, – заметила Кэлен, – те добрые духи на самом деле не сделали ничего хорошего, как они считали. Отправив Регулу сюда, они создали страшную проблему.

Ричард пожал плечами.

– Они пребывают в «вечном сейчас», где существуют все возможные варианты будущего. Возможно, они увидели, как набирает силу невообразимо ужасное и опасное будущее, и поэтому, чтобы задавить это на корню, спрятали Регулу в нашем мире. Судя по тому, что нам известно, не сделай они так, возможно, мир живых перестал бы существовать уже много тысяч лет назад.

Во всяком случае, по каким-то соображениям добрые духи отправили Регулу сюда, в наш мир. Но она – часть «вечного сейчас», и потому ведет себя не так, как можно было бы ожидать от чего-то, существующего здесь, и, следовательно, нет никакой возможности точно узнать, когда она на самом деле появилась в нашем мире.

Однако нам известно, что позже, уже после того как она укоренилась здесь, в нашем мире, Сулакан прознал о ней и пробудил ее силу, разжег с ее помощью огненную бурю пророчеств, хлынувших в наш мир. Хранящиеся в наших библиотеках многие тысячи пророческих книг, написанных со времен великой войны, – это огонь великого пожара, скрытая, тлеющая часть замысла Сулакана. Именно так он поймал в свои сети Дом Ралов, а затем Ханниса Арка, чтобы они способствовали осуществлению его замысла.

Потом явились волшебники – пророки – и стали черпать из этого потока пророчеств, текущего вдоль линий Благодати. Полагая, будто творят добро, они стали направлять эти предсказания, не подозревая, что те льются через завесу из подземного мира. Не зная об этом, они насаждали «вечное сейчас», отравляя наш мир могуществом подземного мира.

Пока Регула остается в нашем мире, пока она действует, она продолжает отравлять наш мир пророчествами.

Кэлен принялась растирать себе руки, похолодев от осознания чудовищности того, что выяснил Ричард. Все это так ошеломляло, что она чувствовала себя очень маленькой и незначительной, словно была всего лишь пылинкой в обширной вселенной. Впрочем, Кэлен допускала, что это совершенно верное ощущение.

– Мне очень не хочется признавать, Ричард, но это начинает обретать смысл. Я об определенных сомнениях, которые были у меня всегда, – о том, что мне всегда казалось неправильным. Впервые в моей жизни все эти сомнения и вопросы начинают обретать смысл.

– Хорошо, тогда я продолжу объяснения, поскольку это еще не все и понимание этих основ поможет тебе в дальнейшем. – Ричард вздохнул. – Подземный мир не затронут Творением, следовательно он не есть творение. Скорее, это свободный хаос. Можно сказать, что поскольку это смерть, она противоположна Творению. Это антитворение. Что ни хорошо ни плохо. У него нет никакой неотъемлемой природы, которая бы определяла его свойства. У него нет никакого изначального порядка. Это просто бесконечная пустота, которую в определенном смысле формируют души, существующие в ней.

Пророчество, представляющее собой силу, в которой отчасти задействованы некоторые элементы Благодати, осуществляют души в подземном мире, пребывающие в «вечном сейчас». Затронутые Благодатью в момент своего появления, они сохраняют связь с ней и после того, как пересекут завесу. Вот почему духи, души мертвых, пребывающие в мире, где пророчество – часть их «вечного сейчас», способны через пророков отправлять его обратно в мир живых. Оно идет по линиям Благодати, соединяющим разделенные завесой миры.

Некоторые из этих душ добры, некоторые злы, одни прекрасны, другие глупы – все они те же, какими были при жизни. Видишь ли, наши души, по сути, – общий итог того, какими мы были: добрыми, злыми, прекрасными или глупыми. А значит, пророчество – произведение и блестящих, и невежественных душ, и хороших, и плохих, выбирающих в однородном бульоне «вечного сейчас» то, что соответствует их натуре. Они стремятся достичь того, что исповедует душа. Все это смешивается в совокупность пророчеств, которая превращается в могущество Регулы.

Этот объединенный – паутиной, оплетающей жизнь и духов, – коллективный разум создает то, что небесные свитки называют «волной времени пророчества». Все предсказания верны, но не все сбываются.

Кэлен провела по лбу тыльной стороной руки.

– Если все пророчества не могут быть истинными, то как это разрешается?

– Никак. В том-то и дело. В «вечном сейчас» подземного мира это не имеет значения – все они суть части однородного бульона «вечного сейчас»; но здесь все это выходит из-под контроля и терпит крах. Это одна из сил, не принадлежащих нашему миру, – она неуместна в нем, но просачивается сквозь завесу, потому что та ослаблена призрачной складкой. А то, что именуется «сумеречным исчислением», измеряет эту деградацию завесы.

Кэлен подняла голову.

– Сумеречное исчисление? Оно измеряет, насколько ослабевает завеса?

– Да, именно так. Сумеречное исчисление было запущено так, как переворачивают песочные часы, в миг перемещения звезд призрачной складки. Можно сказать, что сумеречное исчисление – это песок в тех великих небесных песочных часах, что отмеряют в обратном порядке срок нашего существования.

Гибель нашего мира из-за призрачной складки, уничтожающей завесу, пожрет мир бытия, а с ним – наши души. Пророчество – звон колокольчика прокаженного, долетающий через пропасть, разделяющую миры. Само существование пророчеств – страшное предупреждение, что песок сумеречного исчисления заканчивается. Пророчество портит природу времени в нашем мире, и эта порча измеряется сумеречным исчислением.

Кэлен тревожно моргнула.

– Сколько времени у нас осталось?

– Чтобы ответить на этот вопрос, нам потребуются некоторые небесные формулы, которые называют расчетом разрыва от перемещения звезд.