Ника пожала плечами:

— Говорю же, ты инфантилен. Но не обижайся. Твоя инфантильность очень мила.

— Ты же понимаешь (злой эмодзи), что после ботов техподдержки придут контролёры? А от них нет способа отбиться. Нас просто вышвырнут из Адамки. Штрафов навешают.

— Есть такой риск. Но я надеюсь успеть до прихода контролёров.

Гриша сделал шаг назад:

— Из-за твоей авантюры, я лишусь доступа к Адам Онлайн… Ты понимаешь, что это конец моей жизни?

Ника попыталась изобразить на бестрастном лице андроида участие:

— Если я не проведу эксперимент, то не получу нужных данных для переноса сознания в иное тело. А это значит конец моей жизни. В прямом смысле слова.

— Надоело, что ты меня постоянно используешь, — разозлился Гриша. — Ничего не объясняешь до конца, всё время притворяешься. Да попросту — врёшь. Почему я должен тебе помогать?

— Потому что ты моей единственный друг. Единственный, кому рассказала обо всём.

— Ага, ага, так уж и обо всём. Наверняка, что-то утаила.

— Утаила то, что тебе знать не надо. Ты попросту не поймёшь. Тебя это злит?

— Капец как.

— Тогда меня злит твоя трусость. В Адам Онлайн ты — бесстрашный герой, готовый рисковать всеми своими неограниченными перерождениями. Самый главный нагибатор в рейтинге. Но как дело доходит до реального риска, ты сливаешься.

— Ничего подобного.

— Помнишь детство? Тот раз, когда ты и Фортунадо сбежали и залезли в нелегальную ванну техаррации на подпольном лендинге? Ты ведь тоже боялся. Фортунадо храбрее тебя.

— Я был прав! Если бы мы этого не сделали, не было бы проблем.

— Ты боишься проблем из прошлого, а я решаю проблемы настоящего. Короче, ты свободен, можешь уйти. Но это будет значить, что я ошиблась в тебе, картонный герой.

Эмодзи на экране Гриши быстро сменяли друг друга: гнев, злость, жалость, недоумение, задумчивость.

— Сколько тебе надо времени?

— Понятия не имею.

— Когда появятся боты техподдержки?

— Минут через пять.

— Ого. Почему так много?

— Там сложная процедура анализа читинга. Ведь то, что произойдёт здесь, в ангаре, будет аномалией, которой нет в базе данных. Ка-эскам нужно решить, что это такое вообще, как это устранить, и есть ли у них полномочия устранять. Короче, там куча процедур и протоколов. А самое главное, в этой цепочке будут задействованы люди. На их лень и тупость весь расчёт.

— Люди? Оттуда, из реальности?

— Да. Все подозрительные случаи незадекларированной активности в Адам Онлайн должны быть оценены чиновниками Всекона. Именно они должны решить, происходит ли попытка взлома.

— Ого, я думал, ка-эски и ку-си-пишки действуют автономно.

— Обращение за подтверждением к человеческому администратору — это формальность. Мы, люди, не способны разобраться в данных, которые предоставляют ка-эски. Парадокс в том, что обычно админы передают право решать, чит или не чит, самим ка-эскам. То есть к людям они обращаются только для получения права действовать на своё усмотрение. Типа, ка-эски: «Тут какая-то непонятная фигня в таком-то кластере, такого-то Обвода, можно нам самим разобраться, что это такое и принять соответствующие меры?» Словом, до появления контролёров у нас достаточно времени.

— А с ботами должен разбираться я?

— Угу.

— Я потеряю репутацию.

— За всё надо платить.

На экране Гриши вспыхнул эмодзи радости:

— Ага. Так ты готова платить? Помнишь, ты мне свистела про монетизацию, и как раньше корпорации тянули бабло из геймеров за каждую мелочь?

— Они и сейчас тянут… Но я поняла твой намёк. Дам пятьсот тысяч КН.

— Миллион.

— У меня столько нет.

— Будешь постепенно отдавать.

Ника тут же переслала Грише готовый контракт. Он удивился:

— Ты заранее всё подготовила?

— Гриша, ты не поверишь, насколько предсказуемыми бывают некоторые люди. Хуже неписей.

