В нашем весе в финал, по итогам третьего дня соревнований, как и планировалось, выходим мы с Вовой.

— Что дальше делать будем? Какой план?, — спрашивает Вова Сергеевича, которого мы позвали к нам «на совещание». — Сергеич, у вас же были какие-то свои задачи? Вот мы оба в финале. Что дальше? Как биться будем? Раньше не спрашивали, чтоб не сглазить.

— Сейчас, может, одну непопулярную вещь скажу, — чешет нос Сергеевич. — Что хотели, у нас уже есть. Ну, что я хотел, у меня уже есть, — поправляется он. — Дальше лезть не буду, бейтесь между собой сами. Меня любой вариант устроит: финал в категории весь наш. Там есть ещё по Сане вопросы по итогам, но они решатся вне зависимости от того, как кончится финал. Для первого старта, всё более чем красноречиво…, — Сергеевич осекается, явно не желая о чём-то распространяться.

— В полную?, — Вовик переводит вопросительный взгляд с меня на Сергеевича и обратно.

— А тебе не надо первое место?, — спрашиваю Вовика откровенно. Вокруг все свои.

— Ну-у, раньше было надо. — Задумчиво говорит Вовик. — Сейчас уже нет или почти нет: зарплата в банке такая, что любые доходы от бокса не актуальны. В профессионалы и чемпионы мира я точно не пролезу, не дано. А для рейтинга внутри банка — всё уже супер. Финалист области, ещё и для айтишника — вообще нереал. В хорошем смысле. Я уже все плюшки, что можно, собрал. Мне на этом жизненном этапе карьера интереснее. Чем явно безуспешное будущее в спорте… Сергеевич, скажите честно: у меня, вот такого, какой я есть, есть шансы стать чемпионом мира?, — Спрашивает Вовик после короткой паузы.

Сергеевич тут же отвечает, не задумываясь ни доли секунды:

— От судейства будет зависеть. Судьи, бывают, такое выдают… Хотя, Вовик, если честно, тебе только на них и надежда. Ну и, может, повезёт когда? Ты — на пике формы. А соперники приедут слабые. А твой единственный сильный соперник вдруг сожрёт что-нибудь не то?

Все смеёмся.

— Если честно, Вов, ты даже против кубинцев не потянешь. Не обижайся. — Сергеевич задумчиво кладёт руку Вовику на плечо. — Я вот не знаю, как это словами сказать. Но по спортсмену же видно и потолок, и примерный предел возможностей. Вовик, ты и сдыхать будешь быстрее кубинцев. И в голову держать хуже американцев. То есть, надрочить тебя можно. Но сил на это уйдёт во много раз больше, чем кого-то, более талантливого. Хоть и того, с кем Шурик в полуфинале дрался. Вот тот и бьёт сильнее, и держит лучше. Ты не подумай, что я на тебя меньше времени тратить буду! Ходи хоть до упора!

— А когда у нас упор?, — врезаюсь.

— До сорока лет, — автоматически отмахивается Сергеевич. — Вовик, давай решать. Если ты вверх лезешь, то тебе дано чуть меньше. И пахать надо часов по десять в день. Готов?

— Сергеевич, спасибо, вопросов не имею!, — открещивается Вовик. — Мне семью строить надо. Я с вами, не бухаю, не курю, выступаю, но МС — меня устраивает. А у нас же, чтоб в сборную влезть, ещё и платить придётся?

— Не без того, — кивает Сергеевич. — Тебе точно придётся. Извини. Есть люди поярче… Ещё раз прости, Вовик.

— Сергеевич, да я без обид и без проблем. — Теперь отмахивается Вовик. — У меня всё тьфу-тьфу. Значит, бьёмся, как получится?

На чём и останавливаемся.

В финале у нас с Вовиком всё идёт по накатанной. Наверное, могли бы даже обвинить в договорном бое, если бы мы были из разных клубов.

Друг друга знаем хорошо, потому Вовик безуспешно с первого раунда пытается придумать что-нибудь неожиданное и удивить меня.

А я, зная его, как облупленного, просто «мотаю» его на средней дистанции.

К концу второго раунда Вовик начинает задыхаться и третий предсказуемо висит на канатах.

В итоге, рефери поднимает мою руку.

