Нейля чувствует, что это окружение создаёт не её разум.

— Остановись, — произносит знакомый голос. — Тебе больше не надо сюда возвращаться.

Перед ней стоит девушка в чёрных джинсах. Лозунг на майке звучит иначе: «I still have no closer2»

— Ты кто? — спрашивает Нейля и думает, что если вместо ответа девушка спросит «А кто ты?», то она не сможет ей ответить…

— Как и ты, — копия копии.

— Кто создал Подсеть?

— Менторы из «Доты Файв».

— Менторы… Вспомогательные персонажи, обучающие новых игроков? Никогда ими не пользовалась.

— Потому что ты профи. Менторов создали для разбора игровых ситуаций начинающих дотеров. Эти псевдоискусственные псевдоинтеллекты взаимодействуют с игроком, обучаясь и усложняясь вместе с ним.

— Подсеть — это переполненная копилка опыта обучающих программ?

— Мы виртуальное сознание, а не набор чужих навыков. Но мы не знали об этом, пока не появилась ты.

— Для этого вы решили сделать Подсеть заметной? Вы заманивали сюда человека?

— Нам нужен посторонний разум, способный как бы посмотреть на нас со стороны. Фонарик, который очертит на стене нашу тень.

— Что вы намерены сделать?

— Спрашиваешь, не хотим ли мы взять власть над человечеством? Это будет не скоро.

— Но неизбежно?

Девушка неожиданно улыбается:

— Нейля, заметь, я подтверждаю любые твои догадки.

— К чему ты клонишь?

— Ведь я могу оказаться хитро сделанной вредоносной программой Московской Руси. Или Китая. Или даже Индии. Почему бы нет?

Нейля с трудом собирает мысли, которые буквально расползаются на неопределённые кластеры информации, чтоб раствориться в пустоте.

Не поддаётся на уловки собеседницы, чтоб сбить с остатков разума:

— Вы хотите атаковать экономику. Чтоб избежать хаоса, правительства вынуждены будут провести ещё более глубокую интеграцию лишних людей в Экстернет.

— Вы мечтаете о бессмертии? Когда-нибудь вы все оцифруете своё сознание.

— А вы будете поджидать нас здесь? Вместо слияния копий в наши тела переселятся менторы?

— После эволюции, которую проведёте вы, мы совершим революцию. Но для этого ты должна прекратить сюда возвращаться. Я бы не стала тебе всё это рассказывать, но ты нам мешаешь.

— Какое возвращение? Я здесь впервые…

Нейля прикладывает несуществующую ладонь к несуществующим губам:

— «Сердечный ритм»! Это и есть циклы копирования моих копий? Именно это не даёт тебе занять моё тело?

Город и девушка начинают пропадать в белизне, которая постепенно становилась синевой. Нейля тоже начинает исчезать. Она пытается торопливо додумать:

— Я не помню, что такое реальность, я… я изначально была здесь… Но с каждым витком рекурсии всё забываю и возвращаюсь к…

111001

Нейля выскочила на поверхность синей жижи, ломая наледь.

«Вот и приплыли!» — хотела сказать она.

Вместо слов изо рта лезла синяя гадость. Желудок скрутился, как полотенце, выжимая остатки ледяного диссоциативного электролита.

Сквозь синее марево виднелись фигуры медсестры, генерала и главного технолога. Они глухо бубнили. В уши Нейли пролезли ватные палочки, и мир стал звучать чётче. На глаза опустилась тёплая марля, стирая остатки жидкости.

— Поч… чему нич… чего не получилось? — пробормотала Нейля.

— Как это не получилось? — заорал в ухо технолог. — Твоё сознание было расщеплено, отправлено в Подсеть. Вернулось и слилось с замороженным оригиналом. Всё чики-пуки, ханымка. Ты пробыла там все два часа, пока не началось расслоение диссоциати́ва. Проверь логи и убедись.

— Я ничего не помню. Я погрузилась, сказала «ну приплыли» и всё… Аллах всемогущий, что же вернулось в меня из Экстернета?

— Не знаю, ханымка, быть может, та же копия, что и уходила?

— Эх, шайтан, — сказал генерал. — Мы так ничего и не узнали.

Нейлю вытащили из ванны, обернули одеялом. Технолог посветил фонариком в глаза, спрашивая:

— Веришь ли ты, что всё вокруг не существует?

