— Давай я, — до нас наконец-то добрался Анри. Провел магией вдоль тела Надин, призвал исцеление. — Она будет жить, слышишь? Ты справился.

Справился. Я, шатаясь, поднялся на ноги. Справился, чтоб мне провалиться… Тихо рассмеялся как сумасшедший. Да, тут недолго и с ума сойти. О боги…

Поднял голову — и замер. На мосту кипел бой. Сверкал серыми всполохами купол, отгородивший короля Раймонда и… Филиппа. Маги пытались его пробить, но у них ничего не выходило. А Раймонд теснил Фила к перилам моста. Нет, так не пойдет! Не позволю! Я кинул под ноги зеркало, чтобы снова шагнуть на мост. Рано радуетесь, король Раймонд. Место пустоты — в пустоте.

Филипп

Я, как и просил Андре, приближался к королю и его спутнице со спины.

— Убей его! — расслышал приказ короля, и Пустота тут же двинулась к Андре.

Брат ушел через зеркало в сторону от моста, а я замер, плетя заклинание сети. Конечно, это было глупо и наивно. Я понимал, что так просто с моим врагом не справиться. Если это действительно король Раймонд, сколько же ему лет? Больше пяти сотен? Ведь никто точно не мог сказать дату, когда Пустота была заточена за вратами. Раймонд медленно обернулся и пристально, изучающе взглянул на меня.

— А ты, видимо, и есть тот самый потомок, о котором толкует Анабель, — глухо сказал он. — Совсем мальчишка. Неудивительно, что страна превратилась в это…

Махнул рукой в сторону города и магов, сражающихся не на жизнь, а насмерть.

— Подойди ко мне, потомок, — потребовал король. — Не бойся, не трону. Пока что.

Я вдруг устыдился тонкой сети в своих руках и разжал пальцы. Заклинание сорвалось — все равно бы оно не подействовало. Замер рядом с королем. Вокруг нас кипела битва. Не знаю, как так вышло, но туман вдруг рассеялся, и я сумел на таком расстоянии разглядеть Андре и Пустоту, которые сражались между зеркал. Светлых магов Анри, жгущих теней всем, что попадется под руку. Темных магов Роберта и директора Рейдеса, а с ними — Лиз, папу и маму. Пьера и Вики, которые сражались плечом к плечу. Тысячи жизней ради того, чтобы снова воцарилось равновесие.

— Тебе тоже жаль, — заметил король. — Как твое имя, потомок?

— Филипп, — ответил я.

— Взгляни, Филипп. Столько крови и боли. Ради чего? Ради власти. А ведь я спал и видел сладкие сны, в которых не было горя и зла. Где рядом со мной была любимая женщина, погубленная Анабель. Моего сына, а ведь я так и не увидел его взрослым. Но какой-то мальчишка вроде тебя решил, что сила важнее. Скажи мне ты, Филипп, что важнее всего?

— Семья, — ответил я. — И любовь. И, суда по всему, равновесие.

— Умница, — усмехнулся король чужими губами. — Недаром у тебя — венец моих потомков. Мой венец.

Я вдруг ощутил холод металла в руках. Опустил глаза только для того, чтобы увидеть знакомый золотой обруч.

— Надень. Он твой, — приказал король.

— Я еще не решил, а нужна ли мне власть, — ответил тихо.

— Нужна, не нужна… Кровь, как говорят, не вода, ее не разбавишь. Анабель проделала хорошую работу. Тебя окружают надежные люди. Но понимаешь ли ты, Филипп, что в итоге-то сражаться придется тебе? Отвечать за всех, бороться за всех. Нет больше тебя. Есть они.

И Раймонд указал на воинов.

— Вот оно, равновесие. Магия дана не для того, чтобы воевать, а для того, чтобы защищать все, что тебе дорого. Но вы всё разрушили. Поэтому я вернулся и возьму бразды правления в свои руки, и в Гарандии наступит порядок.

— Мир, оплаченный кровью? — спросил я. — Это не мир.

— Так разубеди меня. Есть еще одна мудрая поговорка: кровь за кровь. Готов сразиться за них? Победишь — я вернусь в пустоту. Проиграешь — в пустоту отправишься сам. Или умрешь, тут уж как повезет. Идет?

— Да, — ответил я, надевая венец на голову. Не сражаться же с ним в руках, право слово!