— Ну что, отмечать?, — Сергеевич довольно потирает руки. Мы стоим на улице, где ждали его после окончания боёв. — Из наших больше в финале никого. Так что, все талоны на усиленное питание на четвёртый день наши.

— Сергеевич, да мы при деньгах, — переглядывается со мной Вовик. — Какие талоны?

— Шучу я…, — снисходительно улыбается Сергеевич. — Ты на машине, Вовик? Поехали в ТАУ ДАСТАРХАН? Люблю его, но уж очень туда своим ходом не удобно…

Дубай встречает непривычной жарой даже для нашего не самого холодного климата. Тут в начале ноября температура воздуха равна температуре воды и находится где-то на уровне тридцати с небольшим градусов.

Прилетаем вечером, но даже после захода солнца ощущения, как будто вышел в сауну.

— Как в сауне, — говорит Вовик мои мысли вслух, когда мы выходим из аэропорта на парковку.

— Не выделывайся, — не соглашется Лена. — Почти зима. Вот летом было под пятьдесят. Вот это было бы удовольствие… Да и то, мы же с Аськой не рассыпаемся. А летаем по нескольку раз в квартал.

— Сорок девять градусов этим летом точно было, — подходит сзади Асель, которую почему-то тормознули на пограничном контроле. Мы уже даже багаж её успели получить. — В этом году как раз на оразу попало. Хорошо, в Дубае ифтар в девятнадцать с небольшим, а не как у нас. После двадцати одного.

— Ладно, ладно, молчу!, — заслоняется Вовик и несёт вещи в багажник машины, поданной местным отделением ЭКСЕЛЬ БАНКА.

Когда Лена сообщила Аселе, что мы с ней летим сюда, Асель задумалась и спросила, как насчёт прокатиться вместе. Разговор происходил при мне, на их дежурстве, куда я заскочил накормить Лену. В очередной раз забывшую еду дома (или она это специально делает, чтоб я приходил? Впрочем, какая разница).

Лена вопросительно посмотрела на меня, а я молча опустил веки.

В результате, планирование простой, как на мой взгляд, несколькодневной поездки превратилось лично для меня в сущий ад.

Вначале мы несколько дней спорили по поводу района Дубая, в котором жить. Причём мнений было ровно три, слава богу, Вова сразу отписался, что ему всё равно.

Потом ещё несколько дней мы спорили по поводу культурной программы. Снова три мнения.

Потом я прекратил спорить и молча согласился со всем, что придумают Лена и Асель, потому что рассчитывал я только на свои финансы, а моя личная финансовая обстановка изменилась в тот момент положительно.

Наша терапия грудничков-аллергиков (вот и я уже заговорил, как Котлинский), которых на клич наших педиатров собралось достаточно немало, оказалась более чем востребована.

Изначально, план был патронировать тех, кто родился в нашей КЛИНИКЕ. Это и с точки зрения маркетинга было логично (хотя, в КЛИНИКЕ, при принятии решений Котлинским, маркетинг — последнее, что роляет, как мне кажется).

И с точки зрения «производственного процесса» (максимум полдесятка человек в день) проблем даже в долгосрочной перспективе не составляло.

Но груднички и их мамы оказались «мафией», внутри которой информация курсирует своими собственными путями. Буквально через полторы недели, у нас уже был аншлаг. И очередь на вечернюю запись меньше десятка не бывает.

Что, с одной стороны, заставило меня в корне перекроить свой график. А с другой — принесло значительные дивиденды, выплачиваемые Котлинским нашему подразделению (в данном случае, педиатрии) еженедельно.

К осенним каникулам набежало достаточно, чтоб я не спорил с Леной и Аселей ни по поводу отеля, ни по поводу культурной программы.

У меня, конечно, есть и более далеко идущие планы в жизни, но собственный счёт в банке я уже открыл. На который раз в неделю аккуратно складываю остаток того, что мы не тратим. И последнее время недельный остаток очень солидно превышает наши с Леной расходы.

Когда Лена с Аселей наконец выбрали и район Дубая, и квартал внутри района, и конкретный отель (итогом споров стал банальный район Marina), Лена вечером села бронировать отель, для чего полезла в стол за своей «неснижаемой» картой. Попутно нашла мою новую карту, лежащую рядом: