Дальше Кеша с ЯньАнь едут следом за нами с Леной, чтоб китаянка знала, куда за мной прибыть утром.

— Мелкий, а ты вот с этой феминой ближайшее неопределённое время будешь вместе трудиться? — с нечитаемой интонацией спрашивает Лена, поглядывая в зеркало заднего вида.

— Да. Плюс, как оказалось, ещё и ездить с ней на Хоргос, туда и обратно, для мобильности.

— Как интере-е-е-есно-о-о-о, — тянет Лена и неожиданно тычет указательным пальцем меня под ребро. — Это для профилактики, — непонятно поясняет она.

— А что, приятная же девушка, — размышляю вслух. — Да и удобно.

— Вот-вот…. Мелкий, такой вопрос… мне ей сейчас глаза выцарапать, или подождать? И морду потом расцарапать? — смеётся Лена.

— За что? — искренне удивляюсь я. — Она в определённом смысле жертва обстоятельств. И я с ней же чисто по делам.

— Для профилактики, Мелкий. Ладно, ты какой-то скучный тормоз сегодня, живи…

— Мне в четыре-сорок пять утром уже выехать надо. Сегодня целый день в КЛИНИКЕ. — Начинаю перечислять. — Ещё ужин у твоих, но тут понятно. Хоть и не хочется, но надо. Сергеичу даже позвонить некогда было, не то что заехать. Неудобно. Смоляков и бассейн меня тоже потеряли. Лен, ну хоть ты то?..

— Ла-а-а-адно, чмок. — Лена кладёт руку мне на ногу. — С меня массаж на затылке. Дома.

В четыре-сорок пять утром вижу в окно, что у моего подъезда останавливается вчерашний лексус с жёлтыми номерами. Тут же спускаюсь, поскольку готов, но не хотел стоять ждать на улице.

Когда я выхожу из подъезда, ЯньАнь выходит из машины, обходит её вокруг и, открывая заднюю правую дверь, говорит мне по-английски (хотя и со смешным для меня китайским акцентом):

— Босс, прошу.

— Гхм, непривычно. — Честно сознаюсь ей, захлопывая эту самую заднюю дверь. — Я спереди сяду, ок?

— Если вам так удобно, — чуть удивляется ЯньАнь.

И, делая шаг в сторону, открывает передо мной переднюю пассажирскую дверь.

Что тут скажешь? Можно только головой покачать.

Как только усаживаюсь, она тут же захлопывает дверь и бегом бросается на место водителя.

Интересные эмоции… Кажется, Лена была вчера не так уж и не права в своих то ли шутках, то ли опасениях.

Вслух только хмыкаю. Тут же нарываясь на взволнованный вопрос китаянки:

— Босс, всё в порядке?

— Да. — Потом решаю, что ехать нам ещё долго. А ездить так, вероятно, и того дольше. Потому собираюсь попытаться устранить дискомфорт прямо сейчас. — Раньше приходилось бывать в других странах?

— Конечно, — уверенно кивает китаянка. — Училась в Bath University, в Германии жила, в Европе бывала много. В Штаты не дали визу, но хотела в этом году. Пока с отцом не…

— Понятно. Тогда рассказываю историю, для лучшего взаимопонимания. Пара бизнесменов из России обсуждали контракт в Швейцарии. Договорились по всем пунктам. Местные их повели в какой-то пафосный ресторан традиционной французской кухни, всего четверо человек: двое из России, и двое местных. В ресторане обед обслуживало восемь официантов: по паре на каждого клиента.

— А зачем? — живо интересуется ЯньАнь, что-то прикидывая.

— Вот рассказываю… В общем, русский только к бутылке тянется, у него из-за спины рука официанта: хлоп, перехватывает эту бутылку, и наливает. Второй русский только сигарету в рот вставляет — а ему сзади из-за головы рука выныривает с зажигалкой: прикуривайте. В общем, та пара, что из России, в этот ресторан больше ни ногой. — Смеюсь, вспоминая историю, которую читал на www.morpeh.com. Правда, она относилась, кажется, к две тысячи первому году. — Понятно почему?

— Навязчивый сервис? — уверенно спрашивает ЯньАнь.

— Не просто навязчивый, хотя и это тоже. Такой сервис, помимо прочего, акцентирует социальное неравенство. По крайней мере, для тех, кто родом из бывшего СССР, и родной язык для кого русский.