Мы разошлись шагов на десять. Все это время я усиливал окружающие меня щиты, а затем развернулся лицом к противнику, чтобы тут же получить сгусток серого тумана под ребра. Щиты не действуют! А над нами внезапно раскрылся большой купол, отрезая от всего мира.

— Бой должен быть честным, — прокомментировал король Раймонд. — Только ты и я.

— Идет.

И атаковал. Я сплел свет и тьму воедино, целясь в короля. Удар, еще удар. И — маленькое неприятное заклинание под ноги. Все просто и ясно! Король только усмехнулся — и обрушил на меня волну серого тумана. Вот он, настоящий маг пустоты. А затем с легкостью отбил мои заклинания раскрытой ладонью. Бой будет нелегким… Мы кружили по мосту, то подныривая под руки друг друга, то отбивая очередную атаку, но я уже понимал, что Раймонд вымотает меня первым. Для этого ему даже не придется особо стараться, потому что он бессмертен, а я — всего лишь человек. Нужно было что-то другое.

Вдруг под ноги полетел какой-то предмет. Я подставил щит, чтобы не разбился, а затем подхватил маленькое круглое зеркальце. Значит, Андре победил Пустоту! Потому что никому другому оно принадлежать не могло. Подкинул зеркало в воздух, и оно превратилось в целый ряд сверкающих зеркал. Они окружили нас, а то, самое первое зеркальце осталось в ладони. Да, я мог и представить зеркало, но Андре говорил, что тогда приходится задействовать магию пустоты. А сейчас она была не на моей стороне. Зато с зеркалами король Раймонд вряд ли имел дело.

Десяток моих отражений шагнули к нам. Иллюзия, разученная совсем недавно. Король взревел, теряя терпение, и ударил пустотой во все стороны. Отражения рассыпались, пошли рябью, а я остался, но тут же призвал новые — и атаковал, пока Раймонд справлялся с ними. Обрушил на голову короля свою темную магию, наиболее сильную, хотя свет и пустота давно подтянулись к ней. А затем — завесу света, чтобы ослепить, сбить с толку.

Раймонд крутился по сторонам, стараясь достать меня. Затем понял, что уничтожать надо зеркала, и ударил по ним. Посыпались осколки, а я отступил, снова плетя сеть. На этот раз — другую. Теперь мне нужно было хотя бы пять минут, чтобы завершить плетение. Только кто мне их дал? Раймонд ударил снова — серовато-черными сгустками, которые припечатали мои ноги к плитам моста. Дернулся — и понял, что не смогу сделать и шага. Ничего! Главное не в этом, а в заклинании, которое держал в пальцах. А Раймонд бил и бил. Щиты трещали и трескались. Сильный удар в бок, оглушение, которое не сработало только благодаря щиту. Безумие! Удар, еще удар.

Я вытянул руки перед собой — и бросил сеть. Раймонд попытался разорвать ее привычным образом, но неожиданно все осколки зеркал будто магнитом потащило к ней, и сеть накрыла короля с головой, создавая для него вечный зеркальный лабиринт. Его щит исчез. К нам кинулись маги — Андре, который давно уже стоял у меня за спиной. Сосредоточенный Анри, Пьер. Все тормошили меня, о чем-то спрашивали, а меня запоздало накрыло оглушение. Скорее его отголоски, конечно, но я мог только кивать: да, нет. А тени вокруг рассыпались на глазах. И послышались крики:

— Король! Да здравствует король!

Это они что, мне? Крик подхватывали новые и новые люди, а я смотрел на них ошалевшими глазами и ничего не понимал.

— Филипп! — прорвалась сквозь толпу Лиз и повисла на шее, заливаясь слезами. — Живой! Ты с ума сошел? Ты куда полез один?

— Постойте, — раздался голос директора Рейдеса. — Это что теперь, моя дочь станет королевой? Я решительно против, этого в договоре не было!

— Потом, Эдуард! — гаркнул на него мой отец. — Сначала надо разобраться с Пустотой и ее хозяином.

— Да, их надо отвести в башню, — обернулся я. — И запечатать снова.

Два комка сетей, под которыми скрывались Пустота и Раймонд…

— Лестница опасна, — напомнил Андре. — Пойдем через зеркало. Только свои.

Думаю, понятие «только свои» для него давно расширилось. Сначала мы перевели наших пленников. Затем брат прихватил Анри и отца, я — маму и Лиз. Потом вернулся за Пьером и Вики, когда разглядел фигурку Надин, потерянную и одинокую. Она выглядела очень бледной, а одежду заливала кровь.