На другой день после бана Гриши из игры вернулся Фортунадо.

Он был одновременно зол и возбуждён. Ему пришлось оставить защиту перехода в Шестой Обвод, переложив обязанность на тех членов клана, которые недавно вошли в игру. А там как раз назревала новая битва — многие игроки догадались, что Озерги — это единственный способ преодолеть и воздушную аномалию, и защиту Чёрной Волны. Они снова стали рыскать по локации «Могила Джамили», в надежде приручить дракона.

Вколов в себя все необходимые витамины, Фортунадо стоял под струями воды в душе и кричал:

— Ты всё испортил! Зачем ты связался с Никой? Ты предал наш клан! Ещё тебя и забанили из-за неё!

Гриша спокойно сидел на диване, развернув перед собой проект-панно:

— Братец, ты забыл наш уговор? Мы не выносим наши ссоры из виртуальности в реальность. И у меня теперь свой клан.

Фортунадо выскочил из душа. У него было такое же тщедушное телосложение, как и у брата:

— Но ты разрушил всё, что мы так долго строили! — закричал он, размахивая мокрыми руками. — Мы впервые за несколько лет закончили игровую смену в минусе! Мы ни хера не заработали.

— Да ладно? — усмехнулся Гриша. — Твой клан одним ударом завалил несколько тысяч топовых игроков, разве это не считается? У «Чёрной Волны» сейчас рейтинг до небес. Такое не переплюнет никто. Рекламодатели скоро толпой выстроятся в очередь перед «Чёрной Волной».

Фортунадо немного успокоился:

— Вообще-то уже начали выстраиваться.

Он подошёл к шкафчику с одеждой, раскрыл его и тупо посмотрел на трусики и маечку Ники.

— Твоя одежда в другом шкафу, — подсказал Гриша. — А в этом, кстати, вентиляция сломалась.

— Тьфу! — Фортунадо захлопнул дверь. — Снова расходы!

Брат ещё долго ворчал на кухне, гремел посудой, а потом затих. Гриша проверил и убедился, что его срубил внезапный сон.

Хотя Фортунадо и был телосложением, как подросток, но и Гриша был телосложением как подросток. Перенести брата на диван он не мог. Гриша расположил его поудобнее на полу. Накрыл его одеялом, положил ему под голову подушку и вернулся в комнату с ванными.

Гриша продолжил общение с людьми, которые тоже были забанены. Все делились опытом, и все соболезновали Грише.

«Твой случай — весьма серьёзное нарушение, — сказал пользователь по имени Хасти Торпедо. — Ладно, если бы ты занимался читерством в других Обводах. Но ты начал делать это в Шестом. Ты серьёзно испортил игру тех, кто появится там после тебя».

— Бро, — начал надиктовывать сообщение Гриша. — На Шестом Обводе такая кривая игровая механика, что нашу игру уже никто не испортит больше, чем это сделал Всекон. Поэтому я считаю…

Тут раздался сигнал от ванны техаррации — Ника выходила из игры! Гриша поспешно смахнул чат с проект-панно и спрыгнул с дивана.

Крышка ванны Ники медленно отодвигалась. Снова задребезжали трубы под полом. Медицинский робот направился к ванне Ники, но Гриша взял с подноса инъекторы и отпихнул робота ногой:

— Назад, я сам.

Робот покорно укатился в свою док-станцию.

Уровень диссоциатива в ванне быстро понижался, отчего казалось, что Ника всплывает, хотя на самом деле она лежала на дне.

Гриша не отрывал взгляд от её тела девушки. Снова отметил, что оболочка андроида напоминала настоящую внешность Ники. Конечно, она была не три метра ростом, но метр восемьдесят в ней точно был. Когда в реальности Гриша или Фортунадо шли с ней рядом по Омску, то казалось, что это андроид прогуливался в сопровождении двух сердечников механодеструктов первого уровня.

Гриша протянул руку, ему почему-то хотелось коснуться лица Ники.

Девушка всхлипнула, из раскрывшегося рта выплеснулась синяя жидкость. Ника открыла глаза и быстро села в ванне. К ней тут же подобралась маска для отвода диссоциатива, но она отпихнула её. Скользя ногами по дну, Ника отползла к краю ванны и попробовала встать.

— Витамины, вот… — сказал Гриша, протягивая поднос с инъекторами.

