Филипп

Может, я снова сплю и вижу страшный сон? Эта мысль пробивалась сквозь толщу тумана, а мне хотелось вспомнить, почему я снова оказался в пустоте. Серое марево укачивало на волнах. Почему? Ведь меня больше никто здесь не ждал. Или я ошибся?

— Здравствуй, Филипп Вейран.

Пустота склонилась надо мной, погладила по голове, как ребенка.

— Здравствуй. — Я осторожно сел — и сразу почувствовал, как кружится голова. Захотелось лечь обратно. — Что тебе нужно от меня?

— Вопрос поставлен неверно, — усмехнулась Пустота. — Это что тебе нужно от меня, мой мальчик?

— Ничего.

Все-таки закрыл глаза, потому что мир двоился и троился, а я никак не мог вспомнить, что отправило меня сюда. А потом вдруг вспомнил! Магистр тьмы Фернан Кернер, который дал клятву не сражаться темным посохом, призвал тьму — и ударил им же. Лжец! И трус.

— Ты потянулся за моей силой, — ласково пояснила Пустота. — Но обратно вынырнуть не смог. Не бойся, я провожу тебя… точнее, твой дух к телу. Ты ведь не Анри, чтобы пребывать здесь физически. Но сначала ответь на вопрос: нужна ли тебе моя сила?

Я вспомнил серый туман вокруг фигуры брата. Вспомнил, каким он стал. А еще — безжизненное тело Лиз на дорожке гимназии. Мою плату. И ответил:

— Нет.

— Умный мальчик. — Пустота потянулась ко мне, но в последний момент не коснулась, а лишь скользнула пальцами в воздухе. — Недаром именно ты — истинный король Гарандии. Тот, кто унаследовал силу потомков моего возлюбленного. Я могла бы короновать тебя, Филипп.

— Не нуждаюсь.

Действительно — не нуждался. Мне было хорошо с моими близкими, с Лиз. Зачем желать большего? У меня и так есть все, что нужно для счастья. Но нет покоя. Нет уверенности, что завтрашний день наступит.

— Кернер победил, да? — спросил у Пустоты.

— Смотря что ты подразумеваешь под победой, милый, — ответила моя собеседница. — Бедняга Фернан верит, что можно уйти от судьбы. А я говорю: нет, нельзя. Он видел в своем зеркале ответ, но не может его принять. А ответ прост: за ним уже идут.

— Кто?

— Как знать? — улыбнулась Пустота. — Может, Анри. Может, Андре. А может, и ты, мой король. Не противься своей силе. Она скоро тебе понадобится. Скорее, чем ты думаешь. И тогда мы увидимся, Филипп Вейран, наследник силы. Увидимся, чтобы получить окончательные ответы. А сейчас иди, магистр начинает нервничать.

Я открыл глаза — будто кто-то за волосы выдернул из-под воды. В лицо бил свет, глаза слезились, а голова напоминала огромный колокол. Ударь — и раздастся звон. Бом-бом-бом!

— Очнулся, щенок? — рявкнул Кернер, но его самого я пока что не видел и пошевелиться мог с трудом. — Не дергайся, не поможет.

Затем он произнес заклинание, и меня подкинуло на ноги, вот только пошевелить ни рукой, ни ногой не мог до сих пор. Зато видел большой зал, магическую печать, в центре которой я находится, и бледное лицо Роберта, маячившее за спиной Кернера. Сразу вернулось самообладание. Уж перед Гейленом я никогда не позволю себе упасть лицом в грязь.

— Лжец, — выплюнул я обвинение в лицо магистру тьмы.

— А ты что думал, будем играть по правилам? — оскалился он, и вдруг стало понятно, насколько его измотал страх. Под глазами залегли такие глубокие тени, словно их оставила сама тьма. Черты лица заострились, и молодой мужчина стал выглядеть старше лет на десять, если не больше.

— Я думал, что уж магистр сдержит слово, — ответил прямо.

— Обязательно сдержу, — кивнул Кернер. — Однажды я поклялся стереть с лица земли твой проклятый род, но вы оказались живучее крыс, еще и размножаетесь. Знаешь, почему ты еще жив? Только потому, что твоих братишек иначе не выманить. Достать Анри будет непросто — он тут же уйдет в пустоту. Я уже молчу об этом отребье, который оживил светлый алтарь. Это же надо! И снова Вейран. Вейран, будь вы прокляты! Так и знал, что от вашей семейки только такого и следует ожидать.