Ника заняла место напротив проект-панно, а Гриша, принял конфигурацию робота-паука, у которого заменил всё ракетницы, пушки и плазмоганы, на обыкновенные пулемёты. А сам занял место у входа в ангар, но Ника поправила:

— Встань рядом со мной.

— Это ошибочное решение, лучше контролировать подступы…

— Нет. Все объекты, боты или эн-пи-си появляются вне поля зрения игрока.

— Почему?

— Чтобы лишний раз не разрушать иллюзию реальности. Из воздуха могут появиться только те предметы, у которых прописано такое свойство, то есть всякая магическая шняга или телепортация.

Гриша оглядел ангар:

— Да уж, тот ещё реализм. Но я понял, если мы будем оба держать окружающее пространство в поле зрения, то боты будут вынуждены появляться только за стенами ангара?

— Именно, — кивнула Ника. — Хотя я не гарантирую, что всё пойдёт так, как планируем.

Гриша махнул лапами-пулемётами:

— Не беспокойся, когда я рядом, всё будет идти так, как надо.

Ника благодарно пожала его лапу:

— Вот за это я тебя и люблю.

Ника отвернулась к проект-панно, а Гриша, лязгая и громыхая, встал на две лапы, а свободные три пары с пулемётами на концах направил на вход в ангар:

— Кстати, а если закрыть дверь? Может, тогда боты не пройдут.

— Нет, нет, ни в коем случае. Нужно оставить им лазейку, иначе будут появляться прямо перед нами, игнорируя условие максимальной реалистичности.

— Тогда — начали.

Ника неуверенно потянула руку к проект-панно:

— Да… начали…

Поверхность панно рассыпалась миллионом иконок. Ника привычно заработала длинными тонкими пальцами: собирала иконки в пучки, связывала нитями, группировала, объединяла.

Если бы у робота было дыхание, то Гриша его затаил бы: настолько интересно происходящее. Одной парой глаз он следил за входом в ангар, второй — за Никой и пустым пространством позади проект-панно. Вот теперь точно должно произойти что-то удивительное.

Минуты три ничего не происходило. Гриша нетерпеливо передвинул механические лапы:

— Началось? Что-то есть?

Ника досадливо отмахнулась:

— Давно уже всё есть.

Гриша даже повернул все пары глаз на пустое пространство ангара, пытаясь разглядеть что-либо. Заметил лишь непонятное мерцание, слегка искажающее пространство позади него. Словно жар поднимался над кипящей кастрюлей.

— Это и есть реальность?

Ника снова отмахнулась:

— Если бы я хотела поболтать, позвала бы Фортунадо. Помолчи, пожалуйста.

— Молчу, молчу, — согласился Гриша, тут же задавая новый вопрос: — Когда появится реальность, перенесёшь туда своё сознание?

— Григорий, твою мать, это только эксперимент, в ходе которого я соберу статистические данные. Я моделирую реальность не для того, чтобы в ней жить, а чтобы проверить процесс перемещения сознания на иной носитель.

— А-а-а-а, вот оно что. Угу, угу.

Гриша мало что понял, и хотел уточнить, но его прервал громкий приветливый голос:

— Доброго времени суток, игроки.

В ангар ввалился стандартный голубоглазый, широкоплечий блондин Арилд:

— В диспетчерскую поступило сообщение о неполадках в данной локации. Вы готовы к тому, чтобы я провёл сканирование? Да-нет?

— Нет, — ответил Гриша, сопровождая слова очередью из пулемёта.

Пули разорвали тело Арилда на две половины. Одна пропала где-то за дверями, вторая осталась лежать, на мёртвом и окровавленном лице бота застыла белозубая улыбка. На его место пришли сразу несколько новых, хором повторяя идиотское приветствие. Их постигла та же участь.

Гриша вывел на нейрофейс показатель своей репутации. Было пятьдесят три, после убийства ботов стало сорок шесть. То есть за каждого минус один? Это огромные репутационные потери… Гриша повернулся к Нике, хотел спросить, как долго ещё продлится эксперимент, но замолчал.

В центре ангара уже не мерцало непонятно марево, а расположилась обычная… комната. Серое мягкое покрытие на полу, пластиковые столы и стулья, старый диван с продавленными сиденьями. На косом пластиковом столе разместился старенький проектор, из которого выходила плоскость голографического экрана. Комната ограничена тремя стенами, в одной из которых окно, закрытое грязными пластиковыми жалюзи.