— Поняла. — Ровно говорит ЯньАнь. — Я не должна подчёркивать своё нижестоящее место в иерархии. Чтоб не создавать дискомфорта.

— Лучше вообще забыть о иерархии, — вежливо корректирую. — По крайней мере, в данном случае. Для повышения обоюдного комфорта. Есть задачи — мы их решаем. В нашем случае, иерархия не нужна. Достаточно слаженной командной работы.

На Хоргос приезжаем даже чуть раньше восьми, сразу заруливая в четвёртый сектор. Кеша, оказывается, внёс машину в какие-то списки, и она теперь может тут ездить без ограничений.

Самого Кеши, вопреки его словам, на Хоргосе ещё нет.

— Он звонил два часа назад, — сообщает мне Гао. — Задержался по делам. Но мы можем начинать без него. Вам для этого что-то нужно?

— А у нас всё готово?

— Я к Цао без вас не ходил, — дипломатично отвечает Гао. — Пойдёмте вместе. Борт пришёл раньше, чем планировалось, они уже часа три на ногах. Что-то там даже успели сделать, ожидая вас.

Свободная экономическая зона Хоргос.

Четвёртый сектор.

Территория отдельно стоящего лабораторного комплекса.

В начале ряда длинных лабораторных столов стоит группа граждан Китая и один европеец.

— Культуру мы уже получили, составы для испытаний тоже. — Говорит пожилая китаянка по-китайски. Парню-европейцу её слова на английский переводит стоящая рядом молодая девушка-китаянка. — Штамм ввели трём десяткам животных, мини-свиньям. Как вы и просили. Но сделали это буквально часа полтора тому.

— Не важно, — отмахивается парень-европеец. — Мы же тестируем противовирусное, а не иммунитет. Показывайте.

Группа людей следует вдоль первого лабораторного стола.

— Вижу. — Говорит через минуту парень-европеец. — Вирус «взялся», давайте пробовать ваши средства?

— Госпожа Цао спрашивает, достаточно ли релевантной будет картина? С учётом такого малого срока после заражения? — деловито переводит вопрос пожилой китаянки молодая. — Не будет ли смазана картина?

— Пожалуйста, переведите госпоже Цао, что слона надо есть по частям, — улыбается молодой парень. — Лично я очень сомневаюсь в возможности создания единого фарм ответа на этот тип вируса. Чтоб увидеть, подавляет ли средство вирус, лично мне текущей картины будет достаточно. А вот узнать, работает ли их средство, и если да, то как — они заинтересованы как можно скорее.

Девушка добросовестно переводит всё пожилой китаянке, которая вежливо кивает в ответ.

— Понимаете, угнетение вируса либо будет иметь место, либо нет. — Продолжает парень. — Если всё же будет, оно имеет чёткие читаемые физические характеристики. Скажем, для нас с вами читаемые, — деликатно поправляется он. — От объёма исследуемого материала не сильно зависит. Диссонанс частот с вирусом либо образуется, либо нет. Последнее не переводите… В общем, давайте колоть это ваше средство…

…

— … это пустышка. — Европеец указывает пальцем на первую группу из пяти мини-свиней. — Введённый состав никак на вирус не воздействует. Извините.

— Что по второму столу? — кивает пожилая китаянка, видимо, ожидавшая такого именно ответа.

— Я бы сказал, что работает ограничено. У части животных а именно, у этой, этой и этой, — европеец наклеивает красные стикеры на три стеклянных мини-вольера, — иммунный ответ по скорости сейчас почти равен скорости размножения вируса.

Пожилая китаянка переглядывается с идущим рядом тридцатилетним китайцем в очках.

— Но я пока не понимаю, что будет дальше. — Продолжает европеец. — Само средство непосредственно на вирус не воздействует: он как размножался в крови, так и размножается. Просто у этих уколотых вами особей за размножением вируса почему-то стал поспевать иммунный ответ. Вольеры я пометил, будем наблюдать?

Пожилая китаянка выслушивает перевод и молча кивает.

— И третья группа. — Бормочет европеец. — Что-то не понятное… да что за чёрт, почему частоты одни, а амплитуды разные? Они что, ввели вакцину уже заражённым особям? Дураки что ли? Этого не нужно переводить… Видимо, это они меня проверяют. Так, а попросите их третий номер препарата ввести повторно, но уже здоровым животным? Осмотр через полчаса после инъекции.