Я молчал и смотрел на него. А Кернер говорил, говорил. Сколько же в нем накопилось злобы! Но и во мне бурлил гнев, только я берег его до поры до времени. Хочет выманить Анри? Или даже Андре? Нет уж, буду выкарабкиваться сам, раз хватило ума так вляпаться.

— Что задумался? — Кернер уставился на меня.

— Ты жалок. — Я отбросил вежливый тон. — Просто жалок.

Удар — и голова откинулась назад, а на губах возник знакомый привкус крови. Ничего, не привыкать. Я улыбнулся, а Кернер едва не позеленел.

— Играть со мной пытаешься, мальчишка? — выпалил он, призывая магию.

Черные нити впились в тело. Я закусил губу. Не кричать! Пусть катится в бездну к демонам. У меня были хорошие учителя. Они научили меня главному — терпению. Пусть беснуется, пока может. Я все равно выберусь.

Магия исчезла. Я старался отдышаться, но получалось с трудом. Мир плыл перед глазами. Видимо, единственная причина, по которой пока оставался жив, — чтобы меня могли найти и прийти по моему следу.

— Повиси, подумай о жизни, — прошипел Кернер и пошел прочь. Роберт потащился за ним, а я забился в путах, удерживающих меня. Попытался призвать магию — ничего. Наверное, будь у меня сила пустоты, я бы справился, но сам отказался. Слишком велика будет плата, мне ли не знать? Поэтому надо справляться другими методами.

Я зажмурился и приказал себе успокоиться. Должен быть способ! Его не может не быть. Но, увы, пошевелить ни руками, ни ногами не получалось. А без этого — как призвать магию? А время шло, и каждая минута приближала к неминуемой развязке. Тихо ругался, лишь бы слышать свой голос и понимать, что нахожусь в сознании. Сколько времени прошло? Полли точно побежала за Апри, но я не хотел бы, чтобы брат приходил. Это ведь то же самое, что сунуть волку голову в пасть. Думай, Фил, думай. На крайний случай останется Пустота. Только бы знать, что платить придется мне, а не моей семье!

Дверь тихонько скрипнула, и в комнату скользнул Гейлен.

— Ты как? — кинулся он ко мне.

— Вишу, — попытался пошевелить в воздухе пальцами, но снова не вышло.

— Я вижу! Подожди, попытаюсь распутать.

— Тебе влетит, — напомнил я.

— Нет уж. Пора заканчивать эти игры, Фил. Кернер тебя убьет. И не тебя одного. Поэтому надо закончить это здесь и сейчас.

Роб был прав. Но здесь и сейчас все может закончиться как раз для меня. Или уже для нас обоих, учитывая, что Роберт изолировал магические нити, чтобы не потревожить их автора, и принялся аккуратно расплетать ниточку за ниточкой.

С печатями только так, и не иначе. Я терпеливо ждал, но казалось, что дверь вот-вот откроется и в зал ворвется Кернер. Его не было.

— А где магистр? — спросил я.

— Ты сильно задел его, — ответил Роб. — Лечится, готовится к встрече с твоими родственниками. А еще послал отряд к вам домой.

Домой! Туда, где родители. Я дернулся, Роберт зашипел:

— Не двигайся!

— Прости.

Он снова склонился над магическим плетением. У него получалось! Петелька за петелькой, и вот я смог двигать руками. Тут же принялся помогать Роберту. Печать в последний раз вспыхнула — и исчезла.

— Готово! — Лицо Гейлена просияло.

— Да уж, готово, — раздался глухой голос из сгустившегося по углам полумрака, и к нам медленным шагом приблизился магистр тьмы. — Как чудно! Какая дружеская взаимовыручка. Я поаплодировал бы вам, господа, если бы не одно «но» — ваше общение по зеркалу было слишком просто отследить. Прокололись, как дети. Ах да! Вы же и есть дети.

Кернер махнул рукой — и мы оба отлетели к стене. Из глаз посыпались искры от боли, а черная магия снова спеленала по рукам и ногам, теперь уже куда крепче.

— Спасибо, что развлекли, — сказал Кернер, словно из воздуха доставая кресло и присаживаясь. — Теперь я глаз с вас не спущу. Да, месье Гейлен, как будет прискорбно для вашего батюшки узнать, что сын спутался с Вейранами. Он ведь так хотел отгородить вас от их тлетворного влияния. Но, увы, не вышло. А вы, Филипп? Легко ли дружить с сыном человека, которому деятельность вашего отца едва не стоила головы? Что глядите так угрюмо? Правда глаза колет?