Ничейный менталист — тоже товар.

Несмотря на то, что в эйфории он упустил одну деталь, правила и инструкции он помнил хорошо.

После предпринятых действий он буднично направил боевой амулет на гостей:

— Не двигаться. Вам придётся задержаться на четверть часа.

Ровно через мгновение покрытая вуалью женщина что-то сказала своим спутникам. А Юджин запоздало сообразил: менталист же может не только наслать сумрак на него, по крайней мере, потенциально.

Эта специализация может же и чужие намерения видеть…

— Ч-чёрт, нехорошо получилось, — весело признался ювелир, особо ничего не опасаясь. — Но давайте откровенно. Менталист лично мне ничего не сделает, — он указал взглядом на защитный амулет, вмонтированный в стол. — А боевого мага среди вас нет. И боевых магических амулетов у вас тоже нет. Так что, просто сидите смирно. — Затем он поднял взгляд на соседа эльфа. — А вас я не задерживаю. Спасибо за участие, я позже к вам зайду. Отблагодарить.

Оружейник, судя по вспыхнувшим глазам, происходящим был недоволен; на общую ситуацию — и своё место в ней — оценивал верно.

— В этом городе товаром являются и разумные, — хмуро напоминает Асем после того, как потенциальный покупатель направляет на нас какую-то дурацкую конструкцию из говна и палок.

— У меня не получается бояться этой срани в его руках, — говорю ей честно перед тем, как начать действовать. — Дамы, через удар сердца просто падайте на пол.

На всякий случай, буду иметь в фокусе и того соплеменника нашей Хе, который нас сюда на голубом глазу привёл.

— СТОЙ! — Асем мало не виснет у меня на руках.

— Мы с тобой не раз обсуждали действия в сложные моменты, — у меня получается только цедить слова сквозь зубы. — Двух командиров в такой ситуации слишком много.

— ПОГОДИ! Хе, помоги ему объяснить?! — Асем далеко не в первый раз нарушает все наши предварительные договоренности.

Раньше уже бывали моменты, когда в ситуации, требующей скорости и решительности решений, она, что называется, вылезает наперерез.

— В такие минуты мне хочется тебя ударить, — говорю, как могу, спокойно.

— Если ты его сейчас убьёшь, нам придётся объясняться со стражниками! Гораздо дольше, чем если попробовать сперва по-хорошему. — Орчанка, обычно сдержанная и немногословная, сейчас тарахтит со скоростью пулемета. — Мы просто не успеем до заката! Это место защищено почти как банк! Хе, скажи ему?! Мы просто предъявим тем, кто придёт, эти ученические бумаги! Даю восемь из десяти, что на этом всё и закончится…

— У меня не особо большой опыт в человеческих землях, — абсолютно без комплексов фыркает в ответ полукровка. — Особенно когда одни люди хотят тебя продать в рабство другим людям. Если я правильно поняла подоплеку… Я бы рискнула предположить, что у этого недоделанного ювелира какие-то свои личные связи во дворце графа.

Метиска, обсуждая человека, методически грамотно даже взгляда в его сторону не бросает. На орчанку смотрит весело, иронично.

— Скорее всего, этот тип хочет каким-то образом под шумок прибрать к рукам все наши камни, — передергивает плечами Хе, словно актриса на сцене. — В принципе, ничейный менталист — действительно товар… При определённых условиях… Слушай, подруга, а сколько солдат он ждёт сюда нас арестовывать?!

— Он вообще ждёт не солдат, а кого-то из вельмож, — хмуро отвечает дочь степного народа, съеживаясь под моим взглядом. — М-м-м, прибудет десяток. По крайней мере, он думает о десятке. Во главе — какой-то вельможа, не понимаю в их рангах… Ой. Он считает, что менталист — Вадим.

Орчанка обводит нас широко раскрытыми от удивления глазами и добавляет:

— Он именно на своего, на человека, хочет как-то повлиять. О нас с тобой вообще не думает. Ой…

— Ну спасибо, — может быть, это защитная реакция психики; но рассказывать о таких историях задним числом потом всегда смешно.