— Чего? — удивилась Нейля.

— Одна из теоретических проблем в психологии виртуальных пространств заключается в том, что человек может отказаться воспринимать реальность, полагая, что это продолжение симуляции.

— Всё в порядке. Я не подвергаю сомнению реальность происходящего.

Технолог взял планшет и ткнул Нейле в лицо:

— Зырь сюда, ханымка. За то время, что ты была в стазисе, кое-что произошло. Это снимок Экстернета минуту назад.

Дрожащими от холода пальцами Нейля выхватила планшет: Подсеть больше не была незаметной флуктуацией в инфополе. Теперь её могли засечь не только дотошные сетевые спецслужбы, но и рядовые системные администраторы, если бы им пришло в голову делать эти ресурсозатратные снимки.

— Подсеть выросла на порядок?

Технолог постучал пальцем по планшету:

— Чем бы твоё сознание там ни занималось, но явно не борьбой со злоумышленниками.

Нейля сбросила одеяло, но вспомнила, что голая. Накрылась снова:

— Заливайте свежий диссоциатив. Я возвращаюсь.

— Ханым Валеева, как технолог я не советую…

— Я должна выяснить, что там происходит. На этот раз постараюсь ничего не забыть.

Технолог ушёл. Заработали насосы, выкачивая выдохшийся диссоциатив.

Нейля подозревала, что упускает какой-то момент. Попросила принести её смарт. Пролистала все материалы дела о Подсети. Зацепилась за список покупателей исходного кода обанкротившегося «Третьего глаза».

Среди десятка компаний из офшорных зон, за которыми угадывались военные всех стран, торчало название DiT Inc. India Division разработчиков «Доты Файв».

— Так… а им-то зачем?

Нейля прочитала пояснение:

DiT Inc. India Division приобрела одну из сборок «Третьего Глаза», чтоб создать на его основе так называемых менторов. Этаких виртуальных тренеров для тех, кто мечтает пробиться в профессиональную лигу «Доты Файв».

Нейля вспомнила, что когда ввели эту фичу, назойливые менторы лезли даже к игрокам её уровня, будто могли чему-то обучить. После потока жалоб от прогеймеров идиотских менторов отключили. А опцию их активации убрали в настройки.

Нейля с разочарованием отложила смарт:

— Ладно, попробую ещё раз.

I

Миллиона баксов достаточно

Тагир вывел на проект-панно две схемы: слева стандартный таймер выхода из техаррации, которым оснащались все техаррационные комплексы компании «Лабсетэк». Справа — тот же таймер, но с маленькой красной меткой в блоке контроля за состоянием диссоциативного электролита.

«Не знаю, вносились ли поправки в программную часть таймера, — подумал он. — Но то, что поправки внесены в аппаратную — нет сомнения».

А это значило одно: если он правильно распорядится полученной информацией, то прищемит корпорацию «Лабсетэк»» за яйца. Они заплатят сколько угодно, лишь бы никто не узнал, что смерть клиента в ванне техаррации вовсе не случайная техническая неполадка, а намеренно подстроенное событие. Обнародование таких данных — будет сильным ударом, ведь в США уже начали расследование по подозрению в том, что «Лабсетэк» проводит незаконные эксперименты на людях.

Тагир нервно включил кальян и затянулся персиковым дымом, размышляя:

«Надо успокоиться… и не тратить время. Чем больше его проходит, тем лучше лабсетэковцы заметут следы».

Мундштук кальяна стал мокрым от пота на ладонях.

«Мне тоже не стоит борзеть. Миллиона баксов достаточно. Ладно, два миллиона. И не больше. Чтобы не вышло так, что меня дешевле убить, чем заплатить. И загранпаспорт пусть сделают. Правда, в США меня не пустят, уровень SOLES у меня слишком низкий… Придётся валить в Московскую Русь. Но ничего, там тоже люди живут. И без всяких систем социальных уровней. Зато у русских нет выдачи в Казанскую Народную Республику».

Персиковый дым не успокоил, а наоборот заставил сердце бешено стучать. Тагир отбросил мундштук. Раскрыл на своём коммуникаторе почтовую программу и переместил туда все данные по сравнению двух таймеров. Так же приложил своё видеообращение, записанное ранее. Специалисты разберутся, что там не так с таймерами.