Я резко обернулся, приготовившись защищаться — и атаковать, но там было всего лишь зеркало. И из зеркала на меня с прищуром смотрел Андре. Два глупца! Вот кем были мы с Лиз. Глупо ожидать, что он не почувствует взлом защиты. Или это я напортачил со столом?

— Прощу прощения, — ответил, стараясь сохранять спокойствие. — Я уже ухожу.

Андре рассмеялся — глухо и тихо. Но глаза его оставались холодными, будто на меня глядела пустота.

— Вы всегда были забавным юношей, курсант Филипп, — сказал он. — Но бесстрашие должно сочетаться с осторожностью. Помните об этом, когда в следующий раз заберетесь в чужое жилье. Хорошо хоть девчонку додумались оставить за дверью.

Щелкнул замок, отрезая меня от Лиз. Но она не кинулась ломать двери. Не услышала?

— Не беспокойтесь, мы только поговорим, — сказал Андре. — Зачем-то же вы сюда пришли. Спрашивайте, раз уж явились.

— Чего вы добиваетесь, профессор Айденс? — спросил я.

— Да ладно, можно просто Андре. Мы ведь родственники, хоть вам вряд ли это нравится.

— Скорее это для меня неожиданно, — признал я. — Никогда даже не подозревал о подобном.

— Я знаю. Впрочем, это ничего не меняет. Чего я добиваюсь? Уже давно изложил вашему брату. Всего лишь падения магистрата. Но почему-то никто не желает меня слушать, и подозревают чуть ли не во вселенском заговоре. Нет никакого заговора, Филипп. Я поступаю так, как считаю нужным, и советую вам не появляться у меня на пути. А лучше оставайтесь в «Черной звезде», не покидайте ее пределы хотя бы какое-то время. Тогда никто из дорогих вам людей не пострадает.

— Чем вам мешает магистрат? — спросил я, удивляясь, как спокойно мы разговариваем. А еще — отсутствию страха. Будто все идет так, как и должно быть.

— Правильный вопрос. — Усмешка исказила губы Андре. — Однажды я узнал, что предыдущий магистр тьмы Тейнер сделал так, чтобы моя мать умерла сразу после рождения ребенка. За измену. Как думаете, почему не вместе со мной?

— Из-за имени нашего отца, — вдруг понял я.

— Нашего? Забавно. Он так никогда не считал. Ну да ладно. Не об этом речь, а о том, что смерть магистра Тейнера послужила не концом, а только началом для того, что произошло дальше. После окончания гимназии я продолжил расследование, начатое Виктором Вейраном, которое вы так внимательно читали. Только состав магистров уже поменялся. Думаете, стало лучше? Нет. За каждым из них числится что-то такое, о чем лучше не упоминать темной ночью. А то еще приснится, вы же — человек впечатлительный.

Я закусил губу. В словах Андре чудилась издевка. Он следил за мной все время, что я провел в гимназии. Знал каждый мой шаг. Зачем?

— Злитесь? — сразу заметил он. — Злитесь, Филипп. Это полезно. Хуже, когда все безразлично. Так вот, сама система магистрата должна быть изменена. Но кто отдаст власть добровольно? Вы бы отдали?

— Мне она и вовсе не нужна, — ответил я.

— Надо же! Наследнику универсальной магии — и не нужна? Впрочем, вы всегда выделялись среди других. Поэтому я и согласился учить вас зеркальной магии. Глупо давать в чужие руки оружие против себя же, не находите?

— Но вы согласились.

— Да. Потому что на вас было жалко смотреть. Не то чтобы мне было свойственно сострадание, но в какой-то степени я понимал вас, Филипп. Вам нужно было оружие для защиты, я вам его дал. Не разбейте. Еще вопросы будут?

Я не знал, стоит ли спрашивать, но раньше, чем решил, с губ сорвалось:

— Вам известно, где сейчас отец?

Андре удивленно вскинул брови. Видимо, ожидал другого вопроса.

— Да, Филипп. Мне это известно, — ответил после паузы. — Но вы с ним не увидитесь, потому что он скорее мертв, чем жив.

— Где он?

— Какая разница? Грань жизни и смерти так тонка. Видите ли, Филипп, когда я прибыл к вам домой в памятную для вас ночь, все уже было кончено. Я опоздал. И все, что успел, — немного проредить ряды последователей темного магистра. А вот помочь графу Вейрану мне не удалось. Не владею навыками исцеления. Магия исцеления растет из любви, а не из ненависти. Поэтому все, что я смог сделать, — привязать его к нашему миру. Как только исчезнет привязка, он умрет, потому что у него ранения, несовместимые с жизнью.