Если выкарабкаешься.

Переглянувшись с Хе, мы удивляем местного злодея с его непонятным амулетом синхронным и искренним смехом.

— Ты с десятком же тоже справишься? — все так же съежившись, уточняет Асем. — Я бы и твои мысли прочла, но ты сейчас очень злой. Долго настраиваться… ч-чёрт, оказывается, видеть, что ты думаешь — совсем не так интересно…

— Дверь неширокая. Заходить будут самое большее по двое. Стрелковое упражнение стандартное, для новичков… Должен справиться.

— Может, лучше всё-таки пришибить этого мудака?! — окончательно успокоившись, предлагает полукровка. — Вот ещё хуманы меня в рабство не продавали! Хуманам!

— Если мы убиваем этого ювелира, у него срабатывает какой-то амулет, — досадливо морщится орчанка. — Я не понимаю, в чём подвох; но он почему-то абсолютно спокоен на этот счёт. И достаточно немало переживает, как пройдет разговор со стражей, которую он вызвал. Вадим! Он считает, что риски общения со стражниками выше лично для него! Чем если ты его убить попробуешь!

— Может, какой-нибудь недешёвый защитный амулет? — задумчиво предполагает Хе. — И если Вадим пытается его убить, то у него какие-то дополнительные права появляются?

— Скорее, он просто не представляет моих реальных возможностей, — бормочу, закидывая ногу на ногу. — Уже была же пара магов, один из которых вроде как большая шишка.

Между делом, собираю свои камни обратно в холщовый мешочек.

— Извини, — запоздало закусывает губу Асем. — Это всё из-за меня…

— Мы с тобой потом рассчитаемся, когда всё закончится, — многозначительно обещает полукровка, явно в воспитательных целях и ориентируясь на эмоциональный фон.

— Всё. Не ссоримся, — подвожу итог беседы. — Лишь бы до заката успеть по всем пунктам разобраться.

— Если что, ты их всех быстро убьёшь — и мы побежим, — крайне непоследовательно говорит дочь кочевого народа.

— Вот как тут не выругаться? — взмахиваю рукой и не говорю вслух, что убить одного гораздо проще, чем десятерых плюс двух.

Когда владелец вбежал в свою оружейную лавку, его дядя даже удивился: настолько на племяннике не было лица.

— Что случилось?

Прочие присутствующие эльфы тут же прекратили разговор и тоже впились взглядами в вошедшего.

— Ювелир хочет отдать эту Жёлтую местной страже! Она менталист!

Если до этого мгновения в лавке царили отстранённость и расслабленность, то сейчас от былого спокойствия не осталось и следа.

— Говори быстро и коротко, — скомандовал дядя.

Попутно указывая жестом паре соплеменников подать из соседнего помещения нужные ящики.

— … видимо, вмонтирован в стол! Или в писчий прибор, — перевел дух рассказчик через менее чем минуту. — Он посмотрел — и что-то про себя придумал!

— А почему ты решил, что менталист — именно наша? — задал вполне резонный вопрос один из спутников родственника, доставивший вместе с остальными нездешними дроу очередную партию товара.

— А что, хуман что ли?! — абсолютно искренне парировал торговец оружием. — Обезьяна-хуман? Или вообще вонючка?!

— Если бы менталистом были человек или орчанка, они бы вели себя чуть иначе, — согласился его дядя, без колебаний извлекая из поданных ящиков самострелы. — Иерархия б иная была.

Никому и в голову не пришло, что дроу может занимать в компании низших подчинённое положение.

— Этот товар шёл не сюда, не в этот город, — недовольно напомнил один из сопровождающих.

— Оставим Жёлтую без помощи? — вопросительно поднял бровь владелец цепи поставки.

То, что его племянник осел в городе людей, было как нельзя кстати. Во всех отношениях.

Но товар поставлялся на условиях отсрочки платежа. До оплаты, реальным владельцем оставался старший родственник.