ОКУНИСЬ В РЕАЛЬНОСТЬ

#

Придерживаясь за поручни, голая Ника вылезла из ванны, согнулась и снова выпустила изо рта струю синей жидкости.

— Почему ты не хочешь использовать маску? — спросил Гриша.

Ника вытерла рот и посмотрела на Гришу. У неё были чёрные глаза, причём их цвет почти сливался с цветом зрачков, что делало её ещё больше похожей на андроида. Ни волос, ни бровей, ни ресниц. Только мертвенно-бледная кожа, без единой волосинки.

Но для Гриши не было вида красивее, чем живая и настоящая Ника.

— Гриша, — булькающе сказала Ника. — Я так рада тебя видеть, дорогой.

Гриша ещё больше удивился — невиданное проявление чувств с её стороны! И она не иронизировала.

Как бы доказывая свою искренность, Ника склонилась и обняла Гришу за шею. Её мокрые холодные губы прикоснулись к его щеке:

— Выброси витамины, любимый. Принеси мне отвёртку.

— Чего-чего?

— И не задавай вопросов. У меня мало времени. Гораздо меньше, чем ты думаешь.

Пока Гриша искал ящик с инструментами в других комнатах, Ника открыла шкафчик и надела свою маечку и трусики. Ткань мгновенно пропиталась синей жидкостью.

— Ты в курсе, что в шкафчике вентиляция сломалась? — машинально отметила она, когда Гриша вернулся.

— Я уже подал заявку на ремонт, — буркнул Гриша. — Ещё и сброс диссоциатива барахлит. Насосы гудят, слышишь?

— Слышу.

Гриша протянул Нике чемоданчик с инструментами.

Вообще-то это были не инструменты для людей, а набор сменных насадок на манипуляторы роботов, которые изредка проводили проверку технического состояния ванны техаррации.

Самих роботов давно то ли продали, то ли отключили. Ведь за ванными Гриши, Ники и Фортунадо следила специльная служба техников-людей. Это стоило дороже роботов, зато под полом не шуршали назойливые машины, которые все восемь тысяч часов должны были работать, подзаряжаясь в док-станциях и потребляя энергию.

Ника неумело зажала отвёртку в руках. Мало того, что она не умела пользоваться инструментами, но и форма отвёртки не предназначалась для людей.

Шлёпая по полу босыми ногами, Ника обошла свою ванну техаррации, высматривая что-то. Гриша следовал за ней, повторяя:

— Что ты собралась делать? Что происходит? Что ты задумала? Что было в игре? Тебя тоже забанили? Ты завершила свой эксперимент? Ты…

Ника остановилась, держа отвёртку как нож, словно собиралась пырнуть Гришу:

— Милый мой, ты разве не понял просьбы «не задавать вопросы»?

— А что я должен делать? — возмутился Гриша. — Ты вышла из ванны какая-то невменяемая.

— Я всегда была такая, — огрызнулась Ника.

Она присела на корточки и начала откручивать одну из крышек корпуса QCP.

Гриша присел рядом:

— Просто скажи мне, ты будешь жить? Ты узнала, как спастись от твоей болезни? Твой безумный эксперимент сработал?

Ника открутила последний болт и сняла крышку:

— Да. И нет одновременно. Жить я буду… Но не здесь, не в Омске. И не то, чтобы жить… а существовать, пока не надоест.

— Ты переезжаешь?

— Угу. В Шестой Обвод.

Ника задумчиво провела пальцем по множеству мелких деталей микросхемы. Гриша прилип к ней сзади, заглядывая через плечо:

— Ты нашла способ остаться в игре навсегда?

Ника обернулась и снова неожиданно поцеловала его холодными губами:

— Иногда ты сразу всё понимаешь, без долгих объяснений.

— Я же говорил, что я не дурак, — упавшим голосом сказал Гриша.

Ника поддела отвёрткой какую-то деталь, вытаскивая её из слота. Деталь повисла на проводе. Нике пришлось склониться ещё ниже и лечь на пол, чтобы посмотреть крошечную деталь поближе.

— Что это? — шёпотом спросил Гриша. Будто размер детали вынуждал его шептать.

— Таймер техаррации. Это единственная деталь комплекса, которая поддаётся аппаратному взлому.

— Почему?

— Это бэкдор, который оставили создатели BATS.

— Ника, я ни хрена не понимаю, о чём ты.