— Но мы могли бы…

— Не могли. Не тешьте себя надеждой. Радуйтесь обществу матери, графиня Анжела этого заслуживает. И дружеский совет — не ищите ни меня, ни его. Совет, кстати, больше для вашего брата, чем для вас. Вы все-таки были моим учеником, и мне будет жаль, если вы пострадаете. А на него как-то плевать.

Я ужасался, слушая его. Тому безразличию, с которым он говорил. Будто передо мной не человек вовсе. Он напомнил мне Пьера в минуту, когда магистр признался, что пустота забрала все его чувства. На миг показалось, что с Андре было так же. Только постаралась не пустота, и никто не мог вернуть то, чего он когда-то лишился.

— Ваша возлюбленная начинает волноваться, Филипп, — прервал молчание Андре. — Заприте за собой дверь, пожалуйста.

И отражение исчезло. Щелкнул замок, а в комнату ворвалась Лиз.

— Фил! — воскликнула она.

— Тише, — привлек ее к себе. — Надо уходить.

— Что случилось?

— Ничего, Лизи, — пытался ее успокоить, но она дрожала и вцепилась в меня. — Мы немного поговорили с профессором Айденсом через зеркало. Ничего больше. Идем. Повесь защиту на место, пожалуйста.

Мы заперли дверь и поспешили прочь, но вместо дома пошли в нашу башню. Ступеньки привычно скрипели под ногами, но было видно, что лестницей давно никто не пользовался. Конечно, она не заросла паутиной, но пыль осела повсюду. По пути я пересказывал Лиз то, что услышал от Андре.

— Ты должен был тут же уходить оттуда, — отчитывала она меня. — А если бы он использовал заклинание? Ты не успел бы отбиться!

— Но не использовал же. А самое жуткое, что я начинаю думать, будто он в какой-то степени прав. Проверишь, нет ли на мне воздействия?

— Я и так скажу — нет. Медальон защищает от него. Не слушай его больше, Фил! Не разговаривай. Это опасно.

— Я знаю, Лизи, и больше не буду.

Толкнул дверь в нашу комнату — и замер, вытаращив глаза. На одеялах вольготно раскинулся белый волк и сладко посапывал во сне.

Анри

Утро начиналось с рассерженного голоса герцога Дареаля:

— Вилли! Ты где? Вот я кому-то уши надеру!

Опять потерял волчонка. Я перевернулся на другой бок и укрылся с головой одеялом, но Полли уже проснулась, быстро оделась и поспешила на помощь Этьену. Пришлось и мне подниматься. Впрочем, я не торопился — у Вилли было куда больше благоразумия, чем у его отца. Скорее всего, свободолюбивому мальчишке надоела наша компания, а территория гимназии огромна, вот он и ушел на разведку. И заснул где-нибудь. В то, что Вилли может попасть в заклинания, я не верил. Иначе директор Рейдес уже был бы здесь. Раз он не почтил нас своим присутствием, значит, и Вилли скоро вернется сам.

Поэтому я неторопливо умылся, оделся и только тогда вышел в общую гостиную. Там осталась только мама — Полли убежала с герцогом искать Вилли. А вот где Фил и Лиз? Наверняка помогают им же.

— Вилли пропал, — тут же сообщила мама.

— Да, я слышал. Найдется. Но если хочешь, могу поискать.

— Я тоже думаю, что найдется, — улыбнулась она. — И зря Этьен так трясется над сыном. Вилли — замечательный мальчик, правда, чрезмерно любопытный, но я сомневаюсь, чтобы на территории гимназии было так уж много смертельно опасных мест, за исключением темного источника, на котором она стоит.

— И все-таки поиски затягиваются. — Вспомнил, что Полина где-то там наедине с герцогом. — Пойду-ка к ним.

Далеко идти не пришлось. Стоило переступить порог дома, как я увидел белого волка, который понуро плелся к домику в сопровождении почетного эскорта. Становиться человеком Вилли, видимо, не желал, иначе действительно уши надерут.

— Да он с нами был всю ночь, — пытался оправдать его Фил. — Простите, герцог Дареаль, мы не подумали, что вы будете волноваться.